мелочей.
Котар уловил движение и за троном. За высокую спинку держалось существо, только верхняя половина которого была человекоподобной. Ниже пояса в воздухе подрагивали многочисленные механические щупальца. Спрут парил так же, как и многие другие создания гробницы. Возможно, когда-то он их и создал.
Наконец на самом троне развалился владыка. Локоть на подлокотнике, предводитель некронов обхватил длинный подбородок. Никакой аристократической осанки, чужак будто бы показывал низшим созданиям, что он о них думает. Его металлическая маска-лицо не обещала ничего, кроме мучительной смерти. Острый подбородок, острые скулы, острые кривые клыки в пасти, такие же рога на голове. На лбу открывалось высеченное в металле декоративное око в комплект к паре глаз, сияющих ровным зелёным светом.
Молчаливая сцена не продолжилась долго — прогремел штормовой болтер. На этот раз и Авраам выпустил длинную очередь, отбросив собственные советы о том, чтобы приберечь боезапас.
Ни одного промаха. Какие-то снаряды пробарабанили по могучей груди владыки, пара прилетела по лицу, большая часть в шею, сорвав голову с широких плеч.
И что бы вы думали?
Вроде бы обезглавленное тело поднялось, вывернуло руки, отвело их куда-то за спину, а потом вернуло повреждённую голову на место. Глазницы совсем недолго оставались пустыми, уже спустя пару секунд они вновь налились зловещим сиянием. Владыка начал спускаться, чтобы встретить незваных гостей.
— Ты! — проревел Торгнюр. — Сейчас ты, драугр, заплатишь за смерть Итаро!
Отмечу, что, как и большинство подданных, владыка, вместо одежды, носил шкуру убитого им создания, вот только не тиранида, а человека, даже великана среди людей. Шкура почти полностью сгнила, но на ней ещё можно было разобрать яркие цвета татуировок.
Возможно, у многих десантников возникли вопросы по поводу того, что они услышали, но эти вопросы остались на потом. Все следили за отчаянным рывком.
Торгнюр вскочил на стол, раздавил множество клавиш, ещё больше кристаллов, пронёсся сквозь голограммы и рой скарабеев, уже собирался протаранить высоких чужаков, когда…
Владыка выхватил у телохранителя алебарду, взвесил её, а потом метнул словно копьё. Оружие, с лезвием, которое больше походило на изумрудное стекло, не разбилось при ударе о толщу адамантия, а прошло насквозь. Окровавленная алебарда вызвала замыкание, когда пробила панель управления позади Торгнюра.
Боевой рык старого волка оборвался. Торгнюр сделал ещё пару шагов, а потом упал на колено перед владыкой. Из последних сил он попытался перерубить чужака, когда тот подошёл ближе, но тщетно. Сначала владыка выбил силовой меч из ослабевшей руки, — тот отлетел в сторону и вонзился в одну из колонн, — а потом схватил Торгнюра за шлем и выдрал его вместе с головой, оставляя в воздухе кровоточащий шлейф.
Авраам проскрежетал зубами, а командор выкрикнул:
— Убить его!
Десантники сорвались с места, точно началась гонка. Котар не стал их окликать и предупреждать об опасности. Казнь Торгнюра куда как красноречива.
Владыка некронов отошёл обратно к трону и сложил руки за спиной. По его беззвучной команде саркофаги у стен начали открываться, а телохранители, спящие в них, оживать.
Никакой раскачки не требовалось. Эти чужаки тут же вступили в бой, и схватка с ними вышла самой кровопролитной за всё время абордажа, несмотря на то, что в кои-то веки преимущество в численности за верными Богу-Императору.
Телохранитель, с которым столкнулся Котар, даже коротко поклонился. У Котара чуть глаза на лоб не полезли, но в следующее мгновение пришлось бороться за жизнь, а не удивляться манерам.
В руках чужака алебарда и ростовой щит, оба предмета не назвать лёгкими и орудовать ими непросто, но владельцу забыли об этом сказать. Он никакой тяжести не замечал, уверенно наносил удары и тем, и другим: давил и отталкивал щитом, колол и рубил алебардой.
Рукоятка алебарды телескопическая. Некрон то сжимал её, то снова раздвигал и постоянно менял дистанцию, запутывая и не подпуская. Проанализировать подобного противника было, мало сказать, как непросто.
Котар увернулся в последний миг, — ему не снесли череп, но скальпировали, срезав кожу слева сбоку и чуть ли не до макушки. Он прорычал, когда кровь залила глаз, и ответил телекинетическим толчком. Некрон закрылся щитом и будто шпоры выпустил, благодаря которым он не покатился, а всего лишь отодвинулся на пару метров.
Котар попытался разрубить щит колдовским клинком — который обыкновенно разрубал всё что угодно — но рассёк таинственный иссиня-чёрный материал лишь на полпальца, а потом волнистое лезвие застряло. Котар успел высвободить фламберг, но не увернуться, — алебарда пробила броню на животе и глубоко вошла в тело, разрывая внутренние органы. Некрон будто бы достал и до демона тоже, потому что тот взвыл:
"Хватит махать железками! Так ты его не победишь!"
Котар породил пламя из собственной боли и крови. Стоило только некрону потянуть алебарду на себя, чтобы ударить повторно, как вслед за лезвием из раны хлынул жидкий огонь, охвативший сначала оружие, потом руку и, наконец, телохранителя целиком. Тот ещё не понял, что произошло, продолжал биться, но секунда за секундой превращался лишь в лужу расплавленного металла. Его ноги истончились настолько, что не выдержали веса и сломались.
Котар не проявил должного почтения к достойному противнику, а на всякий случай раздавил тому голову. Не время для благородства.
Авраам уже собирался отдать Богу-Императору душу, когда Котар пришёл на помощь и снёс его противнику полголовы. Авраам ещё не понял, что до сих пор жив, когда Котар хлопнул его по наплечнику, пронёсся мимо и схлестнулся со следующим телохранителем.
Этот некрон даже продержался некоторое время, обороняясь от атак и Котара, и Валерио, но, в конце концов, пал. Валерио подрубил ноги, а Котар смахнул голову с плеч, чем привлёк внимание иного врага. Куда более опасного.
Спрут — криптек по классификации Караула Смерти — завис под потолком, нацелил на Котара некий артефакт, напоминающий скипетр, а потом активировал его.
Котар не сдержал крик, — его плоть, чёрная корка свернувшейся крови, вязкий материал сверхъестественной природы, из которого он слепил себе утраченные органы, обращались в цветную пыль. Криптек, словно пылесосом, вытягивал естество жертвы с помощью устройства, похожего на державу.
Крик затих, превратился в сдавленный стон, а позже и в слабый шёпот:
— Смотри… не подавись… чужак.
И мгновения не прошло, как в доспехах Котара не осталось ничего, кроме освобождённого от плоти скелета, местами усиленного аугметикой, местами — чем-то таким, чему названия и не было вовсе. Не в этом
