— Что она сделала? — за это время я немного узнала Андреа. Она взбалмошная, веселая. И она совсем не похожу на ту, что может передать.
— Я пойду. А то твой Глеб убьет меня взглядом, — оборачиваюсь. Глеб стоит, держа руки в карманах и его глаза полны ревности и гнева.
— Подожди! — я вцепляюсь в руку Богдана, как в последнюю защиту.
— Отец сказал не лезть к тебе. Позволить все решить самой.
Предатель! Отворачиваюсь от Глеба и смотрю на лазурную воду.
— Олеся, — Глеб обнимает меня со спины. — Прости меня. Дай я все тебе объясню.
— Что объяснишь? — я резко поворачиваюсь. — Хочешь сказать что то видео монтаж?
— Нет. Я не буду тебе врать, — значит правда. А я так надеялась.
— Сволочь! — ударяю его по лицу. — Ты мерзкий подлый гад! Ты спал с ней, а потом приходил ко мне! Ненавижу! Ненавижу! — я ударяю его по груди. В его глазах раскаянье — Отойди! Не смей прикасаться! Я разведусь с тобой! Клянусь!
— Тихо, дикая кошка! Я не дам тебе развод! Ты моя! Такая невыносимо сладкая. У меня крыша едет, когда ты рядом, — он заводит мои руки назад и с голодом смотрит на губы. — Иди сюда! — рыкает он, прижимая меня к перилам и впиваясь в губы. Стонет в них, шарит по телу руками.
Глава 12. Глеб
Я столько раз разрабатывал план разговора, мысленно подбирал нужные слова. И находил. Но стоило только увидеть ее, мою Лесю, мою неземную девочку, как мозги плавились, а желание взять ее, затащить в темный уголок — становилось настоящей одержимостью. Я превращался в зверя. Мной правили инстинкты.
Некогда со мной ничего подобного не случалось. Чтобы настолько желать женщину, что ум за разум заходил. Я всегда трезво все планировал. Ни за кем не бегал. Не ревновал. Это все было до того, как встретил ее. Она перевернула мой мир, разрушила укоренившиеся принципы холостяка.
Леся стоит возле перил, ветер развивает белые волосы. Лёгкое воздушное платье колышется, показывая очертания стройного тела. Воинственная, готовая сопротивляться до последнего. Делает только хуже. Будит во мне охотничий инстинкт.
Честно говоря, не ожидал такого сопротивления. Она била меня своими кулачками. Надо признаться больно. Все же она оборотень. Оставляла на лице глубокие царапины. Моя грозная белая тигрица.
Не выдерживаю. Сминаю её губы в поцелуе, пораженно стону. Сладкая, пьянящая, космическая девочка. Она словно сделана для меня. Острые соски трутся об мою грудь, я чувствую сладкий запах её возбуждения. И это край. Мне нужна она. Я должен быть в ней. Сейчас. Иначе окончательно тронусь мозгами. Член болезненно реагирует, дёргается. Толкаюсь, трусь об ее живот. Леся издает волшебные звуки. Стон, который приходит вибрацией по всему телу. Его не может заглушить ни весёлый смех, ни плеск волн за бортом.
— Моя, сладкая девочка, — провожу по кожи шеи языком, прикусываю, всасываю. Я бы охотно попробовал что-то другое. Вкус её желания. Я помню его на губах, языке. Хочу сожрать. Впитать, высосать все из нее.
Окрылённый своей победой, расслабился. Ласки стали более нежными, смотрел в эти колдовские фиолетовые глаза, полные порочного голода, и рычать готов от осознания, что она все еще хочет меня. Целую, лижу два аппетитных холмика. И понимаю, что не сдержусь. Нам срочно нужна комната для уединения.
Леся отклоняется назад и тянет нас за борт. Мы падаем в воду. Выныриваю из воды. Перепуганный, ищу её взглядом. Боюсь, что она могла удариться.
— На, Руд! Охладись! — смеется эта валькирия, брызгая в меня водой.
— Ты специально упала! — ответом мне служит её хохот. — Ты же могла стукнуться или утонуть. Да что угодно! Что за дела, Олеся?
— А что мне оставалось делать? Ты прешь как танк, делаешь что хочешь! Чуть не трахнул меня на корме яхты. Так ты просишь прощения? Думаешь поимеешь меня, и я забуду как моя подруга сосала тебе? Не нравиться когда я трезвая и способна сопротивляться? Уму не постижимо! Ты воспользовался моим состоянием!
— О чем ты говоришь? Я спал в другой комнате. Да, признаюсь, я раздел тебя. И очень хотел. Да что там! Я едва сдержался! А про твою «подругу». Да у нас было! До свадьбы! Но это не в счёт! Я был зол, что отец заставляет жениться на тебе. Я этого не хотел. Ты не была идеалом моей красоты. Да я вообще не хотел серьезных отношений. Это потом я влюбился, разглядел тебя! А суку-Машу поимел в отместку. Почему я должен был отказываться от того, что так настойчиво предлагают?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Так у вас это всё началось до свадьбы?!
— Ты слышишь меня? Что началось то? Было всего раз!
— Враньё! То видео было снято в нашей комнате, после свадьбы. Я помню как ты менял постельное белье… Так вот почему?
— А ты остальное смотрела? У меня были завязаны глаза! Я засыпал с тобой! На шарфе был твой запах. Как я мог догадаться, что это не ты решила поиграть? Я же ждал этого. И ты этого хотела.
— Серьезно думаешь, что вчерашняя девственница додумается делать минет?
— Глупо, конечно. Это я уже потом понял. Но у меня неделю секса не было. Я был уверен, что это ты!
— То есть, ты жертва насилия? Хочешь, чтобы я поверила, что это не по твоей воле было? Что ты не зажимал Машку каждую удобную минуту и не имел её, где тебе вздумается?
— А это откуда взялось?
— Она сказала!
— Ах, раз она сказала! Конечно, можно верить этой шалаве, а не своему мужу, — я вижу в глазах Леси сомнение. — Когда бы я успел? Каждую минуту свободного времени я проводил с тобой! — я подплыл к ней, убрал мокрые прядки от лица. — Потому что хочу только тебя, люблю только тебя. Неужели по мне не видно, что я одержим тобой? — Леся отвернулась. Её глаза наполнились слезами. — Ну же, Фиалка. Верь мне. Слушай только меня.
— Я не знаю. Я уже верила. А сейчас… Из-под меня словно землю вышибли.
Сердце пропускает удар. Я не могу видеть ее слёзы. Именно я причинил боль. Нужно было вышвырнуть её подругу. А лучше вообще не забирать с собой.
— Я люблю тебя, малыш. Очень сильно, — в глазах Олеси появляется надежда. Я тянусь к ее губам, хочу поцеловать. И знаю, что сейчас она мне позволит. Но нас отвлекает голос Майкла.
— Эй, голубки! Помощь нужна? — Майкл бросает спасательный круг. Леся хватается за него. Похоже, у нас были зрители. Стояли и смотрели за нашей перебранкой. И Богдан здесь, он смотрит на Лесю, и залпом выпивает содержимое квадратного стакана. Уходит.
Не нравится мне его взгляд. Его явно интересует моя жена. А вот хрен ему! Моя девочка! И точка!
Леся держится за спущенную веревочную лестницу.
— Я помогу, — поддерживаю её под аппетитную попку. Помял немного. Не удержался.
— Дурак! — фыркает она. Бьюла заворачивает её в приготовленное полотенце. Я хватаюсь за лестницу и делаю толчок, выпрыгиваю из воды. — Позёр, — ехидничает Леся, отходит от меня.
Отец Олеси сверлит меня ненавидящим взглядом. Я тушуюсь. Все эти дни он демонстративно делал вид, что меня не существует. Что я пустое место. Всё ещё злится за нашу первую встречу? Отец просил припугнуть. Надо бы извиниться. Как-то это не по-человечески.
Я открываю рот, чтобы начать разговор, но он меня перебивает.
— Держись подальше от моей дочери! — грозно трясет указательным пальцем перед собой.
— Александр, простите меня. Мы не так начали. Я прошу прощения за то, что было в тайге. Что на свадьбу вас не позвал. Но я люблю вашу дочь.
— А я не верю! Ты сын своего отца. Если бы я смог тогда ее защитить, тебе бы не видать Олеси, как своих ушей. Я знаю, что задумал Мстислав.
— К делам отца я не имею никакого отношения. Мы с Майклом говорили по этому поводу. Он знает мою позицию. Предложил присоединиться к нему. И я согласился. Я обеспечу Олесе спокойное мирное будущее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Если бы не свадьба, я бы убил тебя прямо здесь, на месте. Один на один бы справился с тобой. Но я уважаю эту семью. Они помогли мне, и я не могу отплатить им черной неблагодарностью. Но когда все кончится, я заберу Лесю, и ты к ней ближе чем на два километра не подойдёшь. Я тебе обещаю! — Саша ушел. Я нервно зачесал волосы назад.
