— Повторю, дар Клод. Я что, зря отдал тебе лучшего орма своего выпуска? Поставь ему задачу, и он даже тебя сможет убедить в том, что станция только что прошла расконсервацию, и никого кроме перегонного экипажа на ней нет.
— Ты так в нём уверен?
— А почему нет? На полевой практике в одном из внешних секторов ему удалось убедить орбитальную крепость пиратов со всеми её обитателями в том, что база подверглась атаке крейсерской группы Четвёртого флота. В результате два эсминца перещёлкали десяток лоханок с удирающими главарями, словно мишени в тире. А всего-то и надо было, что подменить данные с сенсорных блоков… всех сенсорных блоков систем наблюдения и контроля.
— Человек не СПИБ, ему ложные данные не подсунешь. — Прищурился гард-полковник, на что Зейд хищно улыбнулся.
— Это мне будет рассказывать псиоператор, от которого мастера Вероятностей шарахаются? — Осведомился глава учебного центра. Борье на миг отвёл взгляд, но тут же спохватился.
— Не морочь мне голову, дар Септим!
— И не думаю. Если лейт возьмёт на себя техническую часть задачи, а ты обеспечишь «пустую» зону внимания, останется только самый минимум: не дать гостям сорваться с «поводков».
— Нет, ты серьёзно? — Удивлённо протянул Старик. Страт-полковник только вздохнул. Обычно невозмутимое выражение его лица на миг сменилось усталым видом лектора, вынужденного по сотому разу читать одну и ту же тему.
— Абсолютно. Технику он обманет без проблем. Организовать пустой эмофон, не должно стать проблемой для тебя… на случай, если среди «свояков» найдутся псиоператоры, в чём я, честно говоря, сомневаюсь. Лимит доверия нашему брату исчерпан более чем полностью. Ну, а лазить по переходам незнакомой станции без «поводка» не станет ни один пустотник… если он не археолог, конечно… или не тупой планетник, но таких среди сотрудников Корпуса нет в принципе.
— Как же всё просто на войне. — Вздохнул гард-полковник.
— А у нас, что… не война? — Прищурился его коллега. Борье, чуть подумав, кивнул.
— Война, да не та. — Медленно проговорил он.
— Ну уж, извините, дар гард-полковник. Чем богаты, тем и рады. — Развёл руками Зейд и вновь посерьёзнел. — Дар Клод, есть ещё один вариант на случай непредвиденных осложнений со следователями.
— Какой? — Спросил тот.
— Можно дать им ложный след. — Проговорил страт-полковник и, заметив неподдельный интерес собеседника, пустился в объяснения.
— Корпус. — Выплюнул Старик, дослушав Зейда. Тот кивнул.
— Как я и говорил, мы не в игрушки играем, дар Клод. — Хмуро глядя на гард-полковника, произнёс глава учебного центра Корпуса.
— Не надо повторов, дар Септим. — Махнул рукой Борье. — Скажу честно, эта идея мне не по нраву. Но ожидать чего-то иного от вашей структуры всё равно не приходится.
— Кто-то должен делать такую работу, дар Клод. — В голосе Зейда проскользнули нотки недовольства, но он их тут же задавил. — И кто виноват, что большинство боится запачкать руки?
— Это бессмысленный спор, дар полковник. — Холодно проговорил Борье.
— Пусть так. — Не стал спорить его собеседник. — Но в случае…
— Да чёрт с тобой, Септим! — Рыкнул Старик. — Согласен. Но лишь при самом дурном повороте дела.
— Это верное решение, дар Клод. — После небольшой паузы проговорил Зейд. — Я понимаю, что тебе такой подход не по нраву, но…
— Иди к чёрту, а? — Скривился гард-полковник. Собеседник пожал плечами.
— Всего хорошего, дар Клод.
— Тебя туда же. — Произнёс Старик, и изображение страт-полковника, маячившее перед его внутренним взором, исчезло, оставив после себя лишь лёгкое чувство усталости от долгого и довольно напряжённого разговора.
Покрутив головой до хруста в шейных позвонках, гард-полковник Клод Борье поднялся с кресла и, сделав шаг в сторону от рабочего стола, застыл у голографического сфероида карты Федерации. Пальцы привычно коснулись контактного поля, и голопроекция шара из сотен тысяч звёздных систем закрутилась вокруг вертикальной оси. Совсем как древний глобус в доме его давно умершего деда. «Чучело Земли», именно так старик именовал водружённый на стальную подставку пластолитовый шар метрового диаметра, по семейному преданию когда-то вывезенный с полулегендарной прародины человечества. Будучи мальчишкой, Клод любил рассматривать выгравированную на блестящей поверхности крутящегося шара карту. Хитро изрезанные береговые линии, морщины горных хребтов, трещины речных русел и точки городов, подписанные старыми разноязыкими названиями… пунктиры границ древних государств.
Кто бы мог подумать, что когда-то человечество ютилось на одной единственной планете и притом умудрялось делиться на отдельные страны. Дед усмехался и говорил, что ничего не меняется. Он не верил. Ведь со времён Начала прошло не одно тысячелетие! Зря. Сейчас, прожив почти две сотни лет, имея за спиной десяток войн и сотни побед и поражений, выросший и постаревший Клод Борье мог с уверенностью сказать, что его дед был прав. Идут века, а человечество не меняется. И какая разница, носит человек на поясе меч, примитивный телефон, игольник… или таскает в своей голове вычислительный центр, за обладание которым открывшие эпоху Начала учёные продали бы всю Терру с потрохами? Жизнь остаётся прежней. Деньги и власть для сотен, пот и кровь для миллиардов. И смерть неугодным во все времена.
Тряхнув головой, Борье отвернулся от голопроекции и, на миг прикрыв глаза, резко выдохнул.
— Спать. А то уже всякий бред в голову лезет. — Пробормотав это, гард-полковник погасил свет в кабинете и скрылся за дверью, ведущей в личные апартаменты.
Старик вызвал меня к себе на следующий день после нашего разговора с Ариссой и Ирмой. И если до сих пор у меня ещё оставались какие-то надежды на то, что история с давлением на псиоператоров, не более чем череда совпадений или дезинформация… хм, или простое объяснение для людей, подобных кураторам прибывшего на станцию «детского сада», то после беседы с гард-полковником эта надежда приказала долго жить. Подборка доказательств у Старика оказалась не только огромной, но и, практически, пластобетонной с керамитовым напылением. Факты, факты, факты… на разбор полученной информации ушло больше восьми часов субъективного времени при полном напряжении всех возможностей морфа.
Самое паршивое, что политика уничтожения псиоператоров началась не сегодня и была вовсе не сиюминутным решением, о чём говорит и давность создания международного общества «Пси», ратующего за так называемую социализацию псиоператоров, и статистика оказавшихся на «вечном» гражданском контракте псиактивных отставников, согласно которой количество угодивших в рабство псиоператоров зеркально отражает их процентное соотношение с обычными гражданами, проходящими действительную службу в армии, флоте и других военизированных структурах Федерации… И даже тот факт, что вот уже десять лет, как по указанию Зейда из личных дел курсантов исчез пункт об уровне псиактивности, лёг дополнительным кирпичиком в здание доказательств, представленных Стариком. А их, «кирпичиков» этих, было куда больше, чем я перечислил.
Закон об ограничении прав псиконтингента, направленный на «обуздание» поначалу нередко срывавшихся с резьбы первых псиоператоров и предусматривающий для них равные права с гражданами Федерации только в том случае, если псиоператоры находятся на действительной службе, был принят харг знает когда, на самой заре эпохи «пси». Но здесь он сыграл на руку тем силам, что решили уничтожить беспокойный псиконтингент. Под идею «социализации» была подведена солидная база. Дескать, предки видели опасность «этих существ», но не имели возможность ограничить их агрессивность. Хотя реально наука не стоит на месте и за сотни лет нашла вполне эффективные способы «обуздания» таких как я.
В Корпусе, например, уже лет пятьдесят используют ментальные закладки на верность службе и на запрет применения пситехник к неодарённым, если того не требует служебная необходимость. Среди военных… ну, тут достаточно вспомнить форму обучения тех же иф-офицеров. Минимальный набор умений в зубы и вперёд. Тем же джошам, от природы неспособным к оперированию пси без технических костылей, хватало и простейших приёмов, чтобы сливать псиактивному противнику одно сражение за другим.
Но всех этих ограничений кому-то показалось мало… и «псиконтингент», на который ещё сто лет назад возлагались огромные надежды, решили вырезать под корень. Тех, что находятся на службе, уничтожат физически или выпрут под любым предлогом на гражданку, чтобы подвести под «социализацию» вместе с цивильными псиоператорами, после которой все они станут радостно улыбающимися существами с уровнем развития пятилетнего ребёнка, способными лишь на одну заложенную ментальной программой функцию — активировать пси-модули на заводах-производителях. Впрочем, вру. Ещё у них останутся способности к размножению. Незавидная судьба…
