— Почему Лютьенс не повернул назад, потопив «Худ»? — проворчал Гитлер.
— Возвращение через Датский пролив в тот момент было гораздо более опасным, мой фюрер. «Бисмарк» немедленно подвергся бы атакам вражеской авиации и кораблей. Прорыв на просторы Атлантики мог позволить «Бисмарку» встретиться с нашими танкерами, навести корабли противника на завесы подводных лодок, и давал Лютьенсу шанс оторваться от преследователей,- ответил Редер.- Несомненно, адмирал учитывал все это.
— Все это, конечно, так,- согласился Гитлер.- Но почему это не сработало? У меня также имеется вопрос относительно действий штаба группы «Запад», гросс-адмирал. Почему командующий флотом не посоветовал Лютьенсу отойти подальше в океан?
Редер ощутил цинизм в словах Гитлера и понял, что теряет почву под ногами. Он попытался объяснить:
— Лютьенсу следовало любой ценой оторваться от преследующих его крейсеров.
— Хорошо,- нетерпеливо зарычал Гитлер,- я готов согласиться, что ваш драгоценный Лютьенс не был в состоянии улучшить свое положение, избрав другой план действий». Но тогда почему он не использовал свою огневую мощь, чтобы уничтожить «Принс оф Уэлс», даже если бы это означало битву насмерть? В этом случае счет был бы два к одному в нашу пользу. Что вы скажете на это, гросс-адмирал?
— Я почтительно напоминаю моему фюреру, что бой прервал командир «Принц Уэльский», а не Лютьенс. «Бисмарк», получив попадание, уже не имел достаточно большой скорости, чтобы догнать удирающий британский линкор.
Редер понимал, что командовать кораблем можно только с его мостика, а не из мягкого кресла в береговом штабе. Однако его попытка защитить покойного адмирала не поколебала уверенности Гитлера, что Лютьенс совершил несколько роковых тактических ошибок. Так и завершилось совещание в Бергхофе. Невысказанные нюансы были скрыты за официальными фразами и так и остались невысказанными. Но это совещание имело далеко идущие последствия. Именно после него начались столкновения профессионального моряка Редера и дилетанта Гитлера{21}.
Во второй половине 1941 года пламя войны охватило новые районы земного шара. Бои теперь велись на новых морях и островах. Недолгий медовый месяц между Германией и Россией сменился периодом напряженных отношений. 18 декабря 1940 года Гитлер подписывает директиву, которая предусматривает разгром Советского Союза в ходе скоротечной кампании. Эта «Директива 21» получила название в честь рыжебородого императора династии Гогенштауфенов и гораздо более известна под именем «План «Барбаросса». Роль флота в операции «Барбаросса» была ограниченной. Он должен был «в ходе восточной кампании неизменно действовать против Англии». Перед Редером были поставлены ограниченные пассивные задачи: помешать бегству русских кораблей в шведские порты на Балтике и вытралить минные заграждения, которые поставит Сталин. 21 июня граф Фридрих Вернер фон дер Шуленбург, германский посол в России, получил радиограмму от министра иностранных дел Рейха. Она предписывала сжечь все секретные документы и уничтожить радиопередатчик. На следующий день, в годовщину разрыва Наполеона с императором Александром I в 1812 году, Гитлер начал гигантское вторжение в Россию, вообразив себя новым крестоносцем, сражающимся с красной опасностью. Соединенные Штаты и Великобритания сразу предложили свою помощь Сталину, как только пламя блицкрига заполыхало на русских границах{22}. Немецкие армии при поддержке танков и самолетов ринулись через бывшие балтийские республики и защитный коридор на землях восточной Польши, которые Сталин заполучил при пятом разделе этой несчастной страны. После этого немцы глубоко вторглись на территорию собственно России. Менее чем через 4 недели после начала войны германские генералы уже видели в бинокли Смоленск. Но центральная группа войск германской армии задержалась в сотне километров от Москвы. В это время ее южный фланг захватил Харьков и вышел к Ростову, в устье реки Дон{23}. Украина, с ее промышленностью и развитым сельским хозяйством, попала в руки немцев. Северная группа войск стояла у ворот Ленинграда.
В августе старый немощный Петен пообещал полную поддержку Германии со стороны Франции. Рузвельт и Черчилль согласовали свои цели в этой войне, обнародовав Атлантическую хартию. В начале октября германская армия возобновила свое наступление на Москву. Гитлер с наполеоновским апломбом громогласно заявил, что Россия разгромлена и больше никогда не поднимется вновь. В конце ноября, через 4 месяца после того как Рузвельт заморозил японские капиталы в Соединенных Штатах, японские послы Курусу и Номуpa зачитали государственному секретарю Корделлу Хэллу предложения по урегулированию американо-японских разногласий. Они все еще читали эту бумагу, когда капитан 1 ранга Мицуо Футида повел на взлет свой бомбардировщик{24}.
На мачте авианосца «Акаги», с которого взлетел Футида, развевался тот самый флаг «Z», который был поднят на броненосце «Микаса» много лет назад перед началом Цусимского сражения. Подобно хищным коршунам японские самолеты промчались над горой Дайамонд-Хед и сбросили бомбы на аэродромы Хикэм и Уилер. Они обстреляли стоящие на земле самолеты, а корабли в гавани Перл-Харбора подверглись атаке торпедоносцев. В считанные минуты солнечное воскресное утро на Гавайях превратилось в кошмарный ад, полный страданий и смерти. Разгромленный американский флот лежал, на дне гавани. Его корабли превратились в искореженные груды пылающего железа, политые кровью моряков.
Потопление «Бисмарка» более чем на 6 месяцев облегчило нагрузку на Королевский Флот в Атлантике. Но как только восточный горизонт затянули тучи войны, британские корабли были немедленно отправлены на Тихий океан. Они прибыли в Сингапур 9 декабря 1941 года, когда Америка и Англия объявили войну Японии. Одним из этих кораблей был линкор «Принц Уэльский», уже исправивший повреждения после едва не закончившейся катастрофой встречи с эскадрой Лютьенса. Вторым был линейный крейсер «Рипалс», который тоже участвовал в охоте за германским линкором. Но 10 декабря, во время рейда в Южно-Китайском море с целью перехватить японские корабли с десантом, эти линкоры сами были атакованы и потоплены японской авиацией.
На следующий день Гитлер и Муссолини швырнули перчатку к ногам Соединенных Штатов. Конгресс принял вызов. Теперь война стала действительно мировой. В нее были вовлечены абсолютно все крупные державы.
Вернемся, однако, к действиям германского флота. В 1941 году подводные лодки Карла Деница потопили 417 торговых судов союзников». В порт не вернулись 35 германских субмарин. После потопления «Пингвина» у Германии в океане еще осталось 3 вспомогательных крейсера — НК-16 («Атлантис»), НК-41 («Корморан») и НК-45 («Комет»). 22 ноября «Атлантис» был потоплен тяжелым крейсером «Девоншир». Еще 19 ноября «Корморан» был потоплен австралийским легким крейсером «Сидней» после жестокой артиллерийской дуэли. Но эта победа для австралийского корабля оказалась поистине пирровой. Сам крейсер получил столь тяжелые повреждения, что тоже затонул, причем со всем экипажем. «Орион» (НК-36) в сопровождении самолетов, подводных лодок и эсминцев 23 августа благополучно прибыл в устье Жиронды после 510 дней, проведенных в море. Другой рейдер, «Тор» (НК-10), проведя в море почти год, прибыл в гавань Гамбурга 30 апреля. Через 7 месяцев он покинул Киль и вышел в свое второе плавание. Однако закончилось оно печально. Примерно через год «Тор» погиб в гавани Иокогамы от случайного взрыва. К концу 1941 года общими усилиями рейдеры уничтожили почти 343000 тонн торговых судов союзников.
Эти сухие цифры Гитлер мог понять. Рейдеры и подводные лодки действовали без лишнего шума. Однако их воздействие на морские линии снабжения Великобритании было гораздо большим, чем ущерб от их гибели. Все это, вместе с постоянным страхом Гитлера перед морем, привело его к тому, что он полностью разуверился в тяжелых кораблях Редера. Но в конце 1941 года целая серия упорных слухов заставила ею временно изменить свою точку зрения. Германские армии прочно завязли в российских снегах, и конец этой кампании ушел в неопределенное будущее. Давно обсуждавшаяся перспектива высадки в Англии окончательно была положена под сукно. Несмотря на яростные атаки германских подводных лодок и самолетов против конвоев союзников, Гитлер видел, что в Великобританию поступает все более мощный поток военных грузов. В то же самое время многие германские суда снабжения, которые поддерживали действия германских подводных лодок и рейдеров, были постепенно уничтожены британским флотом. Британские солдаты разгромили противника в Ливии и Абиссинии. Западный Вал получил несколько болезненных ударов во время рейдов британских коммандос на берега Европейского континента. Несколько рейдов были проведены в Норвегии. Эти смелые атаки в приполярной Скандинавии заставили Гитлера поверить, что готовится высадка в Норвегии. Если бы это случилось, то, по мнению Гитлера, Швеция немедленно присоединилась к России, наступающей с востока. Это позволит ей соединиться с армиями союзников, наступающими с запада. И тогда весь Восточный фронт рухнет. Гитлер не желал отводить войска из России, чтобы отразить мифическую угрозу высадки в Норвегии, поэтому он решил разгромить десант силами флота и авиации. Для него Норвегия стала полем судьбы.
