Я взглянул на мистера Бланшара, пытаясь представить его в этой очереди. Словно прочитав мои мысли, он улыбнулся и сказал:
— Я тоже не был внутри. Я приезжал на Арубу на два дня, по делам англо-голландской фирмы «Шелл» в Оранье стаде. Приятель предложил съездить в клуб «Лаго» чего-нибудь выпить, тогда я в увидел это своими глазами. Господи, чего только не встретишь в жизни! Никогда не забуду эти очереди.
В воскресенье после обеда мы наконец-то сели поговорить на тему, которая не давала всем нам покоя. Родители Джиллиан высказали свое мнение очень откровенно. Мистер Бланшар сказал:
— Не буду ходить вокруг да около, Рики. Когда мы с матерью впервые услышали, что Джиллиан встречается с вами, мы с ней решили не вмешиваться, думали, что просто увлечение и скоро оно пройдет. Но когда Джиллиан написала, что хочет привезти вас познакомиться с нами, мы поняли: ваши отношения куда серьезнее, чем нам казалось. Мы хорошо знаем дочь, Рик, и нам стало ясно, что речь идет о чем-то очень для нее важном. Теперь мы видим, что так оно и есть. — Он поднялся, раскурил трубку и сел на ручку кресла Джиллиан. — Не скрою, даже сейчас мы предпочли бы, чтобы Джиллиан полюбила человека с тем же цветом кожи, что у нее самой. Для нее, да и для нас все было бы проще. Я всегда считал, что свободен от предрассудков, расовых или любых других. Но теперь, когда дело коснулось меня лично, я знаю — я бы постарался расстроить этот брак, будь я уверен, что мне это удастся. Ведь речь идет не только о вас двоих, Рик. У вас могут быть дети. Какая судьба их ждет? Кому они будут нужны?
Я сидел и терпеливо, с должным уважением внимал ему — он старше меня, а главное, он отец Джиллиан. И вот, пожалуйста, этот добрый и уверенный в себе человек прибегает к тем же набившим оскомину отговоркам и сентенциям, бьет ниже пояса. Сколько раз я все это слышал!
— Думаю, мистер Бланшар, вопрос о детях мы с Джиллиан решим сами, — возразил я как можно спокойнее. — Если мы поженимся, надеюсь, дети у нас будут и они будут нужны нам.
Я взглянул на Джиллиан — согласна ли она со мной, прав ли я, говоря за двоих. Она улыбнулась мне глазами, губами и сердцем — она со мной.
— Не беспокойтесь о нас или наших детях, сэр. Наверно, в свое время и вы не могли гарантировать миссис Бланшар, что дети ее будут крепкими, здоровыми и нормальными. Мы рискнем, хотя я прекрасно понимаю, что иметь цветных внучат вам будет не очень приятно.
При этих словах он вспыхнул, но решимость оставаться цивилизованным человеком взяла верх. Он поднял руку — не стоит разжигать страсти.
— Давайте не будем горячиться, молодой человек, свою точку зрения вы уже высказали. Не забывайте, что Джиллиан — наша дочь и, выйдя за вас, все равно ею останется.
Я сидел и ждал, что он скажет дальше.
— Я говорю вам все это на трезвую голову, как ее отец. А как отнесутся к вашему браку остальные? Они могут не пожалеть желчи. Я хочу, чтобы вы оба хорошо поняли, какой ответственный шаг собираетесь сделать. — Он вдруг улыбнулся мне и продолжал: — Вы нравитесь нам, Рик, и мы верим, что все у вас с Джиллиан будет хорошо. Все же нам кажется, что лучше немного подождать, минимум полгода, а уж потом окончательно связывать свои судьбы. За это время вы привыкнете друг к другу, к совместному общению с людьми. И вот еще что, — сказал он поднимаясь, — раз уж вы вступаете в нашу семью, не худо бы нам подружиться, а? — С этими словами он протянул мне руку, и я пожал ее.
— Спасибо, сэр, — сказал я.
Глава 22
Вскоре после встречи с родителями Джиллиан к нам в класс пришел районный агент по трудоустройству молодежи. Он рассказал, что в районе есть предприятия, куда выпускников нашей школы охотно возьмут на работу. Речь шла главным образом о ткацкой и мебельной фабриках. Но еще до его прихода агитационную кампанию провели мамы и папы, братья я сестры, дяди и тети, они давно трудились на этих фабриках и очень хотели, чтобы дети работали рядом.
Кое-кто из класса подыскал себе работу младшего конторского служащего за пределами района. Силса взяли учеником в крупную электротехническую компанию в Миддлсексе. Фернман застолбил себе место курьера в радиотелефонной компании. Тича Джексона обещали устроить коридорным в большом лондонском отеле. Поттер собрался идти работать на рынок «Ковент-Гарден». Денэм решил, что будет сам себе хозяином, заведет свое «дело», и отец взялся помочь ему стать уличным торговцем. Памела и Барбара хотели идти ученицами в ателье готового платья в фешенебельной части города, и мать Памелы была убеждена, что со временем Памела станет манекенщицей; внешность, фигура и осанка — все при ней. Короче говоря, птенцы разлетались на все четыре стороны.
В свое время они не могли дождаться, когда наконец уйдут из школы, станут зарабатывать деньги и смогут их тратить по своему усмотрению. Но теперь, когда день прощания со школой неумолимо приближался, они были подавлены, их пугала перспектива сидеть где-то от звонка до звонка и подчиняться приказам начальства. Но жизни они не боялись. Их страшила не сама река, а необходимость сделать первый шаг, броситься в эту реку. Они знали — плавать они умеют. Сильные, бесстрашные, полные задора и энтузиазма — этого достаточно, чтобы не пойти ко дну. Наверно, придется подлаживать силу гребков, следить за дыханием, может, течение или препятствие даже заставят сменить курс — но всего этого они не боялись.
Мы стали еще ближе друг другу. Времени оставалось совсем мало, и они спешили высказать все, что копилось у них в душе. Последнюю неделю отсутствующих в классе не было.
Одна девочка даже попросила разрешения принести в школу свою крохотную сестричку — ее мама уходила к зубному врачу. Малышка мирно лежала в коляске, и временами, ко всеобщему удовольствию, оттуда доносилось ее гуканье.
Мы разговаривали. В этой атмосфере общего возбуждения формальные уроки были невозможны, и мы просто разговаривали. Особенно их интересовали отношения между разными народами. Я не мешал им высказывать свое мнение и часто искренне поражался меткости их суждений.
Они выросли в районе, где обитали представители разных рас, но это ничего не изменило. Некоторые из них жили на одной улице и даже в одном доме с неграми или индийцами, но, повинуясь родительскому запрету, не удостаивали их и словом. Другие, когда была малышами, младшеклассниками, дружили с цветными детьми, но при первых признаках полового созревания этой дружбе приходил конец.
Они спрашивали меня: как улучшить межрасовые отношения в их районе, что могут сделать они сами? Я напоминал им, что мы узнали о людях, территориях и многом другом из курсов истории и географии. Старался показать, что люди не привязаны к определенной территории только из-за цвета кожи, что во всех частях света живут представители различных рас. И где бы они ни оказались, люди при желании могут уживаться друг с другом.
Ничего специального для негра, индийца или еще кого-то делать не надо, говорил я, ведите себя с ними так же, как с любым незнакомым англичанином. Не проявляйте к ним особой благосклонности или, наоборот, недоброжелательности, будьте с ними просто учтивыми и вежливыми — именно так должны относиться друг к другу нормальные люди.
Я объяснил им, что сейчас в Англии люди с не белой кожей пытаются сами улучшить свое положение — мало жаловаться, что с ними обращаются несправедливо, мало полагаться на заинтересованные стороны, выступающие от их имени. Они действуют сами и хотят показать, что действительно чего-то стоят, что не теряют достоинства и чести, хотя и сталкиваются с трудностями.
В среду на перемене ко мне в класс впорхнула Клинти. На лице ее играла лукавая улыбка, как у кошки, только что слопавшей канарейку.
— Как делишки, Рик?
Я пробормотал что-то в ответ. В чем дело? Что еще взбрело на ум этой хорошенькой лондонке?
— Слышала, в конце следующего семестра мисс Бланшар от нас уходит, — весело объявила она. Я взглянул на нее. Это что за новости? Ничего такого Джиллиан мне не говорила.
— Откуда вы это взяли? — Я постарался скрыть удивление.
— Старик составлял штатное расписание на следующий семестр и проводил опрос. Так вот она сказала, что еще семестр здесь проработает, а насчет дальнейшего обещать ничего не может. — Она взгромоздилась на свое любимое место, край моего стола.
— А по какой причине, она не сказала? — Ведь мы с Джиллиан договорились, что о наших делах — никому ни слова, чтобы никаких пересудов в учительской.
— Наверно, сыта трущобами по горло, — прострекотала Клинти.
Я с облегчением улыбнулся. Милая моя Джиллиан.
— Вы ее не любите, да, Клинти?
— Ничего против нее я не имею, не раз встречала таких вот надменных. В общем, скучать по ней не буду.
— А мне, Клинти, она кажется очень приятной и умной особой.
