«Банка ди Сан-Джеминиано». Целью встречи было получение кредита в размере миллиона лир – чудовищной суммы для того времени. Для того, чтобы лишь подумать о кредите такой величины, нужно было набраться недюжинной смелости. У Феррари не было собственных домов, земли, депозитов, которые он мог бы предоставить в качестве залога. Все, что у него было – амбициозные планы и
charme, который он умел пускать в дело при необходимости.
Джузеппе Казоли слушал его молча, чуть ли не рассеянно, не задавал никаких вопросов, не просил ничего уточнить. Во время встречи у Энцо возникло ощущение, что на этот раз он не сможет добиться своего. Он был уверен, что не убедил, а может, даже и не заинтересовал директора банка. Внезапно Казоли прервал свое молчание, обратившись к Леви, другу Энцо, сидящему рядом. Он был краток: «Этот молодой человек рассказал мне хорошую историю. Что делаем, адвокат? Даем ему миллион?»
Вскоре Энцо покинул офис Казоли вместе с Леви и с миллионом лир, который он посмел запросить. Именно на эти деньги он и приобрел здание в стиле модерн на улице Чиро Менотти с мастерской на заднем дворе, в котором немедленно начал свой новый бизнес.
Непонятно, убедила ли директора банка программа Энцо с коммерческой и спортивной точки зрения, или же адвокат Леви как-то поручился за своего друга-клиента. Как бы то ни было, Феррари никогда не забывал о том, как Казоли поверил ему, и на протяжении всей своей жизни он не пользовался никакими кредитными учреждениями, кроме «Банка ди Сан-Джеминиано».
Для Энцо зимние месяцы 1930 года были периодом интенсивной деятельности.
Он нанял нескольких молодых механиков из Модены и близлежащих районов, расширив таким образом узкий круг сотрудников, которыми он руководил до этого. Большинству из нанятых не было двадцати лет. Все они работали под руководством мастера Ренцо Йотти в здании на улице Эмилия Эст и, через несколько месяцев, в новом здании на улице Чиро Менотти. В этой небольшой группе Энцо нашел место и для Пеппино Верделли, преданного механика, который делил с ним почти все последние гонки. Чтобы избежать путаницы между ремонтом автомобилей клиентов автосалона и настройкой гоночных «Альфа-Ромео», Феррари поставил своего друга Эудженио Сиену во главе гоночного отдела Скудерии.
Наряду с дюжиной механиков, возглавляемых Йотти и Сиеной, отвечающим за гоночную часть, было и несколько людей без конкретных задач, но готовых помогать по мере необходимости. Среди них – Ферручо Тести, акционер с долей в 2,5 % и личный друг Энцо. Именно он станет автором некоторых эксклюзивных интервью Феррари, которые публиковались в La Gazzetta dello Sport как корреспонденция из Модены. Главным итогом его работы стало множество фотографий первых лет деятельности «Скудерии Феррари», которые вездесущий Тести снимал не без некоторого мастерства. В администрацию он привлек и Лауру: она внимательно следила за финансами, и ее естественный скептицизм по отношению к людям и вещам отчасти гарантировал минимизацию лишних расходов.
Следующим шагом стала закупка автомобилей, которые «Скудерия Феррари» планировала использовать в своем первом гоночном сезоне: четыре «Альфа-Ромео» с 6-цилиндровыми моторами объемом 1,5 и 1,7 литра. К этим четырем машинам добавилась «P2», которую Феррари специально приобрел для Кампари, чтобы дать ему возможность соревноваться на равных условиях с официальными пилотами из Портелло. За исключением «P2», которую в то время еще не привезли обратно из Южной Америки, все автомобили находились в Милане, поддерживались и обновлялись механиками «Альфа-Ромео», которые разделяли свое время между официальными машинами компании и теми, что были предназначены для «Скудерии Феррари».
В марте четыре машины прибыли в Модену, и на улице Чиро Менотти сотрудники Феррари начали специальную подготовку к «Милле Милья». «6C1750 SS» была предназначена для Марио Тадини. Две менее мощные «6C1500 SS» были отданы Джакомо Корелли и Альфредо Каниато. Президент «Скудерии Феррари» был только рад выбору, сделанному его техническим директором: было известно, что Каниато «робел», управляя «1700», а «P2» и вовсе «повергала его в ужас». Пока новые машины готовились, Каниато и Тадини тренировались для «Милле Милья» на машинах предыдущего сезона – естественно, за свой счет.
К началу весны «Скудерия Феррари» была готова сразиться в своей первой гонке. В субботу, 12 апреля, стартовала четвертая «Милле Милья». Впервые состоявшаяся в 1927 году, «Милле Милья» быстро привлекла внимание поклонников автоспорта. Надеясь повторить свои две личные победы в 1928 и 1929 годах, Кампари вышел на старт «Милле Милья» на машине, официально предоставленной миланской компанией. То же самое сделали Тацио Нуволари и Акилле Варци. Энцо не осталось ничего, кроме крошек, то есть, богатых пилотов-клиентов и акционеров его Скудерии.
Тадини – Сьена, Каниато – Соцци, Скарфьотти – Каррароли и Корелли – Ленти были четырьмя экипажами, выбранными Энцо Феррари для участия в первом соревновании Скудерии, названной его именем. Объективно у них было мало шансов на успех в самой массовой гонке Европы. Энцо решил не участвовать в гонке как пилот, сосредоточившись на организационной и логистической стороне команды, которая впервые выходила на трассу.
Несмотря на неудачу в чисто спортивном плане, этот первый гоночный опыт «Скудерии Феррари» был полным успехом с организационной точки зрения. 1600 километров гонки то вверх, то вниз по доброй половине полуострова – и не возникло никаких проблем с логистикой. Если в душе Энцо и был уязвлен выступлением официальных пилотов «Альфа-Ромео» – четыре машины на первых четырех местах в зачете, – то радость его пилотов-любителей вызывала у Феррари совсем другие чувства. Довольный клиент, получивший поддержку, – это клиент, который снова захочет ездить за «Скудерию Феррари». А что касается более амбициозных планов – он уже готовил для всех сюрпризы.
В следующее воскресенье, 20 апреля, «Скудерия Феррари» участвовала в своей второй гонке – это была «Гонка Пьетро Бордино» в Алессандрии. Впервые Энцо Феррари вышел на трассу за рулем машины как участник собственной Скудерии. Накануне гонки он нервничал. Вообще говоря, он всегда перед гонками был нервным и озабоченным, но это была далеко не обычная гонка для владельца новой команды, который, будучи ее руководителем, дебютировал в ней еще и как пилот.
«Скудерия Феррари» привезла в Алессандрию две «Альфа-Ромео»: «1750» для Энцо и менее мощную «6C1500» для Альфредо Каниато. Конкуренция была исключительно ожесточенной. Акилле Варци, открыто конфликтовавший с Яно – гонщик считал его ответственным за то, что на «Милле Милья» тот дал Нуволари лучшую машину – сел за руль новой официальной «P2», которую наконец смогли подготовить после долгого и упорного труда. Две «Бугатти 2300» были вверены бельгийскому гонщику Жоржу Буриано и чилийцу Хуану Занелли. В это пасхальное воскресенье 1930 года
