В данный конкретный момент на прозекторском столе оказались останки Утатане Кохару. После обнаружения их везти далеко не стали, доставив сюда, изучив и запечатав для длительного хранения. И только недавно у меня дошли руки до того, чтобы более тщательно изучить отчеты ирьенинов и самому осмотреть останки.
— Печать, — более внимательно изучив метку, озвучила вердикт Цунаде. — В ней даже сохраняется чакра.
— И это при том, что Утатане убили, выкачав всю чакру, — напомнил я.
— Напоминает Бьякуго, если честно, — потерев лоб в области своей печати, озадаченно заметила Цунаде. — Утатане имела такой контроль чакры, чтобы сформировать печать?
— Она, вообще, много чего имела, как выяснилось, — сложив руки на груди и прислонившись к стене, произнес Джирайя.
— Это не Бьякуго. Помните Хируко?
— М… Хируко. Помню. Славный был малый, пока вслед за тобой с Корнем не связался, — неодобрительно пробормотал Джирайя. — А он-то тут при чем?
— Он создал технику Химеры, — ответил я. — Ту самую, которую использовала Утатане, чтобы похищать геномы. Основа техники лежала в Стихии Тьмы, как это называл Хируко. И эту самую стихию Тьмы он использовал через печать на своей руке в виде сдвоенного ромба. Она принципиально была похожа на Бьякуго.
О роли Кохару в событиях недавнего прошлого я своим друзьям рассказать успел, так что удивления мои слова у них большого не вызвали.
— Значит, у Кохару она же? Та самая печать? — догадалась Цунаде. — И что в ней? Бьякуго — древняя техника, и эта, похоже, тоже, но к чему ты ведешь?
— С каких пор ты стала такой нетерпеливой, Цунаде? — раздосадованно спросил я.
— А с каких пор ты стал таким самовлюбленным, что начал долго хвалиться тем, как ты до чего-то дошел умишком своим? — фыркнув, ответила вопросом на вопрос Сенджу. — Давай, выкладывай уже, что там накопал.
Я снова неодобрительно покачал головой. В общем и целом, есть два типа людей, переживших войну. Те, кто закаливается в ней, сознание становится крепче под ударами стрессов, мысли холоднее. Как Джирайя, например. Он был тем еще лоботрясом в детстве, да и сейчас пытается таким казаться, но он научился держать эмоции в узде. Но есть и другие. Те, кого война, смерти соратников и врагов перемалывают. И чем дальше, тем становится только хуже. Они, сломленные внутри, могут проявлять нечеловеческую жестокость, в крайних случаях даже теряют дар речи и могут только орать, как шимпанзе какие-нибудь. А еще такие люди и склонны к депрессиям и самобичеванию. И Цунаде как раз из таких. Слишком эмоциональна. Джирайя это тоже понимает, поэтому старался держать ее подальше от войны. Но это же Цунаде, удержать ее сложно.
В общем, стоит Сенджу дать больше отдыха. Раздражительная слишком становится. Конечно, пока она держится, у нее нет гемофобии, игромании и склонности к алкоголизму, но доводить ее до этого тоже не стоит.
— Я хочу поделиться с вами своими догадками, чтобы вы поняли ход моих мыслей и помогли разобраться в вопросе до конца, — вздохнув, пояснил я. — Метка Стихии Тьмы — ее нельзя просто так создать. Хируко получил ее откуда-то. После чего ее отнял у него Данзо, а уже потом она попала в мои руки. И пока их не покинула.
— Значит, появилась новая, — пожал плечами Джирайя.
— Очевидно, это так. Но откуда? У меня было несколько лет, чтобы изучить метку Стихии Тьмы. Это сложная и уникальная структура. Хируко искренне считал ее Улучшенным Геномом. Много ли ты слышал о кеккей генкай Стихии Тьмы, Джирайя?
— Я? — задумался Жабий отшельник. — Да ничего, кроме слухов.
— Ага, аналогично, — согласился я с ним. — А много ли ты знаешь об организации, называющейся Кара?
— Гм. Это та группа знати, что ль? Ну, слышал про нее, — этому я был не удивлен, Джирайя в своих путешествиях всегда совал свой нос везде и всюду. — Но при чем тут…
Жабий отшельник, видимо, хотел спросить: «При чем тут Кара?», но этот момент его взгляд уперся в лоб Цунаде, и Джирайя сам оборвал себя на полуслове.
— Да ну, Орочи. Это же бред какой-то, — удивленно произнес он.
— Может, совпадение, а, может, и нет.
— Так, стоп. О чем вы, демоны вас задери?! — вспыльчиво поинтересовалась ничего не понимающая Цунаде.
— Символ Кары — ромб, — коротко ответил Джирайя.
— Уходящая корнями в древнюю эпоху времен Рикудо Сеннина печать Бьякуго выглядит, как ромб. И метка Стихии Тьмы тоже в виде ромба, — дополнительно пояснил я. — У Кохару была эта метка. Она была связана с Карой. И Кара при общении друг с другом шифрует даты, используя древний, еще времен Рикудо Сеннина, календарь. Уже слишком много странных совпадений.
— Кара — это же знать самозваная всякая, — неопределенно покрутив в воздухе рукой, заявил Джирайя. — Откуда у них техники? У них там и потомков самураев-то нет почти, одни чиновники и торговцы.
— Недавно в Стране Песка я встретился с группой шиноби, которая получала контрабанду из Страны Луны. Что-то очень дорогое, какое-то оборудование, — поделился я еще частью информации. — Они были достаточно сильными, справиться с ними было непросто. И среди них был один монах с печатью, напоминающей Бьякуго, на подбородке. Он был чудовищно силен, не знаю, каков был бы результат нашей битвы с ним. К счастью, он предпочел забрать то, за чем явился, и уйти. Опасный тип. Я даже подозревал, что у него и в самом деле есть Бьякуго и он черпает из нее силы, как наша Цунаде, но, похоже, это не совсем так. Недавно от Кедоин я узнал, что Кара, по всей видимости, пыталась вести торговлю окольными путями со Страной Луны. И тот монах мог быть членом Кары с меткой организации. Еще одно совпадение.
— Ну, то, что Кара может работать с шиноби — это вообще-то не странно, — потер подбородок Джирайя. — Деньги у них есть, а наемников в мире всегда в достатке.
— Давай-ка спрошу тебя немного о другом, Орочи, — подняла руку в останавливающем жесте Цунаде. — Эти все совпадения и загадки интересны, но просто так ты бы про них не вспоминал. К чему ты ведешь, Орочимару? Не виляй уже!
— Я не зря спрашивал про прошлое, — отступив от прозекторского стола и начав неспешно расхаживать из стороны
