И не такая уж это недостижимая цель. Ее знают, она сделала клип и рекламный ролик. О ней постоянно писали газеты. Она уже не та маленькая шлюшка из Майами.
Даллас составила план действий и первый шаг — прочь из Нью-Йорка. Она продаст драгоценности и меха и сдаст квартиру. Наберется порядочная сумма. Потом поедет в Лос-Анджелес. Она получила письма от парочки агентов, желающих с ней встретиться. Там она пойдет в школу актерского мастерства, научится всему. И если все получится так, как она планирует, сможет родить ребенка. Мысль доставила ей удовольствие. Ребенок. Ее собственная плоть и кровь. Маленькая девочка или маленький мальчик — какая разница? Будет кто-то, принадлежащий только ей, кто-то, кому она потом будет дорога.
Линда появилась в сумерках.
— Что случилось? — спросила она, исчезая в душе. — Свари кофе, и мы поговорим.
Даллас сварила кофе и без всякого драматизма поведала Линде, что произошло.
— Господи! — воскликнула Линда. — Просто невероятно! — Но она-то знала, что такое случается по пятьдесят раз на дню. — Почему ты не позвонила в полицию? Не отвечай. Глупый вопрос. Так или иначе, но я рада, что ты здесь. Я поверить не могу, что ты словами заставила его ретироваться. Разве тебе не было страшно?
Даллас пожала плечами.
— Мне кажется, мне было просто противно стать еще одной жертвой. Я так разозлилась, что забыла испугаться.
— Беда в том, что, даже если его поймают, он, скорее всего, отделается наставлениями и тремя месяцами условно. Одну девочку в моем классе изнасиловали. Ей было пятнадцать, парню — тоже. Они не обратили внимания на то, что он приставил ей нож к горлу. „Ах, какой безобразник", — сказали они, и на следующий день он уже появился в классе. А девочка стала убежденной лесбиянкой, и всем было наплевать.
— Я уже отошла. Сначала было трудно, но я справилась. Спасибо, что пустила меня в свою квартиру. Я просто залезла в постель и все время смотрела телевизор. Могу уехать, раз ты вернулась.
— Если хочешь, оставайся. Я приехала на пару дней, да и ночевать буду в гостинице.
— Спасибо, но мне не терпится уехать из Нью-Йорка. Если ты не возражаешь, я останусь, пока со всем не разберусь. Не знаешь, кто бы дал хорошие деньги за мои драгоценности?
— Слушай, если тебе нужны деньги, я могу тебе дать взаймы…
— Нет. Я хочу продать свои безделушки. Но все равно спасибо. Правда, Линда, ты меня так выручила, не знаю, как тебя и благодарить.
— Тебе нужна была помощь, у меня есть возможность помочь. Если мне когда-нибудь что-то понадобится, не сомневайся, я тут же окажусь на твоем пороге.
Даллас рассмеялась. У нее есть подруга. Приятное ощущение. Если бы она приняла таблетки, Линда, наверное, расстроилась, хотя бы немного.
— Как в Канаде? — спросила она.
Линда скорчила гримасу.
— Пол был занят тем, что все время держал Эла за руку. Я сделала несколько приличных фотографий.
— Я не видела газет. — Даллас помолчала. — А как Эл?
— Выше всяких похвал. Протрахал себе весь путь через Канаду. Америка, держись! Я хотела попросить тебя об огромном одолжении, чтобы ты пошла с нами сегодня ужинать, но передумала. После всего, что с тобой случилось, я не хочу навязывать тебе Эла.
— Я бы не возражала…
— Нет? Слушай, это чудесно. У Пола создалось впечатление, что вы с Элом — заклятые враги. Он уверен, что Эл имеет право на любую женщину! Полагаю, он бы сильно удивился, если бы королева Англии ответила „нет".
— Пожалуй, я пойду, но это не значит, что я скажу „да".
— Конечно. Я сейчас звякну Полу и договорюсь. — Линда улыбнулась. Все пойдет как по маслу. Может, Пол и прав, и для большинства женщин Эл действительно неотразим.
Она закрылась в спальне и позвонила в гостиницу. Пол, разумеется, пребывал в номере Эла.
— Как прошло интервью? — спросила она.
— А ты не смотрела? — Похоже, он обиделся. Чего и следовало ожидать.
— Я забыла.
— Прекрасно. Эл будет в восторге, когда поинтересуется твоим мнением.
Линда едва не расхохоталась.
— С каких это пор Эла интересует мое мнение?
— Ты собираешься приехать?
— Я полагала, мы куда-нибудь пойдем.
— Эл устал.
— Может, он воспрянет духом, если узнает, кого я ему приготовила.
— Кого?
— Даллас. Все уже заметано. Могли бы мы пойти в какое-нибудь приличное место?
Пол взглянул на брата. Тот сосредоточенно играл в покер. На спинке его кресла висела блондинистая шлюха и скучала.
— Поздновато леди сменила гнев на милость. — Пол понизил голос. — Эл на сегодня уже обеспечен.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что он отказывается встретиться с Даллас?
— Точно.
— Ты его спрашивал?
— Он тут рядом сидит.
— Дай ему трубку.
— Линда, не дави. Так ты придешь или нет?
— Нет. — Она бросила трубку. Зачем она это сделала? Показать свою независимость? Не так уж плохо. Теперь придется ждать, перезвонит ли Пол.
Даллас мыла голову.
— Что мне надеть? — спросила она.
— Все отменяется. Эл принял таблетку и лег спать.
— Шутишь. Так рано…
— У него завтра большой концерт в Мэдисон-Сквер-Гарден. Знаешь что? Хочешь прийти и послушать?
Даллас пожала плечами. Она неожиданно для самой себя расстроилась.
— Надо еще дожить до завтра.
— Ладно. Но пойти стоит. Маэстро в лучшей форме, да и программа интересная.
— Я понимаю. Но пока я не хочу так далеко заглядывать.
— Конечно. Я бы на твоем месте тоже так себя чувствовала. Знаешь что, пойдем поужинаем вдвоем?
— А почему бы и нет?
Они отправились в маленький итальянский ресторанчик и, не обращая внимания на пялящихся мужчин, вкусно поели и поболтали.
— Разве тебе не надо сегодня быть с Полом? — спросила Даллас.
— Он держит брата за руку.
— Даже когда тот спит?
— Эл требует внимания круглосуточно.
Даллас в изумлении покачала головой.
— Понять не могу, как ты это терпишь.
— Сама не знаю. Послушай, между нами говоря, с Полом стало дико трудно. Думаю, зря я связалась с этим турне, а ведь это еще только начало. Представь себе, в каком я буду состоянии к концу.
— Может, оно и к лучшему. Разберешься, как ты на самом деле к нему относишься.
— В настоящий момент я отношусь к нему… хуже некуда. Никогда не связывайся с женатым мужчиной, детка.
Даллас рассмеялась.
— Это ты мне говоришь? А Эд Карлник, по-твоему, был холост? Еще как женат. Все они дерьмо.
Линда вздохнула.
— Но иногда такое симпатичное дерьмо.
— Да ладно. Чего уж тут обольщаться.
