молчавший до сих пор капрал Беннет. До этого момента он был слишком занят поглаживаением рук своей невесты и созерцанием смущения на её всё ещё разделённом порчей на две половины лице.
— Но я хотел бы венчаться в Англии.
— Тогда отправимся сразу после свадьбы. Джейн, что думаешь о свадебном путешествии в виде круиза?
— Мило, но почему Египет?
— Следующий из известных нам глаз открылся там, судя по данным отца Сайласа, — скромно заметил Тео, — нас там встретят братья, выделят гида.
Этот вопрос, пожалуй что, стоит обсудить отдельно — Кассандра не для того порвала отношения с одним тоталитарным лидером, чтобы сразу связываться с другим. Вряд ли церковь будет достаточно мягка и ласкова с бывшими (или не очень, потому что бросать оккультные практики Касс не собирается) чернокнижниками. Но дарёному коню, как известно, в зубы не смотрят — пусть будет гид, это в любом случае лучше, чем нанимать кого-то незнакомого в порту.
— Значит, Египет. Джейн, дорогая, нам нужно будет съездить в деревню, я бы хотела, чтобы мисс Доттс подогнала под твою фигуру свадебное платье миссис Галер.
— Значит, Египет. И ты купишь нам отдельную каюту.
— Само собой, дорогая, — она улыбнулась и взяла за руку Тео, — а ты поедешь с Терренсом.
— Обещаю держать себя в руках.
Все рассмеялись и наконец-то смогли приступить к завтраку, не чувствуя гнёта грядущих проблем. Но проблемы остались с ними. Они никуда не делись и только копили силы, чтобы сжать самонадеянных бывших оккультистов в своих удушающих объятиях.
Эпилог
Мария
В своём кошмаре она тонула в обжигающе-горячем песке. Он затекал в ноздри, оставляя дорожку из боли во всей носоглотке. Он сыпался за шиворот и заставлял лицо отвратительно чесаться, словно от прикосновения миллиона мушиных лапок. Хотелось закричать, но пересохшее горло едва ли могло исторгнуть из себя хоть какой-нибудь звук кроме глухого панического скрежета.
Человеческий организм устроен хитро и ловко, поэтому умереть от страха во сне — задача едва ли выполнимая, если ты молод и сравнительно физически здоров. Беспокойный мозг Марии наконец соизволил напомнить ей о том факте, что это — всего лишь сон. После этого кошмар начал расползаться, словно облака, пронзённые солнечными лучами. Мария начала чувствовать, что удушающий ужас начинает вынимать свои когти из её разума, но тут в кошмаре возникло нечто, не принадлежащее пугающей пустыне.
На бархане прямо на уровне глаз миссис Хэймитч сидел крупный рыжий лис. С тремя глазами. Заметив, что Мария на него смотрит, животное (вряд ли оно таковым являлось) очень по-человечески ухмыльнулось, плеснуло по песку роскошным хвостом и скользнуло вниз, в расползающийся по швам кошмар.
Леди уселась на постели и запустила руки в рыжие чуть влажные от пота кудри. Как оказалось, она плохо переносит круизы — за всё путешествие до египетской столицы Мария провела едва ли одну спокойную ночь. Лисы, песок, скарабеи, скорпионы, скалящиеся шакалы — снова и снова кошмары и почти полное отсутствие нормального сна.
Запахнувшись в тёплый халат с белым мехом на воротнике и рукавах, она вышла на крытую палубу. Там в одном из кресел обнаружилась Кассандра, вооружённая авторучкой и толстой записной книжкой.
— Он всех нас убьёт, — без обиняков начала Мария, усаживаясь напротив подруги, — всех.
Мисс Галер положила ежедневник и ручку на разделяющий их столик, прикусила нижнюю губу и внимательно посмотрела на Марию. Та не отвела взгляд, ничуть не стесняясь ни своей всклокоченной причёски, ни залёгших под глазами синяков.
— Кто?
— Трёхглазый лис.
— По моим сведениям он только собирается тронуться из Лондона.
— Разве это имеет значение?
Интересно, давно ли Касс стала такой беспечной? Возможно, всё дело в том, что сейчас она делила с Теобальдом одну каюту — для команды «Царицы Нила» монах был полноправным лордом Галер. Любовь, к несчастью, может быть ослепляющей.
— Ты не понимаешь, милая. У меня опять сны.
— Успокойся, не забывай, что он просто старик с богатым опытом, не более того.
Мария фыркнула и закрыла глаза, с трудом подавив в себе желание застонать и снова запустить пальцы в волосы. Вместо этого она посмотрела за стекло. Там над Каиром поднималось из Нила ярко-красное рассветное солнце, похожее, о ужас, на глаз хтонического чудовища. Вряд ли это можно было назвать добрым предзнаменованием.
