она была уверена, что ее чувства к Доусону несерьезны, что они просто способ хотя бы на
еремя уйти от некоторых жизненных проблем, то можно было бы махнуть на есе рукой. Но
Аманда понимала, что это не так. Доусон не случайный человек, к которому она пришла на
свидание. Он ее первая и скорее всего единственная любовь, которая умрет вместе с ней.
Узнай Фрэнк, о чем она думает, это бы сломило его. Несмотря на все беды, которые выпали
ей на долю в течение их совместной жизни, Аманда любила мужа, хотя и знала, что, даже
если бы она уехала сегодня домой, она не смогла бы забыть Доусона, он все равно
преследовал бы ее. II дело тут не в том, что она ищет утешения на стороне, поскольку их с
Фрэнком брак уже давно трещит по швам. Просто между ней и Доусоном существует некая
связь, которая давала о себе знать всякий раз, как они оказывались вместе, и которая делала
все происходящее естественным и неизбежным. Поэтому Аманда с большой долей
уверенности полагала, что их с Доусоном история не окончена, ведь они оба ждут ее
продолжения.
После Бэйборо Доусон сбросил скорость: они приближались к выезду на шоссе, ведущее в
южном направлении, в Ориентал. Впереди лежал Вандемир. Аманда была готова просить
Доусона не сворачивать, а ехать прямо в Вандемир. Ее ужасала мысль, что, проснувшись
завтра, она будет гадать, доведется ли им еще когда-нибудь встретиться, но слова не шли у
нее с языка.
На шоссе, кроме них, никого не было. Вода стекала с асфальта в тянувшиеся по обеим
сторонам канавы. Немного не доезжая до перекрестка, Доусон мягко нажал на тормоза и, к
удивлению Аманды, остановил машину.
Дворники гоняли воду по стеклу из стороны в сторону. Капли дождя сверкали в свете фар. Не
заглушая двигатель, Доусон, лицо которого оставалось в тени, повернулся к Аманде.
- Тебя, наверное, ждет мама. Сердце Аманды забилось.
- Да, - кивнула она и не сказала больше ни слова.
Наверное, целую минуту Доусон молча смотрел на нее, читая ее мысли. Увидев в
устремленных прямо на него глазах Аманды все ее надежды, страхи и желания, он коротко
улыбнулся и, снова сосредоточив взгляд на дороге, медленно тронулся. Они поехали прямо, без остановок, по направлению к Вандемиру.
Оказавшись перед дверью дома Така, они не почувствовали никакой неловкости. Аманда тут
же прошла в кухню, достала бокалы и стала разливать вино, а Доусон зажег лампу. Аманду
переполнял восторг, хотя при этом она ощущала некоторую неуверенность.
Доусон включил радио є гостиной и, найдя какой-то старомодный джаз, почти до предела
убавил звук. Он снял с полки одну из старых книг и принялся перелистывать пожелтевшие
страницы, когда к нему подошла Аманда. Вернув книгу на полку, он принял у Аманды бокал.
И они вместе подошли к дивану.
- Как тихо, - сказала Аманда, скинув туфли. Она поставила бокал на столик и, подтянув к себе
ноги, обхватила колени руками. - Я понимаю, отчего Так с Кларой захотели здесь остаться.
В тусклом свете гостиной лицо Аманды выглядело загадочным. Доусон откашлялся.
- Ты вернешься сюда когда-нибудь? - спросил он. - После этого уик-энда?
- Не знаю. Будь я уверена, что все останется так, как сейчас, вернулась бы. Но я знаю, что так
не будет, что нет ничего вечного. Мне хочется на всю жизнь запомнить этот цветущий сад.
- И конечно же, чистоту в доме.
- И это тоже, - согласилась Аманда. Взяв в руку бокал, она поболтала в нем вино. - Знаешь, о
чем я думала, когда пепел летел над садом? О той ночи, когда мы с тобой на причале
наблюдали метеоритный дождь. Отчего-то вдруг я снова вернулась туда и увидела нас с
тобой лежащими на расстеленном одеяле. Мы шептались, слушали раздававшиеся по всей
округе совершенные песни сверчков и смотрели в... живое небо.
- Почему ты заговорила об этом? - мягко спросил Доусон. На лице Аманды застыла печаль.
- Потому что в ту ночь я поняла, что люблю тебя. По-настоящему. И моя мама, кажется, это
поняла.
- Откуда ты это знаешь?
- Дело в том, что на следующее утро она стала расспрашивать меня о тебе, и, когда я
призналась ей в своих чувствах, наш разговор перешел в самый настоящий скандал, один из
самых грандиозных, бывших между нами. Дошло до того, что она влепила мне пощечину. И
это так меня поразило, что я даже растерялась. А она все твердила, что я глупая девчонка, сама не знаю, что творю. Тогда я думала, она злится на меня из-за тебя, но сейчас понимаю, что любой мой кавалер ее начал бы раздражать. Дело было не в тебе, не в нас и даже не в
твоей семье. Дело было в ней самой. Мама, видя, как я взрослею, боялась потерять надо мной
власть. Она не представляла, что в этом случае можно сделать - и тогда не представляла, не
представляет и сейчас. - Аманда пригубила вино и, поставив бокал на столик, покрутила его
за ножку. - Например, сегодня утром она назвала меня эгоисткой.
- Она не права.
- Я тоже так думала, - кивнула Аманда. - По крайней мере раньше. Но теперь я в этом не
уверена.
- Из чего ты делаешь такой вывод?
- Я веду себя так, как не пристало вести себя замужней женщине.
Доусон молча смотрел на Аманду, давая ей время осмыслить собственные слова.
- Отвезти тебя назад? - в конце концов спросил он.
Немного поколебавшись, Аманда отрицательно покачала головой.
- Нет, - произнесла она. - Именно в этом дело. Я хочу остаться здесь, с тобой, хотя знаю, что
это нехорошо. - Она потупилась. Ее ресницы отчетливо выделялись на фоне скул. - Ты
считаешь, в моих словах есть логика?
Доусон скользнул пальцем по тыльной стороне ее руки.
- Ты действительно хочешь, чтобы я ответил?
- Да нет, наверное, - сказала она. - Но тут все... так сложно. Я о своем браке. - Доусон, легким
прикосновением чертил пальцем узоры на ее руке.
- Ты счастлива замужем? - осторожно спросил Доусон.
Прежде чем ответить, Аманда сделала глоток вина, собираясь с силами.
- Фрэнк хороший человек. Ну если говорить в общем и целом. Однако брак - это не то, что
люди вкладывают в это понятие. Всем хочется верить, что каждый брак - это идеально
сбалансированные отношения, однако это не так. Один всегда любит сильнее, чем другой.
Фрэнк, я знаю, меня любит, и я тоже его люблю... но не так сильно. И никогда не смогу
отвечать ему равнозначным чувством.
- Почему?
- Разве ты не знаешь? - Аманда подняла на него глаза. - Конечно же, из-за тебя. Даже в
церкви, готовясь произнести брачную клятву, я, помню, жалела, что на его месте не ты. Я не
только продолжала любить тебя - я любила тебя безмерно, и уже тогда подозревала, что
никогда не испытаю подобного чувства по отношению к Фрэнку.
У Доусона пересохло во рту.
- Тогда почему ты вышла за него замуж?
- Потому что так принято. И потом, я надеялась, что смогу измениться. Что со временем, возможно, смогу почувствовать к нему нечто подобное, что чувствую к тебе. Однако этого не
произошло, и Фрэнк, наверное, это тоже понял. Эта мысль причиняла ему боль, и он изо всех
сил старался показать мне, насколько я для него важна, чем еще больше душил меня своей
любовью. И меня это раздражало. Он меня раздражал. - Аманда поморщилась. - Знаю, все
это, наверное, выставляет меня в ужасном свете.
- Вовсе нет, - сказал Доусон. - Ты просто откровенна.
- Это еще не все, - перебила его Аманда. - Я хочу, чтобы ты понял меня до конца. Я
действительно его люблю и дорожу нашей семьей. Фрэнк в детях души не чает. Они центр
его вселенной. Именно поэтому на нас так тяжело отразилась потеря Беи. Ты и представить
себе не можешь, каково это - видеть, как угасает твой ребенок, и быть не в состоянии помочь.
Ты переживаешь полную гамму эмоций: и гнев на Бога, и предательство, и поражение, и
абсолютное опустошение. Однако я смогла пережить все это. Фрэнк не смог. Наверное,
потому что в основе его бездонного отчаяния лежало нечто другое, и все вместе высасывало
из него жизненные силы. Вместо радости, которой была для нас Бея, образуется зияющая
пустота. Мы в шутку говорили, что она уже из утробы появилась с улыбкой. Даже в
младенчестве она почти не плакала. Она постоянно смеялась. Все новое становилось для нее
волнующим открытием. Джаред и Линн соперничали за ее внимание. Можешь себе
представить?
Аманда умолкла, а когда вновь заговорила, никак не могла справиться с волнением.
- А потом у нее начались головные боли. Ковыляя по дому, она начала натыкаться на все
подряд. Бесчисленные специалисты, у которых мы консультировались, оказались бессильны.
- Аманда сглотнула комок в горле. - Потом... ее состояние стало катастрофически
ухудшаться, хотя она не переставала радоваться жизни. И даже перед смертью, когда она уже
едва могла сидеть без посторонней помощи, она продолжала смеяться. Всякий раз, когда я
