— Не стоит беспокоиться, Марк Фабриций, я не забуду, — кротко отозвалась наварх и напомнила: — Я же буду в практически беспрерывном слиянии.
— Вот именно! И ты не сможешь откорректировать систему, если что-то пойдет не так, пока ты будешь внутри. Теперь дальше. Датчики давления…
— Марк Фабриций! — кротость начала изменять Аквилине. — Довольно! Я крайне ценю твое беспокойство, но это рядовой вылет. Ничего экстраординарного не предвидится.
— Учитывая все факторы, Ливия… — вздохнул Фабриций, давая понять, что больше не дуется. — Рейд, может, и рядовой, но ситуация специфическая. Ты не успела ни ремонт закончить, ни свое лечение. Претору, конечно, виднее…
— Вот именно, — нетерпеливо повела бровью наварх. — Заканчивай, Марк, иначе мы выбьемся из графика.
— Считай меня параноиком, но посылать недоукомплектованное судно с неадекватным командиром даже в рядовой рейд — либо безрассудство, либо… что-то иное. Будь настороже. Штатного полета, Ливия.
— Непременно. И благодарю, Марк Фабриций, — кивнула Аквилина, уже входя на мостик.
Командирское кресло ожидало наварха преданно и терпеливо.
— Квинт Марций, — приветствовала Ливия напарника и тут же забыла о нем, охваченная предстартовым волнением. Даже самых опытных и невозмутимых командиров заставляют сладко трепетать эти последние минуты перед тем, как корабль выйдет из дока.
— Начать проверку систем, — скомандовала Аквилина. Выслушав рапорты всех отделов, она кивнула связисту: — Связь с центральной диспетчерской.
— Связь установлена, наварх.
— Центральная, говорит «Аквила». Все системы работают штатно. Запрашиваю разрешение на отстыковку.
— «Аквила», даю параметры взлетного коридора.
— Принято.
— «Аквила», отстыковку разрешаю. Отход причальных захватов через пять… четыре…
— Рулевой, приготовить маневровые.
— Наварх, причальные захваты отошли!
— Отлично, — Ливия выпрямилась в кресле и привычно выставила подбородок. — Рулевой, выводи нас. Уверенно и плавно.
— Удачи, «Аквила»! — пожелал диспетчер.
- Благодарю, Центральная. Конец связи, — попрощалась наварх и впервые за последние недели по настоящему улыбнулась: — Вперед.
Глава 7
Кассия волновалась, как… как перед первым боем. Впереди — полная неизвестность, когда не знаешь ни реальной обстановки, ни точного числа врагов, ни собственной реакции на смертельную опасность. А самая ужасная мысль о том, что, струсив, ты подведешь свою десятку. Они тебе верят, надеются на твои умения, а ты ведь можешь тупо облажаться. Кошмар!
Коннекторский штаб располагался у первой причальной секции в головном управлении полетами станции. Третий уровень, зеленый блок, ничем не примечательная дверь под номером десять. Кассия, в общем-то, заранее и не представляла, как должно выглядеть… э-э-э… гнездо лигариев, а всё оказалось куда как прозаично.
За открывающейся с легким звоном створкой находился недлинный коридор, проход в который закрывала стойка контролера. Девушка растянула губы в натренированной вежливой гримаске:
— Salve! Добро пожаловать, соратники. Пройдите в комнату Цэ. Вас ждут.
И тут же быстро перевела взгляд на экран-проекцию, словно ей было неприятно видеть новичков-лигариев.
Ладони у Кассии мгновенно стали влажными и холодными то ли от нехорошего предчувствия, то ли еще от чего. Она исподтишка покосилась на невозмутимого Блондинчика, которого, казалось, ничего не смущало и не беспокоило.
«Какой же он все-таки самоуверенный! Наверное, все патриции такие», — невольно восхитилась лигария. И снова, еще раз напомнила себе, кто он теперь. Просто лигарий — вот кто!
— Мы ведь не опоздали?
— Ни в коем случае. Мы точны, — заверил тот, открывая заветную дверь и пропуская девушку внутрь небольшого кабинета, где их обоих действительно ждали.
Два техника и…
— Привет вам, лигарии. Я ваш… хм… инструктор, — сказал высокий, по-военному подтянутый мужчина неуловимого на первый взгляд среднего возраста. — Зовут меня Марк Марций Цикутин.
Бывшая манипулария открыла было рот, чтобы представиться, но новое начальство не дало ей даже слова молвить.
— Я в курсе, Кассия. Не утруждай себя. И тебе привет, Гай Ацилий.
Опальный патриций отсалютовал начальству с неимоверным достоинством.
А новоиспеченная лигария просто испугалась:- «Какой строгий!»
— Я не строгий, у нас просто очень мало времени. К сожалению.
«Он что, мысли мои…»
— Нет! Я не читаю твои мысли. У тебя, Кассия, всё на лице написано. Даже то, что сейчас ты немного обиделась, думая, будто я считаю тебя глупышкой. Это не так. Твой интеллектуальный индекс достаточно высок для представительницы твоей фамилии — это факт, который я не собираюсь игнорировать.
Марк Марций немного напоминал префекта «Аквилы», хотя внешнее сходство было небольшое. А вот выражение серых холодных глаз, морщины на лбу и в уголках губ — прямо один в один. Как-никак, фамильная черта.
— И предупреждая твой вопрос, Кассия, обращаться ко мне можно просто «центурион». Ясно?
Она кивнула нервно. Ацилий лишь отвел взгляд.
— Понятно, центурион.
— Прекрасно. Займите свои места в креслах, лигарии. И пока наши техники сделают… э-э-э положенные манипуляции с вашими имплантами, я скажу коротенькую вводную речь, — Марк скупо улыбнулся. — К сожалению, времени на… э-э-э… тренировки у нас попросту нет. К величайшему моему сожалению. Ну… и к вашему тоже. Резонирование под моим личным контролем — это то немногое, что я могу сделать для вас обоих. Поэтому постарайтесь найти в себе силы.
Наверное, Кассии примерещилось с перепугу, но центурион лигариев выглядел виноватым. Ему и в самом деле хотелось бы сделать что-то хорошее для новичков, но ничего гуманнее он не придумал, кроме как приказать техникам работать крайне осторожно.
— Скажите мне, вы внимательно читали инструкции?
Ацилий снова безмолвно кивнул. Но Марку Марцию требовался ответ Кассии.
— Могу процитировать, — уверенно сообщила она.
— Нет необходимости, просто расскажи мне своими словами, как ты представляешь свою работу. Вкратце, без технических деталей. Понимаешь меня?
Какой хороший вопрос, однако.
— Мы в паре с Бл… Ацилием будем служить чем-то вроде приемника-передатчика координат для бортовых систем управления кораблем. Внутри червоточины. Проходя через наш спаренный разум, сигналы от внешних сенсоров будут превращаться в данные, которые помогут кораблям преодолеть её насквозь. Как-то так, да?
Центурион одобрительно хмыкнул.
— Ты и вправду очень толковая девушка, Кассия. Я рад этому факту и надеюсь, тебе это обстоятельство тоже поможет… э-э-э… в дальнейшей жизни.
Тем временем, техник осторожно отодвинул в сторону волосы лигарии, приложил к чувствительному шрамику за ухом что-то холодное, отчего кожа вокруг на несколько минут онемела. То же самое сделали и с Гаем Ацилием.
— Вот и всё, — грустно вздохнул Марк. — Теперь вам обоим надо только захотеть.
— Захотеть что? — не поняла девушка.
— Захотеть услышать друг друга. Так же, как ты хочешь есть или пить. Ты ведь хочешь пить?
И снова центурион догадался о желаниях лигарии. Наверное, потому что она только что быстро облизала пересохшие губы.
— А теперь захоти услышать Гая Ацилия, и я дам тебе холодной воды со льдом, — мягко приказал Марк, связав воедино жажду и необходимость объединиться с напарником.
И Кассия, конечно же, захотела.
Это было, как шагнуть с тридцатиметрового трамплина в пустой бассейн, в момент соприкосновения тела с бетонным дном. Испуг, щекотное чувство полета и мощный сокрушительный удар, крошащий все кости. Боль огненным всполохом обожгла череп изнутри так сильно, что Кассия прикусила до крови язык. Полный рот горячего и соленого, которое ни проглотить, ни выплюнуть. Все мышцы, включая диафрагму, застыли, их сковал жгучий паралич.
Второй мысленный прыжок лигария делать не хотела, совсем не хотела. Само как-то получилось, помимо воли. Разбег, прыжок, полет, удар! Еще более сильный, болезненный, мучительный. Если такое вообще бывает.
Ведь случается же? Или нет? Тогда почему она осталась жива, если остатки костей рассыпались в порошок, а мышцы окончательно превратились в фарш? А потом оказалось, что разбитую мясную лепешку-лигарию тщательно отскребли от бетона и слепили заново. Получилось так себе и, должно быть, несколько кусочков забыли подобрать.
Подбородок, залитый чем-то липким, опухший язык, острая пульсирующая боль в голове и тупая тянущая во всем остальном теле — и это у них называется «услышать»?
— Лежи, лигария, не двигайся, — строго сказала невидимая в кромешной тьме женщина. — Не дергайся, сказала! Твоя потеря зрения временная, через три минуты все пройдет. Просто считай: двадцать один, двадцать два, двадцать три… Да, мысленно же считай, не травмируй лишний раз язык. Вернешься в общежитие, съешь чего-нибудь легкое — желе фруктовое или витаминизированную кашу. Запомнила? Кивни. Очень хорошо.
