— Чего ты хочешь? — сжимаю зубы. — Но прежде чем ставить условия, пропусти их через фильтр своей короткой дальнейшей жизни.
— Ты мне угрожаешь? — Он зло ухмыляется в ответ. — Я отдам твою бабу своим мужикам на поиграться. В моем мире женщина, ставшая причиной смерти уважаемого человека, это вещь. Тебе дорога твоя вещь, Иван?
— А в моем мире, — чувствуя, как бешенство вскипает в крови и заливает мозг, я срываюсь на крик. — Твой род сровнялся с землей ровно в тот момент, когда ты перестал фильтровать и тронул мою женщину.
— Найди мне Мурзикова, и я отдам тебе «твою вещь». — Прищуривается Тагир.
— Ты забыл, — я стискиваю кулаки, — о том, как нужно просить помощи.
— Откуда мне знать, что ты с Мурзиковым не повязан? Пожалел ресторан и решил грохнуть отца, пока сделку можно обнулить… И вот. Ещё человека твоего обнаружил, — он достаёт пистолет и прицеливается Максу в голову. — Если он не твой, то ты же не будешь против, если я поступлю гуманно и прикончу его.
— Он мой, — я делаю жест ребятам, чтобы помогли Максу. — Ты потек головой, Тагир! — Рявкаю. — Забываешь, с кем разговариваешь.
— Этот парень, что закрыт у тебя в ангаре. — сын Алима стреляет глазами на дверь за моей спиной. — Я хочу тоже забрать своего раба. Он должен мне столько денег, что вряд ли ты захочешь выкупить его долг, чтобы просто грохнуть.
Мысленно стреляя Тагиру в лоб из дробовика, обреченно понимаю, что отдать Артема придётся. Просто… пусть живет и мучается.
— Забирай, — цежу сквозь зубы и кивком головы разрешаю Виктору вывести Артема. — Но теперь, Тагир, не пропусти ни одной молитвы, проведи время с женщиной и не чревоугодничай. Тебя скоро ждёт важная встреча.
— Найди мне эту скотину, и тогда твоя баба отделается легким испугом. — Тагир разворачивается и идёт к машине. — А пока о ней позаботится Руслан. — Мерзко ухмыляется, глядя мне в глаза. — Поехали, — кивает своим.
Я, тихо воя внутри от временного бессилия, провожаю взглядом внедорожники.
— Иван, — меня окликает Дэн. — Макс просит тебя подойти, чтобы поговорить. Много крови потерял, отключится может в любой момент.
Захожу следом за Дэном в вагончик для переодевания рабочих. Здесь терпко пахнет мужским потом.
Макс лежит на узкой откидной полке и тяжело дышит, обливаясь потом.
— Больничку вызвали? — Спрашиваю у Валеры, который накрывает Макса рабочими куртками.
— Конечно, — кивает. — Минут десять подождать.
— Иван, — сипит Макс. — Как было сказать хочу.
Я присаживаюсь на корточки возле его головы.
— Не напрягайся, все будет хорошо. Говори.
— Мурзиков проиграл Алиму все, что у него было. С ним в казино все время девка приезжала, ходила вокруг стола, карты палила, мужиков сиськами отвлекала. Но это ему не помогло. И тогда Мурзиков решил козырнуть, что и так отберёт у тебя ресторан, не перебивая цену. Алим рассмеялся и ответил, что ресторан теперь тоже его. Ну и этому придурку крышу рвануло. Достал ствол и палить начал. Охрана Алима в ответ. Мурзиков бабой своей прикрывался до выхода. Через неё десятерых уложил, в том числе меня, и свалил. — Макс шумно сглатывает, облизывая пересохшие от температуры губы. — Я пытался тебя предупредить, пока телефон не отобрали. Так стрельбой ещё и местных перепугали. Жильцы верхних этажей вызвали ментов… — не договорив, парень морщится и прикрывает глаза. — А баба его — девчонка совсем. Жалко…
Меня начинает подколачивать от подробностей. По логике Тагира, отдай я его брату Ольгу, то ничего бы не произошло. Но это же бред! Просто спусковой фактор, когда все кривые сошлись в одной точке.
И мне страшно даже представить, что сейчас думает и чувствует моя маленькая девочка. А я предупреждал тебя, Оля, не ходить с чужими дядями, но ты снова не послушалась.
— Дай сигарету, Дэн…
Проходя мимо, забираю пачку и выхожу из вагончика.
Вдыхая запахи ржавчины и металла, оглядываю железные джунгли старого завода, который купили ещё лет десять назад на аукционе. И так с ним ничего и не сделали.
Обжигаю легкие глубокой затяжкой и прикрываю глаза, понимая, что как только найду Мурзикова, у меня будет только один выход…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Иван, — ко мне со спины подходит Виктор. — Ольгу нашли. Они ее на даче матери Тагира держат.
— А этот..? — Оборачиваюсь на помощника.
— Пока только в аптеке возле железнодорожного вокзала засветился. Покупал антибиотики и бинты. Тоже ранен.
— Оцепить вокзал. И пусть готовятся мужики Дэна. Я не собираюсь ждать, пока они соизволят отпустить Ольгу. Будем громить.
— Мне позвонить Татьяне? — Напрягается Виктор.
— Да, — киваю обреченно. — Ольга уедет из страны. Пусть Таня ее встретит. Им будет, что обсудить…
Глава 39. Плохие дяди…
Оля
— Смотри… — мужчина держит меня за волосы на затылке так крепко, чтобы я не могла отвернуться от телевизора, на экране которого уже третий раз за час показывают оперативные кадры из подпольного казино Алима. — Руслан сказал видео записать и поставить на повтор, но ты видишь, какой я добрый. Почти тебя не мучаю. — Он зло усмехается, разжимает кулак на моей голове и, наконец, отходит в сторону, переставая душить меня своим мужским запахом.
Чувствуя, как тошнота снова подкатывает к горлу, я поднимаю глаза на одного из своих похитителей. Всего в комнате их трое. Один всегда возле окна, второй — возле двери, третий — рядом.
— Можно мне воды? — Прошу дрожащим голосом и на всякий случай зажимаю рукой рот.
Мужчина прищуривает глаза, явно оценивая плачевность моего внешнего вида.
— На! — Кидает бутылку.
Она приземляется на полинявшее одеяло в моих ногах. Я не рискую его брать, даже когда накатывает озноб. Мне кажется, что после зимы этот старый дом ещё до сих пор не прогрелся, и все предметы пахнут тяжёлой сыростью. Дача. По запаху земли и старой, но добротной мебели можно подумать именно так.
Голова плывет. Руки подчиняются плохо, в глазах двоится. Пальцы, несколько раз соскользнув с крышки, все-таки ее откручивают, и я, наконец-то, пью. Вода, проливаясь, стекает по подбородку.
Видимо, это побочный эффект от того вещества, которым меня отключили. Ничего не помню. Примерно так чувствуют себя люди после тяжелого отравления.
Но некоторая заторможенность мне сейчас только на руку, потому что в моих ушах без всякого повтора звенит голос диктора новостей: «Известный ресторатор Мурзиков Андрей Валентинович, прикрываясь своей сообщницей, открыл стрельбу на поражение первым. Жертвами перестрелки стали владелец казино Салимов Алим Тагирович, шесть сотрудников заведения и сообщница Мурзикова, личность которой пока не установлена…» и если на секундочку представить, что пережила моя Верочка, можно сойти с ума… Дурочка, ну зачем? Почему я ее вчера не остановила?
Тихонько подвывая, я сворачиваюсь клубочком на старой скрипучей кровати и прикрываю глаза.
Меня пугает, что никто из мужчин, находящихся в доме, не скрывает лица, а значит, если верить логике триллеров, оставлять меня в живых не собираются. Просто выжидают какого-то удачного момента.
Дверь за спиной открывается, и судя по тому, как оживляются мои охранники, я понимаю, что в комнату зашёл тот, о ком я так много слышала. Тот, чьей женой я, слава Богу не стала…
— Вышли все… — Рявкает.
И пока мужики, гремя ботинками по деревянному полу, покидают комнату, я слышу, как Руслан берет стул и ставит его рядом с кроватью, на которой я лежу.
— Повернись… — тяжелеет его голос.
Страх стискивает грудную клетку, и я пересиливая слабость тела, медленно переворачиваюсь. Подбираю ноги поближе к груди, вжимаюсь спиной в холодную стену и поднимаю на мужчину глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Молодой, но уже грубый и бородатый. Глаза чёрные, загорелая кожа, широкие плечи… Сглатываю. Иван, конечно, тоже не мальчик, но его сила меня завораживает, а сила Руслана пробуждает желание стать жидкой и стечь в ближайшую дырку между деревянных половиц.
