Литература
Айрапетян 2010 / Айрапетян В. Толкование на анекдот про девятых людей (AT 1287). М., 2010.
Аргентов 1857 / Аргентов А. Путевые записки священника миссионера А. Аргентова в приполярной местности // Записки Сибирского отдела Императорского русского географического общества. 1857. Кн. 4. С. 1–59.
Архипова 2006 / Архипова А. С. Что общего между чукчей и чебурашкой? Этюд по фольклористической ономастике. Доклад на круглом столе «Русские глазами русских» в Институте мировой культуры МГУ им. М. В. Ломоносова, 7 декабря 2006 года [http://www.imk.msu.ru/Publications/Vortrags/rt06russ_arkhipova_chukca.doc].
Архипова, Иткин 2007 / Архипова А. С., Иткин И. Б. Легко ли выйти на Ружу: имена-имитаторы в текстах современного фольклора // Именослов: Историческая семантика имени / Сост. Ф. Б. Успенский. М., 2007. Вып. 2.С. 392–419.
Вахтин, Головко 2004 / Вахтин Н. Б., Головко Е. В. «Разве мы виноваты, что так пишемся?»: Смешанные этнические общности северо-востока Сибири в официальных классификациях // Studia Ethnologica: Труды факультета этнологии. СПб., 2004. С. 61–97.
Георги 1777 / Георги И. Г. Описание всех в Российском государстве обитающих народов / Пер. с нем. СПб., 1777. Вып. 2.
Гончаров 1987 / Гончаров И. А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. СПб.: Наука, 1987. Т. 2.
Грэхем 2007 / Грэхем С. Анекдотический цикл о чукчах: откуда, однако? // Живая старина. 2007. № 4. С. 33–35.
Древние российские стихотворения 1977 / Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым / Изд. подгот. А. П. Евгеньева и Б. Н. Путилов. М.: Наука,1977.
Зуев 2001 / Зуев А. С. «Конквистадоры» империи: русские землепроходцы на северо-востоке Сибири // Ab imperio. 2001. № 4. С. 81–108.
Кибер 1824 / Кибер <А. Ф.> Чукчи // Сибирский вестник. 1824. Ч. 2. С. 87–126.
Крашенинников 1949 / Крашенинников С. П. Описание земли Камчатки. М.; Л, 1949.
Крушанов 1987 / Крушанов А. И. История и культура чукчей: историко-этно-графические очерки. Л.: Наука, 1987.
Куликовский 1898 / Куликовский Г. Словарь областного олонецкого наречия в его бытовом и этнографическом применении. СПб., 1898.
Левада 1997 / Левада Ю. Социальные типы переходного периода: попытки характеристики // Экономические и социальные перемены: мониторинг общественного мнения. Информационный бюллетень ВЦИОМ. 1997. № 2. С. 9–15.
Нейман 1871 / Нейман К. К.Исторический обзор действий Чукотской экспедиции // Известия Сибирского отдела Императорского русского географического общества. 1871. Т. I. № 4–5. С. 6–31.
Нефедкин 2003 / Нефедкин А. К. Военное дело чукчей: Середина XVII – начало XX века. СПб.: Петербургское востоковедение,2003.
Путешествие по северным берегам Сибири 1948 / Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю совершенное в 1820, 1821, 1822, 1823 и 1824 гг. экспедицией под начальством флота лейтенанта Ф. П. Врангеля / Под общ. ред. контр-адмирала Е. Шведе. М.: Изд. Главсевморпути,1948.
Рабинович 1989 / Рабинович E. Г. Об одном из предположительных источников «чукотской серии» // Учебный материал по теории литературы: Жанры словесного текста: Анекдот / Сост. А. Ф. Белоусов. Таллинн, 1989. С. 100–103.
Рубинштейн 2005 / Рубинштейн Л. При чем здесь чукча? // Грани. Ру. 2005. 2 ноября [http://grani.ru/Culture/essay/m .97473.html].
Сёмушкин 1936 / Сёмушкин З. Моя Чукотка // Год девятнадцатый: Альманахи девятый и десятый. М., 1936.
Суворов 1867 / Суворов П. Миссионерская записка священника Петра Суворова за 1863 год // Душеполезное чтение. 1867. Ч. 3. С. 17–26 (2-я паг.).
Финк 1937 / Финк В. Рассказ Тихона Семушкина «Моя Чукотка» // Литературная газета. 1937. 10 мая.
Davies 1990 / Davies С. Ethnic Humor Around the World: A Comparative Analysis.
Bloomington, 1990. Draitser 1998 / Draitser E. A. Taking Penguins to the Movies: Ethnic Humor in Russia. Detroit, 1998.
Михаил Лурье, Мария Ахметова
Rex ex machina в локальном нарративе. Рассказы о проезде Хрущева через Бологое
1
Для локальных текстов[144] характерно своего рода «коллекционирование» известных личностей, так или иначе связанных с городом. Как верно замечает И. А. Разумова, «они привлекаются к местной истории с тем, чтобы повысить авторитет города, особенно провинциального, служить знаком этого авторитета, своего рода достопримечательностью» (Разумова 2003: 549). Иначе говоря, эти фигуры, соприкасаясь с городом, как бы подтягивают его к своему масштабу, что символически повышает престиж места, его культурно-историческую значимость в глазах жителей. Если говорить о Бологое[145],среди такого рода персонажей местного культурного пантеона стоит назвать тех, кто родился в городе (композитор Б. А. Александров), жил в самом Бологое или вблизи него (друзья А. С. Пушкина Д. А. Эристов и адмирал Ф. Ф. Матюшкин), жил и работал (композитор А. В. Александров), приезжал в город (поэт В. Ф. Ходасевич, художник Н. К. Рерих) или проезжал через него (Теофиль Готье).
Один из таких значимых «гостевых» персонажей в бологовском локальном тексте – Никита Сергеевич Хрущев. Согласно местному преданию, глава партии и правительства, проезжая на поезде, во время остановки в Бологое имел короткую беседу с его жителями, после чего в городе был построен завод. Несколько рассказов с этим сюжетом, записанных от жителей города, мы хотим предложить вниманию читателей, предварив их некоторыми наблюдениями и соображениями о данном локальном нарративе, его связях как с системой актуальных для городского сообщества знаний и представлений, так и с более широкой традицией – в частности, национального политического фольклора.
Сразу оговорим, что фактическая подоплека этой истории нам пока неизвестна: это требует не столь уж простых разысканий, которые еще предстоит осуществить[146]. Но в данном случае фактор достоверности не имеет определяющего значения: материал рассматривается не как исторический источник, а как составляющая локального знания, функция которого – не «отражать», а «создавать» городскую историю, мифологию, задавать параметры местной идентичности. В область коллективного знания о Бологое данный сюжет входит вне зависимости от характера своего отношения к реальности (не говоря уже о том, что в различных версиях и вариантах предания «доля правды» может быть различной). Для нас важно, что сюжет о проезде Хрущева через Бологое и его общении с жителями достаточно хорошо известен в городе. Рассказы и упоминания об этой истории были записаны еще в первых экспедициях[147], когда основные сюжеты бологовского локального текста были нам еще не слишком хорошо известны. Вопрос о проезде Хрущева после этого был включен в собирательскую программу, и целенаправленные опросы показали, что этот сюжет актуален для жителей города старшего и среднего возраста вне зависимости от их профессии и образовательного уровня. Формы реализации сюжета различны: он может быть представлен и как воспоминание из собственной жизни – автобиографический меморат с множеством конкретных деталей («я тогда в аккурат ночью этой дежурил» [2][148], «и математику сдал, и увидел Хрущева» [4б]), и как пересказ событий со слов непосредственных очевидцев («ну я-то не была, конечно, но по рассказам товарищей, значит, говорили…» [8]), и как исторический эпизод, реальность которого не вызывает сомнения («А вы такую же версию слышали? – Да это потому что не версия, это потому что факт» [5]), и как городское предание («Так, это народ наш, это уже как… Хотите, как фольклор воспринимайте» [3]), и как история малодостоверная, но опосредованно связанная с фактически подтверждаемым событием («То, что не к мифам <относится из рассказов о значении Хрущева для Бологое[149]>, – что конкретно завод построен по приказу Никиты Сергеевича, это да»[150]).
Помимо того что эта история вызывает к жизни устные нарративы, с достаточной регулярностью она фигурирует и как «вставная новелла» в текстах областной журналистики (в том числе в интервью с главой Бологовского района) (см., например: Летуев 2001; Мартьянова 2007; Сивакова 2000; Тимашев 2004; Удавка для малых городов 2002) – такая кроссдискурсивность вообще свойственна сюжетам локальных текстов[151].Естественно также, что история, при устойчивости общей канвы (центральное событие и его последствия), варьируется не только по характеру своего воплощения, но и по содержательным и прагматическим параметрам. Так, согласно одним сообщениям, Хрущев вышел «к народу» из поезда, согласно другим – он только высунулся в окно; в одних случаях подразумевается, что визит Хрущева был чуть ли не запланирован и анонсирован городским властям заранее или что он сам пожелал поговорить с горожанами, в других случаях это подается как стечение обстоятельств, сделавшее возможным общение жителей города с правителем, в третьих – как волеизъявление самих жителей; согласно одним вариантам, бологовцы отправляют к Хрущеву делегата, согласно другим, – обращаются к нему коллективно; в одних рассказах сообщается только о просьбе к вождю, в других пересказываются и его вопросы к жителям города – и т. п.
