головы всех четверых одновременно развернулись в направлении звука. Открылась соседняя квартира «два-эм».
Женщина средних лет с крошечной собачкой на поводке застыла как вкопанная, заметив людей в полицейской форме.
— Что здесь происходит? — заволновалась она.
Конвей вежливо улыбнулся:
— Все в порядке. Вы знакомы с жильцом из квартиры «два-эл»? — спросил он.
— С Эдди? О, да. Знаю его как облупленного, — усмехнулась женщина, закатывая глаза. И тут же забеспокоилась: — Почему он вас интересует? У него неприятности?
— Нет. Мы просто пытаемся найти кого-нибудь, кто может его знать.
— Женщину, верно?
Роузи рвалась в бой, но Гейб схватил ее за плечи и оттащил назад.
— В ночь на пятницу? — Она, похоже, знала заведенный распорядок.
Пирсон посмотрела на напарника, но тот уже сосредоточился на опросе соседки.
— Да. Вероятно, дело было вечером в четверг. Вы видели кого-нибудь?
— Своими глазами? Нет. Видеть — не видела. Зато я их слышала. Я слышу их каждый четверг, — она произнесла это с изумлением. — Впрочем, если вы ищете соседа, вам не повезло. Он никогда не бывает здесь по выходным. Наверное, это связано с работой: по-моему, в Бренстоне он зарабатывает на жизнь, а живет где-то в другом месте. Приходит и уходит только по рабочим дням. У меня есть ключ, я забираю для него почту. В основном хлам, типа рекламных буклетов, но здешние почтовые ящики моментально забиваются, и тогда наш управляющий начинает злиться.
Роузи вздрогнула — это был он! Иначе и быть не могло. Ночи с четверга на пятницу. Женщины.
— Вы можете впустить нас в квартиру? — спросила она.
Прежде, чем соседка открыла рот, Конвей встрял в разговор:
— Это совсем не обязательно…
Однако женщина уже направлялась к двери дважды лжеца, перебирая ключи в связке.
— Не имею ничего против, — заявила она. — Сегодня суббота, и его нет дома.
Тут Гейб пришел на помощь:
— Мы имеем полное право зайти внутрь, — заявил он полицейским. — Хозяин, передав ключ, дал согласие на посещение своего жилья. Мы не служим в полиции…
Роузи вырвалась из захвата друга и поспешила занять место за спиной соседки, вставлявшей ключ замочную скважину.
Полицейские не двинулись с места. Не в их компетенции было помешать истеричке или ее напарнику зайти в квартиру.
Дверь открылась. Соседка, едва войдя, наклонилась, поднимая рекламные листовки, которые просунули в щель под дверью.
Однако Роузи уже была перед ней и кричала: «Лора!».
Теперь и Гейб переступил порог.
— Можно нам тут немного осмотреться? — спросил он у соседки.
Роузи почувствовала, что женщина уже не была уверена, правильно ли поступила, пустив их в квартиру. Она заподозрила, что ищут вовсе не добрую подругу ее любвеобильного соседа.
— Совсем чуть-чуть и побыстрее, ладно? — занервничала она.
С тем же боевым кличем Роузи ворвалась в гостиную, обежав комнату по кругу. Открывала двери спальни, ванной комнаты, туалета, гардеробной, зовя ее по имени.
Лора!
Гейб преспокойно стоял в прихожей вместе с соседкой и ее собакой. Роузи уставилась на них, осознавая неизбежное, потрясшее ее до мозга костей. Они нашли женщин, знавших этого подлеца. Выяснили, где он живет. И сейчас она здесь, где должна быть — или была всего пару часов назад, — ее сестра. Однако нет ничего: никаких признаков, что Лора была здесь, ни следов отчаянной борьбы, ни даже бокалов в раковине.
— Здесь убирают по пятницам, — сказала соседка. — Хотите, скажу название компании?
Гейб что-то сказал. Соседка ответила и достала телефон. Он вытащил свой. Однако его действия уже не имели смысла. Если бы уборщики заметили что-то подозрительное, они бы вызвали полицию. А если они не увидели ничего особенного в испачканном помадой стакане или каплях крови на полу, они все вымыли, навеки уничтожив улики. Все свидетельства пребывания здесь Лоры исчезли.
— Гейб! — закричала Роузи сквозь потоки слез, обжигающих ее сухую кожу.
Соседка топталась у распахнутой двери.
— Полагаю, мне пора запереть квартиру, — сообщила она. — У меня есть номер Эдди. Я могу позвонить ему от вашего имени…
Гейб подошел к Роузи и крепко прижал ее к груди.
— Все нормально, — заверил он. — Отсутствие новостей — уже хорошая новость. Смотри, здесь не произошло ничего криминального. Ничего страшного…
Роузи подняла голову и встретилась с ним взглядом.
— Там был номер, — сообщила она шепотом, — в том списке… входящих и исходящих звонков и сообщений недели назад. Много раз…
— Какой номер? — оживился Гейб.
Удушливый кашель помешал ей ответить.
— Роузи! Чей это телефон? — спросил он снова.
— Джо… моего мужа.
34
Лора. Двенадцатый сеанс.
Два месяца назад. Нью-Йорк
Доктор Броуди: Успокойся, Лора. Я никогда не видел тебя такой…
Лора: Нет! Ты должен сказать мне! Прямо сейчас! Сию секунду!
Доктор Броуди: Это сложно. Я хотел, чтобы ты была готова понять…
Лора: Мы уже прошли это, Кевин. Я должна знать. Скажи мне! Хватит обращаться со мной как с пациенткой.
Доктор Броуди: Лора… это нечестно.
Лора: Ты сказал, я так поступаю, чтобы что-то доказать. И говорил, что я обязательно пойму, что это значит, что, черт возьми, я вечно пытаюсь доказать…
Доктор Броуди: Хорошо, только остынь. Ты теряешь рассудок. Из-за чего ты сорвалась?
Лора: Просто просвети меня!
Доктор Броуди: Хорошо. Ты хочешь знать, что ты вечно пытаешься доказать себе с помощью мужчин, которые никогда тебя не полюбят и, возможно, вообще не могут любить никого, и почему бросаешься на них и впускаешь в свой разум, сердце и тело?
Лора: Да, объясни мне, почему я занимаюсь всеми этими мерзкими, предосудительными вещами, которые ты, очевидно, считаешь недостойными с высоты своего непорочного чистого разума!
Доктор Броуди: Тебя невозможно любить!
Лора: Что?
Доктор Броуди: Именно это ты пытаешься доказать себе снова и снова, чтобы чувствовать себя так же дерьмово, как и всю твою жизнь… и быть уверенной, что можешь повторять прошлое до тех пор, пока не умрешь и не окажешься в могиле, никогда не меняясь и не двигаясь вперед. Лора Лохнер, мужчины не любят тебя вопреки всему, что ты им отдаешь, потому что тебя невозможно любить. Теперь ты счастлива? Рада, что это узнала?
Лора: Боже праведный, Кевин.
Доктор Броуди: Но это неправда. И всегда ей было. Вот что я хотел, чтобы ты поняла! Эта истина, которую ты раз за разом продолжаешь доказывать, на самом деле ложь. Ты достойна любви, Лора. И я чувствую ее к тебе. Я люблю тебя.
Лора: Кевин…
Доктор Броуди: Скажи мне, что случилось. Почему ты так расстроена?
Лора: Не могу. Я обещала.
Доктор Броуди: Кому?
Лора: Джо. Я поклялась в этом мужу своей сестры.
35
