— Дурочка, — он, понимая, целует. — Моя любимая дурочка.
Мне кажется, что нас вырубает раньше, чем мы успеваем отлипнуть друг от друга. Мысли становятся тягучей патокой.
Пожалуйста, я хочу, чтобы эта ночь была самой длинной в моей жизни.
Глава 42. План
Оля
Веду кончиком кисточки по губам и поглядываю на экран телефона. До вылета осталось три часа, а Иван ещё так и не приехал.
Я почему-то ждала, что мы пообедаем вместе, понежничаем, но неумолимые цифры говорят о том, что у него есть все шансы успеть только в аэропорт.
В дверь раздаётся легкий стук, и ручка опускается.
— Входи! — Вибрируя от предвкушения встречи, даже зажмуриваю глаза. Я старалась выглядеть для него сегодня по-особенному хорошо. Говорят, что так нужно, чтобы мужчина помнил правильный образ. А я хочу, чтобы Иван скучал…
— Привет…
— Виктор? — Я резко оборачиваюсь и хлопаю на него глазами. — А где Иван?
— У нас немного изменились планы, Оля. У тебя собраны все вещи?
— Да… — настороженно и разочарованно киваю.
Он проходит в комнату и окидывает меня взглядом, замечая старания. Но меня это уже совершено не волнует.
— Тогда сейчас ты сядешь в машину к Николаю и сделаешь вид, что просто едешь в торговый центр делать покупки. Немного погуляешь, сделай так, чтобы пакетов в руках было побольше, помелькай, а в половину первого ты должна будешь зайти в первую примерочную магазина «Промод». Там тебя будет ждать девушка. Она профессиональный каскадёр, кстати, Николай тоже. Твоя задача отдать ей покупки и свою одежду, переодеться в ее, и выйти из примерочной примерно через десять минут после того, как обмен произойдёт. Спуститься на парковку и сесть в желтое такси с номерами три шесть девять, которое уже доставит тебя в аэропорт.
— Зачем такие сложности? — Нервно заламываю пальцы, собираясь похрустеть костяшками.
— Потому что машина с Николаем и Ксенией упадёт с моста в реку. Прости, но мы приняли решение, что тебя настоящей больше существовать не должно. — Виктор вытаскивает из заднего кармана и подаёт мне паспорт с билетом. — Запомни свои новые имя и дату рождения, чтобы на границе не облажаться.
Я открываю новенький документ на первой странице.
— Потоцкая Оксана Сергеевна… — голос ломается на последнем слове.
Потому что если я хоть что-то начала понимать в жестоком мире этих мужчин, то убить меня сегодня собираются для того, чтобы иметь повод развязать войну.
— Не бойся, — подмигивает мне Виктор. — Все более чем под контролем. Только Ивана ты сегодня больше не увидишь, чтобы не было соблазна сломать нам планы.
— Вы хоть люди вообще? — Чувствуя, как голова плывёт от волнения, прикрываю глаза. — Сколько ещё вы убьете? Есть хоть что-то святое?
— Думай о том, — Виктор берет с тумбочки мою сумочку на цепочке и вешает ее мне на плечо. — Что тут либо мы, либо нас.
— Я поняла… — тяжело сглатываю и киваю.
Хотя, на самом деле, нифига я не поняла. Просто запомнила механический порядок действий, который закончится на посадочной полосе рейса Москва — Даламан.
— Тогда пойдём? — Виктор открывает дверь спальни. — Вещи не бери. Их я организую сам. Будут ждать в такси.
— Хорошо, — я отдергиваю руку от ручки чемодана.
— Оля… — теперь уже голос Виктора проседает. — Тане передай от меня вот это, — подаёт мне в руку маленькую коробочку. — Постарайся, чтобы муж не видел, и в багаж не клади. Только ручная кладь.
— Хорошо… — киваю и просто не решаюсь даже задать вопроса о содержимом.
Просто понимаю, что для двух близких людей это что-то важное.
Мы с Виктором спускаемся в гараж, где он знакомит меня с Николаем и сам лично проверяет у машины какие-то только ему понятные показатели, заглядывая под днище и колёса.
Двери блокируются щелчком. Мы с Николаем покидаем участок.
Я несколько раз оглядываюсь, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть сквозь тонированные стекла.
Слезы набегают на глаза, и я задаюсь вопросом: обижаюсь ли я на Ивана? Осуждаю ли?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Путаюсь поймать ощущения и неожиданно понимаю, что нет.
Я помню глаза этого Руслана. Он убил бы меня и не поморщился. Это, как в таблетках, понимаешь суть формулировки в инструкции какого-нибудь серьёзного антибиотика: «если польза для пациента, превышает риски» только тогда, когда ты действительно нуждаешься в этой пользе. И о профилактике с примочками речь не идёт. Мне кажется, именно эта формулировка сейчас обьясняет действия Ивана.
Просто я скучаю по нему и очень беспокоюсь.
Потому что прекрасно понимаю, что на каждую силу можно найти силу помощнее. Интересно, на сколько это неправильно — просить Бога о человеке, который убивает сейчас других людей. А если представить, что у Ивана просто такая работа, как у военного. Ну ведь по сути то… очень похожие мотивы. Только здесь мужчины воюют за свои материальные интересы, а военные — за чужие. Так выходит, лишь бы других не трогали. Все же остальное — гуманнее масштабной версии.
Со стоном падаю виском на прохладное стекло.
Я сошла с ума. Перекрасить белое в чёрное, оправдать виновного… на что еще способна женщина в состоянии влюблённости? Это даже не гибкие границы. Это чистый моральный холст — рисуй, что пожелаешь.
И… это хорошо, что я уезжаю. Потому что моя психика была бы не готова говорить со всеми людьми, объясняться, принимать их моральные интерпретации случившегося, а так — меня просто забудут. Только институт жалко.
В торговом центре все происходит, как по нотам. Покупки, небольшой перекус в ресторане быстрого питания, примерочная.
Я даже в порыве чувств обнимаю очень похожую на меня Ксению, желая ей удачи в деле. А девушка смеётся и говорит, что это просто одна из самых прикольных задач в ее жизни.
Да уж точно… каждому своё. Надеваю на себя длинный сарафан в пол, каблуки, становясь сразу выше на несколько сантиметров и широкую шляпу с полями. Действительно, не узнать… Отодвигаю шторку и иду к лифтам.
Спускаюсь на парковку. Так, номер три шесть девять… Окидываю машины взглядом и вижу своё такси.
«Это что? Все? Идти надо?» — стоя между двигающимся туда-сюда дверями, не решаюсь подойти.
Вплоть до этого момента мое подсознание не рассматривало происходящее всерьёз.
Шаг, ещё. Давай, не тормози, Оля.
— Девушка, извините, разрешите пройти.
Меня подпихивает в спину женщина с коляской. В ней сидит розовощекая малышка и грызёт печеньку.
— Да, конечно… — киваю, будто приходя в себя, и иду в сторону машины. — Здравствуйте! — Распахиваю дверь.
— В аэропорт? — Оборачивается на меня молодой мужчина. Я узнаю в нем Дэна.
— Это вы, — облегченно выдыхаю.
— Я, — заводит машину. — Иван никогда бы не доверил тебя постороннему.
— Это прозвучит глупо, — грустно выдыхаю, — но я рада вас видеть.
По дороге до аэропорта даже успеваю немного подремать. И только последние десять минут пути кручусь, как на иголках. Я первый раз лечу одна за границу.
— Твой терминал «эф», — помогает мне выйти из машины Дэн. — Оля, телефон мне свой отдай.
— Зачем… — начинаю нервничать и зажимаю аппарат в руке.
— Я вытащу симку. Как прилетишь, купишь новую. В социальные сети зайти не пытайся. Их все уничтожили. Просто помни, что тебя больше нет.
Дэн достаёт из багажника мои чемоданы.
— Вот… — я сама достаю симкарту и подаю.
— Пошли, помогу тебе зарегистрироваться. — Дэн надевает на глаза солнечные очки.
Проходя мимо зоны ожидания, я цепляю взглядом висящий телевизор. Звука не слышу, но по кадрам с огромным затором на мосту понимаю, что происходящее — это по мою душу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Ноги сами несут меня поближе, но кто-то переключает канал на музыкальный.
— Спокойно, Оля, — шепчет Дэн. — Ты дергаешься. На тебя сейчас смотрит тысяча камер.
Я прохожу границу уже тогда, когда объявляют мою посадку.
