недостаточно, чтобы с точностью определить Мотылька.
Плечо болело от попыток выломать дверь.
Гидеон поднял здоровую ногу, надеясь, что так будет вернее, когда услышал голос Лейлы:
– Ничего не получится.
Она указала за окно.
Подойдя ближе, Гидеон выглянул. Кроваво-красный мотылек порхал под висящим снаружи фонарем, крылышки были полупрозрачными, словно дымка, за которой капитан почти разглядел образ.
– Это заклинание.
Гидеон протяжно выдохнул. Вероятно, дверь откроется не раньше чем через несколько часов.
– Ты ее разглядела? – обратился он к Лейле.
Та покачала головой:
– Она двигалась слишком быстро, к тому же лицо и голова были закрыты. Нам следовало взять собак. И Таскеров.
Гидеон намеренно решил не привлекать братьев Таскеров после того, как они нарушили его приказ и надругались над одной ведьмой. Теперь очевидно, как он ошибся: будь здесь еще два человека, все сложилось бы иначе. Не говоря уже о гончих, натренированных на поимку ведьм.
Если уже быть совершенно откровенным с собой, надо признать, что собак он не взял по той причине, что от одной мысли, что придется травить ими Руну, внутри все переворачивалось. Гидеон до сих пор не мог забыть ее, дрожащую, в ателье, когда он снимал с нее мерки.
Как могло случиться, что он смягчился по отношению к ведьме-убийце или как минимум сочувствующей ведьмам?
Глупец.
Он позволил себе обмануться, счел ее невинной девушкой, ранимой, нуждающейся в защите.
Разумеется, об этом он не рассказал Лейле, которая решительно крошила прикладом остатки стекла.
– Но мы точно знаем, – начал он, отводя взгляд от заколдованной двери, – что Мотылек здесь был, а ложную информацию я сообщил лишь одному человеку – Руне Уинтерс. Если здесь была не она, то с Мотыльком она в сговоре. Этого достаточно для ее ареста.
– Если это Руна, она поймет, что мы придем за ней. – Лейла стряхнула с рукава осколки. – На ее месте я бы покинула остров на первом корабле.
Это был бы шаг, говорящий о многом. Ожидаемо, что любой преступник поступил бы именно так, но Багровый Мотылек был, по определению Гидеона, неординарным преступником.
«Вечером у Кридов бал-маскарад, – сказала ему Руна в ателье. – Можем там встретиться».
Когда оконный проем был свободен, Лейла вылезла и повернулась к Гидеону:
– Надо ехать в порт.
– У меня идея получше. – Он поморщился, ступая на больную ногу. – Ты возвращаешься в штаб, собираешь отряд и отправляешься с ним в доки. Следите, чтобы ни одно судно не вышло сегодня в море.
Лейла посмотрела на него исподлобья. Свет фонаря освещал ее лицо.
– А ты не с нами?
– Я поеду на бал к твоим родителям.
Лейла помрачнела.
– Меня пригласила Руна, – добавил он. – Если ее не было здесь, если Мотылек не она, Руна не знает, что это была ловушка. Она должна быть в Оукхейвен-парке.
Гидеон положил руку на подоконник, подтянулся и посмотрел на мотылька, еще порхавшего у двери.
– Что будет, если она там? – спросила Лейла, отходя от окна.
Гидеон встал на ноги и скривился от боли.
– Я арестую ее за измену.
Глава 25
Руна
Территория поместья Оукхейвен-парк примыкала к лесу площадью в сотни акров. Особняк был значительно скромнее Уинтерси-хаус и принадлежал Серафине Оукс еще до того, как королева ее сослала.
Некогда Серафина была близкой подругой Роузбладов, пользовалась благосклонностью предыдущей королевы – матери Эловин, Анали́зы и Крессиды. Бабушка ничего не рассказывала об этом Руне, поскольку воспоминания вызывали печаль. Некоторые люди считали, что по силе Серафина превосходила правящих королев. Из страха ли или зависти, но они отправили ее в ссылку.
До революции Оукхейвен-парк пустовал, потом Добрый командир счел его военным трофеем и отдал своей жене – Октавии Крид.
Алекс однажды пошутил: «У одних пар отдельные спальни, а у других отдельные поместья».
Несмотря на то что одежда была не просто мокрой, а мокрой насквозь, Руна постаралась углубиться, насколько осмелилась, в лес, прилегавший к поместью. Ей было известно, что по распоряжению Октавии здесь дежурит патруль, и попадаться им совсем не хотелось. Оказавшись в густом лесу, где не было ни души, лишь сосны и ели, она расстегнула седельную сумку, в которой лежал вечерний наряд.
С удовольствием стянув мокрую одежду, Руна стояла обнаженная, если не считать ножа, на ветру и принялась заплетать подсохшие волосы в прическу. Этому ее научила бабушка. Руна поступала точно так всякий раз, когда опаздывала на мероприятия. Пряди были немного влажные, но уже не явно мокрые.
Затем она принялась осматривать рану от выстрела Лейлы. Ей повезло: буквально дюйм в сторону, и пуля осталась бы в теле, потребовалось бы ее извлекать.
Сейчас же была просто царапина, кровоточащая, но не глубокая. Руна достала одну из хлопчатобумажных лент, которые хранила на всякий случай в сумке Леди, обмотала руку и заправила конец под повязку. Похвалив себя, что предусмотрительно взяла перчатки, которые скроют рану, натянула их повыше. Затем надела платье и туфли.
Последним штрихом была маска – мордочка белой лисы с заостренными ушками.
После Руна открыла другую седельную сумку и достала четыре листа кальки и ручку. Листы она сложила, плотно обернула ручку и положила за корсаж.
Достав в третий раз за вечер свисток, дважды протяжно дунула, отдавая Леди приказ отправляться домой. Лошадь поскакала прочь, сама же Руна стала пробираться между деревьями прямо к дому, светящиеся окна которого виднелись вдалеке.
Обычно Руна являлась на балы с опозданием, что считалось модным, входила через парадные двери, заявляя о себе, но сегодня она не собиралась привлекать внимание к времени появления. У гостей должно создаться впечатление, что все как всегда и Руна давным-давно на празднике.
Подойдя к дому поближе, она подумала пройти через кухню, объяснив, что заблудилась, но это вызовет разговоры среди слуг. Девушка пробралась к окнам и заглянула. Расположены они были достаточно низко. Можно без труда залезть внутрь, даже не испачкав платья. Руна готова была это сделать, как вдруг услышала голоса.
– Осталось только продать Торнвуд-холл.
Алекс? Она так обрадовалась, что не сразу поняла смысл его слов.
Продать Торнвуд-холл?
Не время для вопросов. Руна собралась, поправила маску и наряд и придала лицу выражение глупенькой девушки, которую интересуют только платья от дизайнеров, званые вечера и светские сплетни. Она вышла из леса и направилась к группе молодых людей, стоявших вокруг красивой кованой ограды.
Несмотря на то что лица были скрыты масками, Алекса Руна вычислила мгновенно: на нем была маска льва и он не отрывал глаза от огня, будто размышлял над
