Нет, у русских то же не сахар, но ведь ничего особенного, ну отрубят голову или повесят. Вот и вся недолга. Персы же, были непревзойденными мастерами различных казней, которые подчас могли длиться очень долго. Оно, может он и предвзято к ним относится, но проверять это на собственной шкуре как-то неохота.
— Нормально дружище, — вскакивая в седло, облегченно произнес Алексей.
Конечно верховая езда это не отдых, и требует определенных усилий, но все же, это не то что бегать по горам на своих двоих. Так что, чувства Алексея, у которого к слову сказать, ноги тряслись настолько, что идти дальше он был просто не в состоянии. Нет, не от страха. Хотя и это имело место. От напряжения, при столь стремительном подъеме.
Ну да чего теперь-то. Лошадь под седлом. Склон не такой уж и крутой, деревья растут не густо. Можно даже пустить лошадей рысью. Но с этим лучше обождать пока они не окажутся на противоположном склоне, где деревья растут только небольшими группами. Все же, скачки в лесу, это не шутки, что для лошади, что для седока.
* * *
— Ардынцев, только не говори, что ты опят ошибся, — вперив в капитана КГБ, не предвещающий ничего хорошего взгляд, угрюмо произнес полковник Измайлов.
Собственно говоря, понять его не сложно. Судьба любила с ним поиграть. Было дело, он командуя ротой преображенцев, оказался в числе немногих, которым смог довериться государь. За беспримерную службу, капитан Измайлов был пожалован званием полковника и стал командиром Преображенского, гвардии императора полка.
Казалось бы, вот оно. Полковник гвардии. Предел мечтаний. Впрочем, вскоре достигнутое положение уже не казалось последней ступенью. А что, вполне нормально для того, кто мечтает о карьере, а не устраивается с удобствами в своем теплом болотце. Тут главное не зевать. Молодой император, по факту не имеет сподвижников, а потому подбирает их с поспешностью, выискивая в своем окружении. Ну и многие ли могут быть ближе, чем императорская гвардия? Так отчего бы не попробовать подняться еще выше.
Не сложилось. Господи, и как только он не смог распознать тот клятый заговор? Впрочем. А как он мог что-либо заметить? Заговорщики на всех углах о своих намерениях не кричали, и его грешного в свои ряды не зазывали. А зазвали бы? Ну тогда он со всей своей широтой души, поднял бы полк и-и…
Хм. Наломал бы дров. Холку ему за такое самоуправство намылили бы, это точно. Но зато и в эту глухомань не сослали бы, и полк все так же значился бы в гвардии, а не обретался на краю империи.
Минуло уж пять лет, после того как их отправили сюда, для дальнейшей службы. Хорошо еще, что случилось это не на пару лет раньше. Иначе, многих уж схоронили бы, как оно и было у Низового корпуса, на протяжении почти десятка лет. Когда же появились преображенцы, многое изменилось в лучшую сторону.
В губернии появилось множество медиков, которые сумели-таки противостоять болезням. Нет, полностью справиться с этой напастью не вышло, но уже и не то, что было прежде. Солдаты были приучены к разнообразной пище, еще там, в столице, а потому смогли свыкнуться с новыми условиями куда проще. Добавить сюда, строгий подход к службе и быту со стороны самого Измайлова, и картина будет полной.
В принципе, согласно императорского указа, полковник Измайлов уже мог уйти со службы и удалиться в свое родовое имение. Но поступить так он не мог. Не было ему покоя. История императорской гвардии золотом вписывается в историю России. Множество достойных мужей вышло из ее рядов. Преображенский полк был колыбелью, птенцов гнезда Петра Великого. С него начинались все великие дела.
Поэтому нет никаких сомнений, что он останется в истории, как останутся и имена его командиров. И его, полковника Измайлова, имя так же сохранится. Вот только не хочется ему, чтобы его имя связывали с лишением полка гвардейского звания. Но тут он изменить ничего не может.
А вот добиться, чтобы при его же командовании, это звание вернули, это ему по силам. И он не одинок. Примерно треть офицеров, отслужив положенные сроки, удалились со службы. Еще какая-то часть, либо погибла в стычках, либо умерла от болезней. Но остальные упорно продолжали служить, даже отвергая предложения о повышении по службе. Нет, если в самом полку, взамен выбывшего, то дело иное. А если речь заходила о переводе, то ни в какую.
Прибывающие в полк молодые офицеры только поражались, царившим тут порядкам. Во-первых, поражала сама структура полка. Ну где это видано, полк один, а по штатам выходят все два. Опять же, при каждом полку положено иметь одну батарею из четырех пушек. А тут две батареи и соответственно восемь пушек. Полк не драгунский, а пехотный, но у каждого бойца имеется лошадь, с которой он прекрасно управляется.
Во-вторых, здесь дворяне не только офицеры, но и сержанты. Ясно, что в гвардии это было в порядке вещей. Но ведь полк-то уже не гвардейский. А они все равно продолжают служить, а ведь могли уволиться со службы. Что с того, что они не в офицерских чинах. Если бы они были разжалованы и служили по приговору, то дело иное, а так, вполне подпадают под указ о службе дворян.
Ну и наконец, само отношение к службе. Все, от обозника, до командира полка, неизменно продолжали считать себя гвардией. Они словно помешались на этом. Молодое пополнение, прибывающее в полк, невольно так же начинало считать себя гвардией. Разве только службу они справляют на окраине империи. Но и этому есть объяснение. Прикаспийская губерния, это ключ к Кавказу. Один из наиболее важных регионов. А потому нахождение здесь гвардии вполне оправдано. Кому как не им, доверить охрану столь важного участка.
Еще до недавнего времени, все эти потуги казались смешными и даже уморительными. Даже не до недавнего, а до вчерашнего утра, когда полковник Измайлову, вместе со своим полком находился в Преображенском укреплении. Оно было поставлено их же силами, на границе русской территории, в полутора сотнях верст к западу от Баку и около тридцати верст к северо-востоку от слияния Араксы и Куры.
Сначала это был просто укрепленный лагерь. Но с годами вырастали упорные стенки, появлялись равелины, валы, рвы, казармы, конюшни и иные постройки. Справедливости ради нужно заметить, что укрепление крепостью все же не стало. Но уж в твердый орешек, о который можно и зубы сломать, превратилось.
Так вот, вчерашним утром к Измайлову явился весьма озабоченный Ардынцев с весьма прискорбными вестями. Оказывается, его хваленая агентурная сеть дала сбой. И серьезный такой сбой, который мог дорого обойтись всей Прикаспийской губернии. А если проще, то персы могли единым махом завладеть всей территорией.
Дело в том, что примерно с неделю назад, Ардынцев доставил Левашову сведения о том, что Надир-шах намерен объявить войну России. Мало того, он уже движется в строну русских со своей восьмидесятитысячной армией, избрав маршрут через долину реки Тертер. Левашов принял единственно верное на его взгляд решение, а именно, преградить путь персам в ущелье.
С одной стороны, война еще не объявлена. С другой, в том что это случится сомнений нет. В крайнем случае, произошедшее можно будет представить как пограничный инцидент. Ну и что с того что слишком далеко от границы? Заблудились. Бывает. Кто сказал, что заплутать могут только персы. А такое уж дважды случалось.
В теснине горной долины, у двадцати тысячного корпуса Левашова больше шансов разбить вчетверо превосходящего противника. Если же Надир-шах окажется на открытом просторе, все станет куда как хуже. Стянув все войска до которых он мог дотянуться, в том числе задействовав и местное ополчение, Василий Яковлевич, выдвинулся с войсками и ступил на персидскую территорию.
К этому времени Измайлов уже изнывал от охватившего его отчаяния. До них доходили слухи о том, как император воюет с турками. О том, что русской армии всюду сопутствует удача. Уже взяты Азов, Очаков и Перекоп. Падение Крыма только вопрос времени, правда если не случится никаких неожиданностей.
Судя по всему, Петр не придерживался общепринятой европейской тактики маневрирования войсками. Вместо этого он предпринимал стремительные броски и навязывал противнику генеральное сражение. Общепринятая доктрина сводилась в первую очередь к овладению войсками определенных территорий. Петр же делал ставку на уничтожение армии противника.
Сведения еще не подтвержденные, но он вроде как умудрился практически под корень уничтожить две турецкие эскадры. Одна из них прикрывала Азов. Вторая прибыла с подкреплениями к Очакову. Правда в последнее, Измайлов не верил. Невозможно победить вражеский флот, не имея своего собственного. Можно конечно допустить, что Донская флотилия расправилась с турками у Азова. Но под Очаковым…
Как бы там ни было, настроение у Измайлова было подавленным. Там, в тысячах верст от него, шла война, гремели сражения. Именно там, преображенцы имели шанс реабилитироваться и вернуть себе честное имя. Но вместо этого они были вынуждены прозябать в горячей степи предгорий Кавказа, в ожидании непонятно чего.
