у тебя не было огромных запасов чакры, которые помогают легче привести к балансу внутреннюю энергию с природной. Но у змей все жестче. Они накачивают желающего обучиться сендзюцу природной энергией, а тот либо научится ей пользоваться сам, либо превратится в дикого, ведомого инстинктами зверя и будет сожран, либо будет метаться где-то посередине. Хочешь превратиться в охваченное безумием животное?
— А это было бы интересно, — раздались в голове Кушины слова внезапно пробудившегося и напомнившего о себе Курамы. — По описанию поведения ты и так, как будто уже училась сендзюцу у змей. Дикон безумное животное.
— Ну, уж нет, — нахмурившись, ответила Кушина сразу обоим своим собеседникам. — Раз уж начала учиться здесь, то и закончу тоже. Метаться туда-сюда глупо, знаете ли. Да и Орочимару все время сбегает.
Хотя напроситься к нему в ученики соблазнительно. Но он и в самом деле все время сбегает. Кушине только недели две назад удалось провести с ним немного времени, когда он учил ее новой технике. Девушке само ниндзюцу было безразлично, но раз этот повод позволял ей побыть вместе с Орочимару, то она с готовностью согласилась учиться чему угодно.
— Тогда учись гармонии, — удовлетворенно кивнув, наказала бабуля Шима.
— Придется уж, — выйдя из пруда, девушка блаженно потянулась, вытянув руки вверх и чувствуя, как теплый ветерок приятно обдувает оголенную кожу, а капли масла стекают по прилипшим к спине волосам на ноги, — но уже не сейчас. Мне…
Кушина хотела сказать, что ей пора возвращаться, потому что она уже начинала чувствовать голод, а оставаться на обед у гостеприимной жабы-бабули настроения не было от слова совсем, потому что местные изыски организм девушки не переваривал на дух, но слова застряли в горле Узумаки. Она, открыв глаза, внезапно встретилась взглядом с еще одним появившимся на полянке возле водопада существом. Оно оказалось не жабой. Человек.
Карие глаза, около пятнадцати лет, длинные черные волосы собраны в пучок на затылке. Его можно было бы принять за девчонку из-за смазливого личика, но обостренные из-за природной энергии чувства Кушины явно сообщали — это парень.
Взвизгнув и попытавшись одной рукой прикрыть свою наготу, Кушина панически схватила первое, что попалось под руку.
— Извращенец!!! — вместе с криком в мальчишку полетела массивная каменная статуя.
С грохотом каменный жабий истукан рухнул на землю, выбив комья грязи и куски дерна из земли. Кушина поспешно бросилась к своей одежде, стараясь быстро накинуть на себя хотя бы блузку и натянуть сарафан.
— Ты что творишь?! — возмущенно прикрикнула Шима, грозя Кушине посохом. — Это был великий шиноби и твой предшественник!
— Да какой великий шиноби?! Там малолетний извращенец! — возмутилась не меньше бабули Кушина, агрессивно застегнув молнию на своей блузке под самый подбородок.
— Простите, я не хотел подглядывать, — прозвучали слова из-за статуи. — Просто мимо проходил. Не думал, что здесь кто-то еще есть.
— А надо было! — пыхтя, от души посоветовала Кушина. — Не думать вообще плохо, знаешь ли!
— Сама виновата, — со смехом ответил мальчишка. — Кто голышом купается в общественном месте-то?
— Что ты там вякнул?!
— Спокойнее, Кушина-чан, — тоже не скрывая смеха, посоветовала бабуля Шима. — Это же всего лишь ребенок.
— Какой еще ребенок?! Это извращенец!
— Это Юки Кёда, — все-таки не удержавшись и треснув посохом по спине Кушины, заставив ту обиженно вскрикнуть, сказала Шима. — И он тоже обучается сендзюцу. И куда усерднее тебя, кстати!
— Да? — подозрительно посмотрела на Шиму Кушина.
— Здравствуйте, — скромно поздоровался парнишка, выглянув из-за воткнувшейся в землю головы статуи.
— Тебе кто разрешал высовываться?!
— Да ладно, что я там не видел-то? — сверкнув улыбкой, нагло ответил Кёда. — И все равно ты уже оделась.
— Ну, ты сам напросился!
— А ну стоять! — ухватив готовую броситься вперед Кушину за начавшие тревожно трепетать алые волосы, остановила ее Шима. — Никаких драк! Давайте-ка лучше вместе перекусим.
После слов о перекусе Кушина неожиданно для себя резко почувствовала слабость в конечностях. Она непроизвольно прикрыла лицо, давя рвотные позывы. Нет, перекусывать она в Мьёбокузане точно не собиралась.
— Я лучше… пойду, — через силу все же смогла она сказать, прежде чем применила технику и вернулась в Коноху.
Оказавшись на одном из полигонов деревни, Кушина начала жадно хватать ртом свежий чистый весенний воздух, стремясь подавить неожиданно сильный приступ тошноты. Однажды она уже рискнула и осталась на обед бабули-сеннина. Домашние фаршированные личинки и маринованные черви снились ей еще несколько дней, а желудок тогда отказывался принимать какую-либо пищу и того дольше. И ладно бы они были как-то отварены до неузнавемости или пожарены в масле. Нет! Бабуля Шима не терпела нездоровой еды и пичкала гостей наиболее свежими продуктами.
Стремительно испаряющееся жабье масло уносило с собой последние напоминания о Мьёбокузане, постепенно приводя девушку к более приемлемому настрою. Но вот же гадство! Страна жаб просто магнит для извращенцев! Джирайя там за своего, так еще и этот Кёда появился!
Еще раз сделав глубокий вдох и выдох, приводя свое состояние в норму, Кушина запрокинула голову вверх, стараясь отвлечься и успокоиться. Близилась весна, солнце ярко светило на небе, даря тепло. Белоснежные облака текли по небосводу, словно отголосок вчерашнего дождя. На улицах Конохи встречались лужи, на покрытых лишайником кромках крыш висели капельки воды. Пахло влажной землей, распускающимися почками деревьев, первыми цветами. Пахло весной. В этом году зима выдалась мягкой и быстро отступала. Не тропический рай, как на горе Мьёбоку, но тоже ничего, если подумать.
— А поесть-то все-таки надо, — почувствовав требовательный зов желудка, решила Кушина.
Идти домой в такую замечательную погоду совсем не хотелось, да и стыло там сейчас, сыровато и атмосфера давит. Цунаде с Джирайей наверняка опять были заняты, одной завалиться в раменную слишком скучно. Поэтому ноги сами собой повели Узумаки в квартал Учиха, где все еще были слышны звуки стройки. С прошедшей осени минуло почти полгода, а в Конохе до сих пор были не везде восстановлены здания после скоротечных боев. Что и говорить, ведь чуть ли не половина деревни и вовсе опустела. Разрушения были не самой большой проблемой, да и не до всего доходили руки.
Также, как и у Орочимару не всегда доходили руки до Кушины.
