– А ты хотел бы быть похороненным в этом месте?
Рэм улыбнулся:
– Не сейчас. – Он коснулся ее щеки и проговорил приглушенным голосом. – Но когда-нибудь, в отдаленном будущем, я хотел бы быть похороненным в любом месте, лишь бы поближе к тебе.
Внезапно у нее сдавило горло, она поежилась.
– Тебе холодно? – спросил он, прижимая ее ближе.
– Нет. Но я не люблю разговоры о смерти.
– Именно смерть сделала эту страну известной. И никому не избежать этого. Жизнь, смерть и снова жизнь и так далее. Но давай пока наслаждаться радостями жизни. Вон там впереди Кухонный остров, очень живописное место. Там находится ботанический сад.
И действительно, это было сказочное место. Весь остров представлял собой огромный цветник. Благоухающие диковинные деревья, кусты, над которыми возвышались купы грациозных пальм, причудливые птицы.
– Как красиво! О, Рэм, как красиво! – воскликнула Мери, выскочив из фелюги.
Его лицо сияло от удовольствия.
– Я знал, что тебе понравится. Но прогуливаться здесь нам придется быстро, потому что скоро стемнеет.
Они направились в путешествие по саду, читая таблички на деревьях, перебрасываясь шутками и поедая «M&M's». Он даже был столь великодушен, что позволил ей выбирать карамельки ее любимого цвета – желтые и оранжевые.
В сумерках они вернулись на фелюгу. Рэм крепко прижал ее к себе, в его объятиях ей было тепло и уютно. Ее тело пронзали миллиарды магических импульсов, и даже воздух вокруг них вибрировал чувственностью.
Сейчас все было напоено эротикой. Эротический ветерок шевелил пряди ее волос. Впереди на берегу сиял огнями отель. Силуэты его башен фаллическими символами вздымались в вечернее небо. Мелкие волны нежно плескались о борт фелюги, и в этом плеске ей чудились судорожные вздохи любви.
Последний луч заходящего солнца коснулся проплывающих в небе облаков, взорвался в них снопом света, который вскоре погас, оставив после себя слабое мерцание.
Откуда приходят эти яркие сексуальные образы?
Внутри нее волнами вскипала чувственность. А ведь она не была этакой невинной девочкой, которую кидает в дрожь от любого прикосновения мужчины. Вовсе нет. Она была достаточно опытной зрелой женщиной, но то воздействие, какое на нее оказывал Рэм, было за пределами ее опыта. Она чувствовала, что теряет контроль над собой. Бороться с силой, природу которой она не была в состоянии распознать, она не могла. Мери подняла глаза и встретилась с его глазами. Она увидела в них желание, яркое, страстное, неприкрытое желание.
Он поднял ее руку к своим губам и с мучительной медлительностью начал, нет, не целовать, а пробовать на вкус каждый ее палец. Кончик языка при этом он просовывал в ложбинки между пальцами, оставляя там трепетное тепло каждый раз, когда переходил от одной ложбинки к другой. Сколько это длилось? Наверное, целую вечность. Наконец он угнездился своей щекой на ее ладони, а другую ее руку прижал к своему бедру. И вот тогда начал медленно приближать свои губы к ее губам, но остановился на полдороге.
Она сделала слабое инстинктивное движение к нему, но и после этого он продолжал колебаться, однако это его колебание длилось не дольше, чем удар сердца.
– О дьявол! простонал Рам и страстно рванул ее к своей груди.
Это был, конечно, поцелуй, но не только. Это было гораздо большее. Так измотанный жаждой путник припадает к живительному роднику.
Нечто копившееся все это время внутри нее внезапно поднялось к горлу и мягко взорвалось. Наслаждение было таким острым, какого ей ни разу не приходилось испытывать в сновидении, и одновременно все это было ей как-то знакомо.
– Меритатен, моя единственная любовь, – шептал он ей на ухо.
Нос фелюги ударился о причал.
– Хочешь, мы еще раз объедем остров?
Она порывисто вздохнула:
– Нет, я думаю, нам лучше поужинать… или выпить чего-нибудь, или, может быть, и то, и другое.
– Ты уверена?
– Уверена. – Он встала на негнущиеся дрожащие ноги и подождала, пока Рэм поможет ей сойти на берег. Да, целовать он умеет. Ей потребовалось большое мужество, чтобы удержать себя от того, чтобы не броситься в его объятия. И плевать, смотрит на них этот парень-нубиец или нет.
Но здравый смысл опять возобладал. Держи себя в руках. Осторожность и еще раз осторожность. Медленнее, медленнее. Наши отношения только начинаются. Не торопись. Сны – это одно дело, реальность – совсем другое. Она сделала глубокий вдох и посмотрела на Рэма, который расплачивался с лодочником.
Всю дорогу, пока они шли к отелю и дальше, через холл, он держался к ней вплотную, как будто боялся, что она в любой момент убежит.
– Ты голодна?
– Очень. На «M&M's» далеко не уедешь. Ты же помнишь, я пропустила обед, и теперь желудок дает об этом знать.
– Мой тоже, – произнес он с понимающей улыбкой, – но, я думаю, просто ужин здесь не поможет.
– Но мне надо вначале принять душ и переодеться, – сказала она, игнорируя его замечание. – Я хожу в этой одежде весь день. Ты не возражаешь?
– Конечно, нет. Пошли, я тебе буду помогать.
– Рэм! – воскликнула она и остановилась как вкопанная.
Его густые черные усы дрогнули.
– Второй пункт соглашения?
– Правильно, пункт номер два. То есть отвали, когда тебе говорят. – Они подошли к двери. – Давай встретимся в ресторане.
– О нет. Я подожду тебя здесь. Ты имеешь странную привычку исчезать, стоит мне только повернуться к тебе спиной.
– Тогда я рекомендую вспомнить пункт номер три.
– Извините, принцесса, – произнес он, понурив голову. – Я еще не твердо запомнил все пункты. Но я буду работать над собой. Много работать. Вы меня прощаете?
– Приходи за мной сюда через час. Идет?
– А ты обещаешь, что будешь здесь?
– Обещаю. – Она улыбнулась и закрыла за собой дверь.
Комната благоухала неземными ароматами. Всюду, где только можно, стояли вазы, кувшины и корзины с цветами. На кофейном столике была видна большая элегантная коробка, перевязанная красным бантом.
Есть ли предел фантазии у этого сумасшедшего удивительного человека? Мери улыбнулась, покачала головой и направилась в ванную.
Как только она закончила одеваться, раздался стук в дверь.
Рэм прислонился к косяку, волосы у него были влажные, но уложены безукоризненно. Одет он был в великолепно сшитый серый костюм – видно, это был его любимый цвет, – и соответствующий галстук.
– Ты что-то рано.
– Я не мог больше ждать, – произнес он. Затем, вглядевшись в нее, раскинул широко руки и воскликнул:
– Гэмиль!
– Как его я должна понимать? Какой еще кэмел [16]?
Он засмеялся и поцеловал кончик ее носа.
