Пятиэтажный кирпичный дом, в котором проживала Ольга, я нашла сразу, едва пересекла Таганскую площадь и встроилась в поток машин на Таганской улице.
Серый и невзрачный, дом стоял справа по ходу, омытый непрекращающимся дождём и потрёпанный временем. Свернув во двор, я припарковалась на стоянке у мусорных баков и вышла.
Десятая квартира находилась на третьем этаже. Осмотрев деревянную дверь с глазком, окрашенную в ядовито-вишнёвый цвет, я, чувствуя сильное волнение в душе, нажала на кнопку звонка. Если несчастная мать пошлёт меня опять, мрачно размышляла я, то мне придётся добывать информацию силой. А для этого нужно будет скрутить ни в чем не повинную женщину и начать пытать… бр-р-р-р! Мне аж самой стало зябко от таких мыслей, но возвращаться к боссу несолоно хлебавши я тоже не собиралась.
Послышались шаркающие шаги, и усталый женский голос спросил:
– Кто там?
– Здравствуйте, я из газеты, по поводу розыска вашей дочери, – сказала я и поднесла к глазку удостоверение.
Женщина помолчала, видимо, рассматривая, потом спросила:
– И что вы хотите?
– Хочу, чтобы вы рассказали, как милиция ищет Ольгу.
– Как ищет?! – сорвалась вдруг бедная мать. – Да никак не ищет! Одни отговорки и больше ничего! Сволочи они все…
– Минуточку, не все сразу! – крикнула я, доставая блокнот и ручку. – Я записываю. И говорите, пожалуйста, погромче – через дверь плохо слышно…
Загремел замок, дверь отворилась, и моему взору предстала высокая худощавая женщина в махровом халате и мягких тапочках на босу ногу. Ей было что-то между сорока и пятьюдесятью, длинные волосы, свисающие нечёсаными прядями, были совсем седыми, под ввалившимися глазами виднелись синие мешки.
Судя по всему, раньше она была решительной и властной женщиной, но пропажа дочери отняла у неё не один десяток лет и последние силы. Недоверчиво осмотрев меня с головы до ног, она все же отступила и сухо бросила:
– Входите же.
Сдержав облегчённый вздох, я перешагнула порог и сразу почувствовала тяжёлую атмосферу квартиры, её затхлый воздух и давящую на мозги энергетику.
Здесь жило горе…
Зоя Михайловна, так звали Ольгину мать, внимательно изучила моё удостоверение, затем провела меня в квартиру, и вскоре мы сидели за маленьким столом, едва помещавшимся в мизерной кухоньке, и пили чай с крекерами. И все это время она не переставая жаловалась на наши бездушные, ленивые и трусливые, по её словам, правоохранительные органы. Я согласно кивала, сочувственно вздыхала, тщательно записывая все в блокнот, и выжидала момент, когда наконец смогу узнать то, за чем пришла сюда. Минут через двадцать, когда уже стало ясно, что с такой милицией человечеству долго не протянуть, я все-таки решилась сменить тему.
– Скажите, а вы не пробовали сами её искать? – мягко спросила я.
– Пробовала, конечно, – резко ответила она в своей манере. – Да что толку. Вы уж там пропишите про этих ментов, может, зашевелятся.
– Обязательно, Зоя Михайловна. За этим и пришла. А как она пропала, не расскажете?
– Да я уже сто раз рассказывала. – Она безнадёжно махнула рукой. – Все мозги мне проели…
– Извините, но мне для статьи нужно. Тяжело вздохнув, она взяла печенье с тарелки, поднесла ко рту, потом передумала и начала вертеть в руках, разглядывая невидящими глазами.
– Просто ушла – и все, – тихо начала она. – Сказала, к подружке. И раньше так всегда говорила, но домой возвращалась. Или звонила, что не придёт, останется у кого-то. Но в последнее время редко куда уходила – все больше за компом своим сидела…
– За чем?
– За компом – это она так свой компьютер называла. Как на работу устроилась в банк, так через полгода и купила себе. – Женщина криво усмехнулась. – Все девки как девки, с парнями встречаются, замуж выходят, детей рожают, а эта нашла себе забаву… Словно помешалась на нем. Иной раз до самого утра просиживала, все по клавиатуре своей долбила, спать мне не давала. Знаете, даже взгляд у неё как-то изменился в последнее время: глаза затуманенные, блестят так тускло, будто наркотиков объелась, и все думает, думает о чем-то своём, смотрит внутрь себя, ничего не замечая вокруг. Ну вот скажите, это нормально?
– Нет, конечно.
– Вот и я ей говорила: брось ты этот ящик чёртов, пойди найди себе парня нормального, можешь даже домой привести и на ночь оставить, только оторвись от компьютера, ради всего святого!
– А она что?
– Да ничего! – с горечью воскликнула Зоя Михайловна. – Смотрит, глазищи вытаращит, а в них ничего нет. Помешалась совсем. Ну я понимаю, Ольга у меня не красавица, но нельзя же так себя насиловать? Для каждой женщины, какой бы она ни была, где-то есть свой мужчина, только его найти нужно – это я так считаю.
– И совершенно правильно считаете, – опять поддакнула я, вежливо улыбнувшись.
– Ну вот! – обрадовалась она, почувствовав поддержку. – А сидя дома, ведь никого не найдёшь, под лежачий камень, так сказать, вода не потечёт. Так и просидит у компьютера всю жизнь, бацая по своим клавишам, провалились бы они все пропадом, сгорели бы ясным пламенем! И этот поганый Интернет вместе с ними…
– А она вам не рассказывала? Может, с кем-то познакомилась по Интернету? – осторожно начала я прощупывать почву.
Женщина уставилась на меня так, словно я сказала какую-то страшную ересь. Видимо, она вполне разделяла чувства Шуры по отношению к сетевым знакомствам.
– Что это вы такое говорите? – усмехнулась она. – Какое же это знакомство? Разве может молодая девушка получать удовольствие от того, кого ни разу не видела и не слышала? Это ж даже хуже, чем секс по телефону! Это уже извращение какое-то. Что ей, живых парней на улице мало? – И решительно покачала головой. – Нет, ничего такого она не рассказывала.
– Простите, а могу я осмотреть её компьютер? – как бы между прочим спросила я, но она сразу насторожилась:
– Это ещё зачем? Собираетесь писать о том, какой странной была у меня дочь? Не вздумайте…
– Что вы, упаси меня бог! – искренне заверила я, честно глядя ей в глаза. – Просто хочу взглянуть, может, там есть нечто, что подскажет, где её можно искать, понимаете?
Зоя Михайловна задумалась. Лицо её, серое и осунувшееся, немного просветлело, в глазах мелькнула надежда, она несмело улыбнулась и, удивлённо качнув головой, сказала:
– Надо же, какая вы умница. В милиции до этого не дотюмкались.
– А вы им говорили про компьютер?
– Нет. Они и не спрашивали. Ладно, идёмте в её комнату…
Совсем новый компьютер с цветным монитором стоял на письменном столе у окна небольшой комнаты, где жила Ольга. Кровать была аккуратно застелена розовым пледом, на ковре над ней в рамочке висела фотография очень серьёзной девушки с вытянутым, как у матери, не очень красивым, если не сказать больше, лицом. У двери стоял старый трехстворчатый шкаф, на полу лежал круглый коврик.
На столе рядом с клавиатурой лежала «мышь» и стояла ещё одна фотография Ольги, более ранняя, по всей видимости. На застеклённых полках были книги, учебники по компьютеру и какие-то толстые тетради. Ни одной художественной книжки я там не заметила.
– Видите, все как было при ней, – грустно проговорила мать, остановившись у двери со скрещёнными на груди руками. – Я ничего не трогаю, только пыль вытираю…
– Не расстраивайтесь, она ещё вернётся сюда, – бодро сказала я, разглядывая комнату. – Я вам это обещаю.
Зоя Михайловна хотела что-то ответить, но потом вдруг махнула рукой, закрыла ладонью лицо и беззвучно заплакала. Мне стало неловко. И не потому, что я её обманывала или ещё что, ведь я и вправду могла найти её дочь, правда, уже совсем случайно, заодно с Ариной, так сказать, а потому, что вообще не переносила чужих слез. Чтобы не видеть этого, я отодвинула стул и уселась за компьютер…
Экран монитора осветился голубым светом, начала загружаться программа, и я уж было воспряла духом, как вдруг все изменилось и словно кто-то начал ластиком изнутри стирать все буквы и значки. Через минуту стало ясно: на моих глазах вирус сожрал все программы вместе с возможной информацией о местонахождении Ольги. Ничего не сказав об этом матери, я выключила систему и с сожалением произнесла:
– Увы, Зоя Михайловна, но, наверное, у неё что-то сломалось. Компьютер не работает.
– Не может такого быть, – испуганно проговорила та, вытирая слезы тыльной стороной ладони. – Я тут ничего не трогала и не включала.
– Значит, он у неё раньше сломался.
– Нет, не ломался, – неожиданно твёрдо сказала женщина. – Я точно помню, что она стучала по клавишам перед уходом. И компьютер у неё хороший, новый, он не мог сломаться – такие деньжищи угрохали…
– Да, вы правы. Скорее всего просто я не знаю, как он включается.
– Вот это похоже на правду, – успокаиваясь, вздохнула она. – Ну, все теперь?
– Да, спасибо вам большое. И извините, если что не так.
