рассказывал.
- К чему ты ведешь?
- Когда мы вчера были в гараже... - Она помедлила, подбирая слова. - Думаю, я вела себя
неправильно и должна извиниться.
- За что?
- Не могу объяснить. Я о том, что...
Она умолкла на полуслове. Какое-то время Доусон смотрел на нее и наконец сделал шаг
навстречу.
- С тобой все в порядке, Аманда?
- Не знаю, - призналась она. - Я уже ничего не понимаю. В юности все было гораздо проще.
- Что ты хочешь этим сказать? - после паузы спросил Доусон. Аманда подняла на него глаза.
- Надеюсь, ты понимаешь, что я не та девчонка, которой была когда-то, - проговорила она. - Я
жена и мать и, как все, не идеальна. Мне трудно даются решения, я ошибаюсь и часто
спрашиваю себя, кто я на самом деле и чего стоит моя жизнь. Я не какая-то особенная, Доусон, ты должен это знать. Тебе нужно понять, что я... самая обычная.
- Ты не обычная.
В глазах Аманды застыло страдание, но ее взгляд оставался твердым.
- Я знаю, ты в это веришь. Но ты не прав. Просто все, что я сейчас делаю, для меня необычно.
Я чувствую себя не в своей тарелке. Все-таки жаль, что Так мне ни словом не обмолвился о
тебе - тогда я подготовилась бы к этому уик-энду. - Аманда машинально дотронулась до
серебряного медальона. - Я не хочу совершить ошибки.
Доусон переступил с ноги на ногу. Он понимал, почему она сказала то, что сказала, и любил
ее за это. Впрочем, говорить вслух последнее, он знал, не стоит. Не это она хотела от него
услышать.
- Мы просто беседовали с тобой, ужинали, вспоминали, - как можно мягче проговорил он. -
Вот и все. Ты не сделала ничего предосудительного.
- Нет, сделала. - Аманда улыбнулась, но не смогла скрыть СБОЮ грусть. - Я не сказала матери, что ты здесь. И мужу тоже не сказала.
- А хочешь? - спросил Доусон.
Тот же вопрос? Сама того не зная, мать спросила ее о том же. Аманда знала, что должна
сказать, но здесь и сейчас просто не могла произнести этих слов, а потому лишь покачала
головой.
- Нет, - наконец прошептала она.
Доусон, казалось, почувствовал сковавший ее после этого признания страх, и коснулся руки
Аманды.
- Поедем в Вандемир, - произнес он. - Нам надо исполнить завещание Така.
Аманда кивнула, покоряясь мягкой настойчивости прикосновения Доусона, но ощутила, как
некая часть ее существа ускользает из-под ее контроля, и почти смирилась с этим.
Обойдя вокруг машины, Доусон открыл перед Амандой пассажирскую дверь. Чувствуя
головокружение, Аманда села, спрятала сумочку за своим сиденьем и вынула карту. В это
время Доусон достал из арендованной машины коробку с прахом Така, поставил ее за
водительское сиденье и, накрыв своим пиджаком, устроился за рулем.
Прежде чем повернуть ключ зажигания, Доусон выжал педаль, и мотор взревел. Затем он
несколько раз нажал на газ, и машина слегка завибрировала. Наконец звук мотора на
холостом ходу выровнялся, и тогда Доусон дал задний ход, вывел машину из гаража и
медленно, объезжая выбоины, двинулся к шоссе. Когда они проезжали через Ориентал и
выруливали на тихое шоссе, рокот двигателя стих, но незначительно.
Мало-помалу Аманда стала успокаиваться. Все, что ей нужно, она видела краем глаза. Доусон
держал руль одной рукой - поза, до боли знакомая ей с тех давних пор, когда они бесцельно
колесили по дорогам. Так бывало, когда его ничто не тревожило, и когда он переключил
передачу и мышцы его руки, напрягшись, тут же расслабились, Аманда снова почувствовала, что он совершенно спокоен.
Машина набирала скорость, волосы Аманды хлестали ее по лицу, и она собрала их в хвост.
Двигатель работал слишком громко, и шум машины не позволял разговаривать, но Аманду
это вполне устраивало. Ей хотелось побыть наедине со своими мыслями, хотелось побыть
один на один с Доусоном, и как только машина стала накручивать мили, ее недавняя тревога
стала исчезать, словно унесенная ветром.
Несмотря на пустую дорогу, Доусон не прибавлял скорости. Он никуда не спешил, Аманда
тоже. Вместе с мужчиной, которого когда-то любила, она ехала туда, где ни он, ни она
никогда не были, и думала, что подобная ситуация всего несколько лет назад ей показалась
бы абсурдной. Она и сейчас представлялась ей ненормальной и невообразимой, но в то же
время очень увлекательной. На какое-то время Аманда перестала чувствовать себя женой, матерью или дочерью, и впервые за долгие годы почувствовала себя свободной.
Впрочем, с Доусоном она всегда была свободной. Он выставил локоть из окна, чем привлек к
себе внимание Аманды. Бросив на него взгляд, она пыталась вспомнить кого-нибудь, кто хоть
отдаленно напоминал бы его. В его глазах, лучившихся морщинками, читались мудрость, боль и печаль. «Каким бы он стал отцом?» - думала Аманда. Скорее всего хорошим. Его
легко было представить отцом, который самоотверженно, по нескольку часов кряду бросает
бейсбольный мяч или, не имея навыков, пытается заплести дочери косичку. В этой идее было
что-то до странности привлекательное и в то же время запретное.
Доусон повернулся к Аманде, и она поняла, что он думал о ней. Интересно, как часто он это
делал по вечерам на нефтяной вышке? Доусон, как и Так, принадлежал к редкой породе
однолюбов. Расставание с любимыми делает их чувства лишь крепче. Два дня назад эта
мысль приводила ее в смятение, но теперь она поняла, что у Доусона просто не оставалось
другого выбора. В конце концов, любовь в большей степени характеризует тех, кто любит, чем объекты их любви.
Подул южный ветер, который принес с собой запах моря, и Аманда, закрыв глаза, полностью
растворилась в своих чувствах. Когда они наконец достигли пригорода Вандемира, Доусон
развернул план, который передала ему Аманда, и, быстро пробежав его глазами, сделал себе в
уме пометку.
Вандемир оказался скорее деревушкой, чем городом, с населением не больше нескольких
сотен человек. Поодаль от дороги показались россыпь домов и маленький сельский
магазинчик с одиноким газовым баллоном перед ним. В следующую минуту Доусон свернул
на ответвлявшуюся от шоссе разбитую дорогу. Аманда не могла понять, как ему вообще
удалось ее разглядеть - она так заросла, что с автострады ее совсем не было видно. Они
покатили вперед, аккуратно преодолевая один поворот, затем другой, объезжая гниющие
стволы поваленных ветром в бурю деревьев, вверх по пологому склону. Двигатель, ревевший
на автостраде, теперь стал почти неслышен, его звук потонул в наступавшей со всех сторон
буйной растительности. Дальше дорога сужалась еще сильнее, и низко свисавшие, поросшие
бородатым лишайником ветви чиркали по машине. Азалии с роскошными, уже подвядшими
цветами боролись за солнце с пуэрариями, закрывая обзор с обеих сторон.
Доусон наклонился ближе к рулю, стараясь как можно осторожнее маневрировать. Он
продвигался очень медленно, дюйм за дюймом, стараясь не поцарапать машину. Солнце
между тем скрылось за очередным облаком, и краски потонувшего в зелени окружающего
мира сгустились.
Еще один изгиб, потом еще один - и вот наконец дорога стала пошире.
- Невероятно! - ахнула Аманда. - Ты уверен, что мы на верном пути?
- Судя по карте, мы там, где нужно.
- Почему тогда это так далеко от главной дороги?
Озадаченный не меньше Аманды, Доусон пожал плечами. Однако, миновав очередной изгиб, он инстинктивно нажал на тормоз, и машина остановилась. Аманда и Доусон вдруг поняли
почему.
12
Дорога вывела к дубовой роще. Среди вековых деревьев они увидели крошечный домик
-довольно старый, с облупившейся краской и почерневшими в углах ставнями, но с
небольшим каменным крыльцом с белыми колоннами, одна из которых за долгие годы почти
скрылась под увившим ее буйным плющом, дотянувшимся почти до самой крыши. На
крыльце стояли два металлических стула - один с края, другой в углу. Однако взгляды
Аманды и Доусона оказались прикованы к цветам. Ярким пятном на фоне окружающей
зелени выделялись цветущие герани в маленьком горшочке. Море полевых цветов, огромный
луг разноцветья начинался почти от самых ступеней домика. Красные, оранжевые,
пурпурные, синие и желтые цветы почти по пояс высотой колыхались от легкого ветра. Над
этими волнующимися под солнцем пестрыми волнами порхали мириады бабочек. Сад был
обнесен низеньким штакетником, едва видным сквозь лилии и гладиолусы.
Аманда в изумлении посмотрела на Доусона и снова перевела взгляд на цветочную поляну, казавшуюся фантастической картиной - обычно таким человек представляет себе рай. «Что
подвигло Така на создание этой красоты? Когда он успел все это сделать?" - удивилась
Аманда. Но ответ возник тут же сам собой. Он разбил сад для Клары, вложив в свою работу
