«На-а-на-на — на-на-а-на — на-на-на-а — на-а-на-на — на-на-а — на-на-а», — кто-то напевал простенькую мелодию, дико фальшивя. Андрей открыл глаза и огляделся. Он лежал в просторной палатке на невысокой раскладушке. Он был тщательно укутан одеялом с ног до головы. Рядом стояли стол со стулом. На столе горкой возвышались различные лекарства — таблетки, бутыльки, ампулы. Среди них лазутчиком притаился набор игральных карт с оригинальной зеленой рубашкой. Вдоль противоположной стороны палатки штабелями были уложены пластиковые ящики. По центру на полу стояла печка, заправляемая сухим топливом, на которой аппетитно примостился котелок с наваристой похлебкой. У Андрея потекли слюнки. Он почувствовал, как сильный голод сдавил желудок, живот отозвался утвердительным урчанием. Хороший знак — организм идет на поправку. Андрей попытался встать и почувствовал бинты, туго стягивающие его тело. Порезы дружно отозвались болью по всему телу, голова закружилась. Встать без посторонней помощи пока оказалось невозможным. Кстати о помощи. Кто тот добродетель, что вылечил его? Не похоже, что он попал в лапы охранителей. Тогда он попал бы в серое здание тюрьмы, а может сразу на кладбище — с преступниками обычно не церемонились. А кого еще можно встретить в каналах? Андрей терялся в догадках. «Фью-фу-фу — фью-фу-фу-фу — фью-фу — фью-фу — фью-фу-фу», — человек снаружи перешел на свист. Насвистывать у него получалось не лучше, чем напевать. Это был какой-то жизнерадостный человек. Как он оказался снаружи города? Свист приблизился и в следующий миг полог палатки, играющий роль двери, откинулся. В проеме показалась высокая фигура.
— О! Наш подранок проснулся, — весело сказал человек. — Как ты себя чувствуешь?
Яков Палаген. Яша. Родной Яша (Как быстро иногда человек становится родным). Знакомое лицо несказанно обрадовало Андрея. Яков излучал чуть рассеянную надежную доброжелательность.
— Спасибо. Я чувствую себя вполне сносно. Раны побаливают, и голова немного кружится. Но в целом все хорошо, — желудок отказался соглашаться, издав призывное урчание.
— Я вижу, ты проголодался. Сейчас я помогу тебе встать. — Яков приподнял Андрея и подложил под спину подушку. Затем взял с плиты котелок с похлебкой и вручил его вместе с ложкой и ломтем черного хлеба. Андрей жадно впился зубами в ароматный кусок хлеба. Попадавшийся на язык тмин приятно щекотал вкусовые рецепторы. Этот хлеб был самой вкусной едой, что пробовал Андрей, пока не зачерпнул полную ложку горячей мясной похлебки и не отправил ее в рот. Сочетания вкусов приятно обожгли язык, желудок заурчал сильнее, предчувствуя скорое поступление пищи. У похлебки был только один минус — она закончилась. Андрей тщательно облизал ложку и чашку, подобрал и съел все упавшие хлебные крошки.
— Какой отменный аппетит, — удовлетворенно хмыкнул Яков. — Чувствую, ты быстро пойдешь на поправку.
Удовлетворив голод, Андрей принялся удовлетворять жажду знаний.
— Где я? И как я здесь оказался?
— Ты у меня в гостях. В каналах. Я выбил для себя экспедицию в эти места. И как я раньше до этого не додумался? Здесь такие интересные флора и фауна. Ты даже не представляешь. Здесь не встречаются крупные животные, зато какой замечательный симбиоз наблюдается в микромире. Я обнаружил растение, приманивающее своей пыльцой муравьев. Оно дает им кров и еду, а взамен получает защиту от гусениц. А другой вид муравьев разводит коров, не настоящих, конечно, а насекомых-коров. Но они их доят! Потрясающе! Я уж молчу об интереснейших примерах паразитирования. Я нашел ос, которые седлают гусениц и откладывают в них свои яйца. Оттуда вылупляются личинки и выедают гусениц изнутри — как замечательно — одновременно и бесплатный защитный кокон, и еда. Я их назвал всадниками. Сколько находок. А ведь я здесь меньше недели нахожусь. — Якова понесло, в руках у него оказался карандаш, совершающий немыслимые танцы с пальцами. — Сейчас я выслеживаю необычное животное. Оно как-то охотится при помощи звука. Я его пару раз слышал, но еще ни разу мне не удалось его увидеть. Хорошо, что я взял фотоловушки. Завтра утром пойду снимать с них добычу. Удивительно. Целый новый мир и совсем рядом. — Андрей ненавязчиво кашлянул. — Ах, да! — опомнился Яков. — Я отвлекся. Но уж больно это все интересно. А какой у тебя еще был вопрос? — Как я здесь оказался? — Да! Точно! Я нашел тебя недалеко от своего лагеря. Ты лежал без сознания весь в крови. Тебе несказанно повезло — крупные сосуды не были задеты, а кости не были поломаны, хотя синяков на тебе было еще больше, чем порезов. Я, конечно, не врач, но строением ты не сильно отличаешься от остальных приматов, а с ними я работал. Я тебя зашил кое-где, раны продезинфицировал. Думаю, серьезных последствий не будет. Но кто тебя так отделал?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я сам не знаю. Какая-то большая кошка.
— Да. Похоже на кого-то из семейства кошачьих, но откуда здесь такие крупные кошки? Они не выживут в нашем климате.
— А могла она сбежать из верхнего города?
— Могла. Я знаю там несколько человек, кто держит дома тигров, но на тигра не похоже — слишком маленькое расстояние между порезами. У кого могла появиться новая экзотическая кошка? Надо будет разузнать. А где она на тебя напала?
— В древних туннелях, на юго-западе от города.
— В туннелях?! Первый раз слышу, чтобы кошки жили в туннелях. Они предпочитают открытые пространства. А какая у нее была окраска?
— Я точно не знаю — в туннелях темно. Но на ней были пятна.
— Надо ее срочно найти — под землей она долго не проживет.
— Уже поздно.
— Почему? — Яков удивленно посмотрел на Андрея. После небольшой паузы он осознал. — Понятно. Иначе бы тебя здесь не было. Но все равно, я должен ее найти, увидеть ее тело, описать особенности строения. Ты можешь описать, как выглядит вход в эти туннели?
— Могу. Вход укрыт за складками местности. Его можно увидеть только вблизи — полузасыпанный вход с двумя колоннами. Больше таких входов я не видел. Но там опасно, туннель в одном месте становится почти вертикальным. Можно сорваться и погибнуть. И как я тут буду один? Я еще слишком слаб, чтобы постоять за себя.
— Раз уж ты смог в таком состоянии добраться почти до моего лагеря, значит это, во-первых, недалеко и я быстро вернусь, а во-вторых — не очень опасно. Ты не успеешь произнести состав молекулы ДНК бактериофага вслух, прежде чем я вернусь.
И прежде, чем Андрей успел возразить, Яков стремительно вышел из палатки. Вернулся он много часов спустя. Андрей не знал состав молекулы, но был уверен, что за время отсутствия Якова мог бы не один раз его произнести. Он даже успел еще раз проголодаться. Яков же выглядел очень уставшим, на него было больно смотреть. Одежда местами была порвана. На руках виднелись ссадины. С ног до головы он был покрыт серой пылью. Голова и плечи были понуро опущены. Он тяжело опустился на стул.
— Однако, — с изнеможением произнес Яков, — далеко же ты забрался в таком состоянии. Знаешь, ты очень выносливый. Даже мне это далось тяжело.
— А как кошка? Нашел ее тело?
— Нет. Все излазил. Ничего не нашел. Зато крыс там — прям океан. Они ее и съели. Вместе с костями. Ты знаешь, что крысы могут даже металл грызть?
— Металл? Опасные твари. Надо запомнить. Получается, Яша, что ты зря ходил.
— Ну почему же? — Яков торжественно расправил плечи. — Я обнаружил новую разновидность крыс. Они чуть крупнее обычных и строение зубов отличается. Как закончу здесь, сразу отправлюсь туда.
— Скажи, Яша, — Андрей вдруг вспомнил мучавший его вопрос, — а почему у тебя есть фамилия?
— Не понял вопроса, — удивился Яков, — а почему у тебя есть фамилия?
— У меня нет фамилии, — ответил Андрей. Брови Якова удивленно полезли вверх и остановились в наивысшей точке. Он задумался, потом память подсказала ответ. — Ах, да! У инженеров нет фамилий. Я что-то такое слышал.
— А ты не инженер?
— Нет. Я из касты правителей. Второй официальный сын Льва Николаевича Палагена, члена верховной палаты представительств, полномочного представителя главного судейского обвинителя городской федерации города Гарграда, рыцаря ордена пламенеющей звезды Голиафа, почетного академиста художественного института прославления, и так далее, и тому подобное. В общем — скука смертная.
