снова случилось такое.
– Скорее, помоги мне! – крикнула она Хэлу и, наклонившись к одному из ящиков, стала ножом перерезать фиксирующие его верёвки.
Вместе они вытолкнули ящик из кузова, и он упал на середину дороги, где и остался лежать.
– Вообще-то я рассчитывал на другой эффект, – заметил Хэл.
– Но братья же сказали, что контейнеры заминированы! – воскликнула Пейсли, не сводя глаз с ящика в ожидании, что случится дальше.
Когда электрикоцикл поравнялся с ящиком, раздался такой взрыв, что рыцари, электрикоцикл и Оделия взлетели в воздух.
Ходящая с драконами взмахнула крыльями, быстро выровнялась и, зависнув в воздухе, сдёрнула с лодыжки петлю и сбросила верёвку на головы оглушённых рыцарей, после чего грациозно спланировала к грузовику, запрыгнула в кузов и захлопнула за собой дверь.
– У вас там всё в порядке? – прокричал Руфус, выглядывая в окошко в перегородке, отделяющей кабину от кузова.
– Теперь да, – ответила Оделия.
В грузовике царил полумрак, но Пейсли знала, что ходящая с драконами вскинула бровь.
Глава двадцать вторая. Только руку протяни
Тёмная драконица поднялась по лестнице, ведущей в кузницу, Таракан шёл следом. Жар от печи ощущался уже на нижних ступеньках, поток тёплого воздуха тёк сверху словно водопад, с каждым шагом становясь горячее. Однако Тёмная драконица как ни в чём не бывало поправила на плечах свой тёмно-красный плащ. Поднявшись наверх, она протянула руку, и Таракан вложил в неё ключ.
Когда дверь открылась, жар усилился. Таракан снял пальто и перекинул его через спинку стоящего возле двери стула, его рубашка моментально пропиталась по́том, жилетка стала тесной и дышать раскалённым воздухом было тяжело.
Корбетт трудился в поте лица: закатав перепачканные сажей рукава рубашки, надев фартук и рукавицы из драконьей кожи, защищающие от пламени и искр, в одной руке он держал щипцы с зажатым в них куском металла, а в другой – молот. Ударив несколько раз молотом по металлу, Корбетт поднял заготовку, и в воздухе повеяло ароматом свежих медовых сот, однако запах быстро испарился. Кузнец с размаху опустил кусок металла в стоящую рядом с наковальней бадью с водой. Металл зашипел, вверх поднялось облачко пара, и Корбетт вытащил деталь из воды.
Таракан увидел, что заготовка уже не огненно-красная, а чёрно-синяя, цвета ночного серебра.
Таракан кашлянул, и Корбетт повернулся, наконец-то заметив посетителей. Он положил ночное серебро на верстак, сдвинул защитные очки на макушку, остановил кузнечные мехи и, нажав рычаг, открыл вентиляционный люк в потолке. Температура тут же понизилась на несколько градусов, став относительно терпимой.
Корбетт, словно защищаясь, скрестил руки на груди и уставился на Тёмную драконицу с вызовом, но в то же время и с любопытством, а та бесшумно подошла к верстаку и оглядела работу кузнеца. Таракан знал, что действие дара уже выветрилось, и с радостью отметил, что Корбетт уже пришёл в себя.
На верстаках стояло восемь крупных дракончиков-шпионов – семь полностью собранных, а у одного не хватало крыла, которое сейчас доделывал Корбетт.
Тёмная драконица постояла молча, потом слегка склонила голову набок. Ещё через долю секунды все восемь дракончиков повторили её движение: хозяйка мысленно передала им команду, и её кровь, вплавленная в медий, пронизавший состоящие из ночного серебра детали, передал дракончикам её волю. Тёмная драконица довольно улыбнулась, её глаза блеснули. Все механические зверьки расправили крылья и взмыли в воздух, семеро принялись описывать круги под потолком. Корбетт метнулся к верстаку и успел поймать восьмого дракончика до того, как тот шлёпнулся на пол. Юный кузнец крепко держал его, а тот отчаянно пытался вырваться и присоединиться к своим механическим собратьям.
Большие дракончики-шпионы приземлились обратно на верстак, и Корбетт выпустил восьмого, который тоже присоединился к стае. Все снова застыли неподвижно – Тёмная драконица перестала ими управлять.
– Прекрасная работа, мистер Граббинс, – произнесла Тёмная драконица, делая шаг к Корбетту. – Виолетта не ошиблась, взяв вас в ученики; ваше умение работать с ночным серебром весьма впечатляет. Думаю, вы могли бы стать моим лучшим кузнецом-алхимиком. – Она мило улыбнулась. Таракан знал это выражение лица: воплощённая детская невинность и радость. Он видел, что Корбетт очарован: кровь Тёмной драконицы в его организме давала о себе знать. Госпожа ведь такая маленькая и юная и, когда ей это нужно, умеет принять вид беспомощной, хрупкой девочки. Таракан давно убедился, что в такие моменты она наиболее опасна.
– Моя рука готова? – поинтересовалась Тёмная драконица сладким голосом.
Корбетт кивнул, снял перчатки, открыл кран и быстро вымыл руки. Таракан увидел на левом предплечье паренька длинный вздувшийся кровоточащий порез: вероятно, в закопчённой кузнице в рану попала инфекция. Корбетт вытер руки и, заметив, куда смотрит Таракан, раскатал грязные рукава рубашки.
– Вот она, – он положил на соседний верстак большой свёрток.
Таракан понял, почему Корбетт вымыл руки. Рука являла собой настоящее произведение искусства, и кузнец мог по праву гордиться своей работой.
Протез состоял из сотен, а может быть, и из тысяч плотно пригнанных друг к другу металлических чешуек, по большей части сделанных из ночного серебра, хотя некоторые были из стали, а некоторые – из медия; кроме того, медий покрывал края большинства чешуек.
Корбетт поднял с верстака протез, а Тёмная драконица мысленно потянулась к своей новой руке и ахнула, глядя, как та шевелит пальцами, а потом сжимает кулак. Каждый ноготь заканчивался острым шипом из ночного серебра, но, когда пальцы сжимались в кулак, шипы втягивались, словно кошачьи когти.
Тёмная драконица скинула плащ и закатала рукав туники, прикрывающий травмированную конечность – результат соприкосновения с Завесой.
Корбетт надел на конечность протез и, придерживая его, пояснил:
– Если вы мысленно прикажете протезу закрепиться на вашей руке, он так и сделает.
Чешуйки протеза, примыкающие к руке Тёмной драконицы, начали смещаться, наползать друг на друга и в конце концов прочно сцепились с рукой.
– Кроме того, чешуйки могут слегка растягиваться. Подумайте о том, как ваша рука вытягивается, чтобы достать бутылку вон с той полки. – Он указал на шкаф в противоположном конце комнаты.
Металлические чешуйки протеза тут же зашевелились, пальцы вытянулись, и искусственная рука Тёмной драконицы стала намного длиннее её здоровой руки.
Тёмная драконица согнула свою новую руку и провела пальцами здоровой руки по гладким чешуйкам, любуясь их холодной мощью. Потом она повернулась к верстаку и, сжав руку в кулак, так ударила по столешнице, что толстая доска сломалась пополам, а все разложенные на верстаке инструменты разлетелись по полу. Тёмная драконица подошла к двери и, выпустив когти, полоснула ими по одному из камней,
