достань кошелёк и начинай искать мелочь.
Но Оливия лишь молча стояла и смотрела на Алекса широко раскрытыми глазами.
– Прошу, достань кошелёк и начинай искать мелочь, – повторил просьбу Алекс.
– Да, конечно, – опомнилась Оливия.
Она поставила пакет в ноги и полезла за кошельком.
– Буду ждать тебя в восемь вечера у бара «Техас», – сказал Алекс. – Если не придёшь – пойму.
– Я обязательно приду, – Оливия дрожащими руками достала кошелёк и принялась в нём копаться.
– Только будь осторожна. За тобой могут следить.
– Хорошо, – кивнула Оливия, после чего достала из кошелька несколько монет и положила их Алексу в руку.
– А теперь, как ни в чём не бывало, иди к автомобилю, – Алекс театрально поклонился и зашагал прочь.
Вечер того же дня
Припарковавшись в паре кварталов от бара, Оливия вышла из машины и, озираясь по сторонам, направилась к месту встречи.
У входа в бар она оказалась через пять минут. Вокруг толпилось много людей: кто-то курил, кто-то просто общался, а кто-то, несмотря на начало уикенда, уже еле держался на ногах.
Вскоре к Оливии подбежал худощавый подросток и спросил:
– Это вы ждёте Алекса?
– Да, я, – удивилась Оливия.
– Он ждёт вас за углом! – выпалил подросток и побежал дальше.
Оливия быстро дошла до конца здания и свернула за угол. В глубине закоулка под тусклым светом фонаря стоял Алекс. Правда, теперь он был в нормальной одежде и без лишней растительности на лице. Оливия подошла к нему.
– Ничего подозрительного не заметила? – спросил Алекс.
– Нет, ничего, – Оливия отрицательно помотала головой.
Наступила пауза. Почти минуту они стояли молча и смотрели друг другу в глаза.
– Я очень рад тебя видеть, – наконец заговорил Алекс.
– Я тоже, – сказала Оливия, и они кинулись друг другу в объятия.
– Я ни в чём не виноват. Слышишь? Я ни в чём не виноват, – с горечью в голосе произнёс Алекс.
– Я знаю, – Оливия как можно крепче прижалась к нему.
– Боже, как же я рад тебя видеть, – сказал Алекс.
Оливия заплакала.
Алекс нежно погладил её по волосам:
– Прошу, не плачь.
– Я боялась, что больше никогда тебя не увижу.
– Я тоже этого боялся, – Алекс едва удержался, чтобы не расплакаться самому.
– Что же произошло?
– Я обязательно всё расскажу, но чуточку позже. А сейчас, сейчас хочу поговорить о другом, – Алекс выпустил Оливию из объятий.
– Хорошо, – вытирая слёзы, сказала Оливия.
– Я хотел увидеть тебя, чтобы понять: любишь ты меня ещё или нет?
– Конечно, люблю!
– Это я уже понял, – грустно улыбнулся Алекс. – Но от этого легче не становится.
– Почему?
– Потому что я тоже тебя люблю.
– Так в чём же дело? – удивилась Оливия.
– Дело в том, что прежней жизни у меня нет и не будет. Моё будущее туманно.
С уверенностью могу сказать лишь одно: в нём не будет ни денег, ни славы.
– Деньги и слава – не главное.
– Да, наверное, – кивнул Алекс и после небольшой паузы произнёс:
– То, что я хочу предложить, наверное, неправильно и эгоистично с моей стороны, но я не могу не сделать этого… Я хочу предложить тебе уехать со мной отсюда навсегда.
Оливия улыбнулась:
– Я сказала тебе «да» пять месяцев назад, я говорю тебе «да» и сейчас.
Они обнялись.
– Тебе придётся порвать все связи с родными и друзьями, – сказал Алекс. – Ты понимаешь это?
– Я это прекрасно понимаю, и от этого становится больно. Но без тебя станет ещё больнее.
Алекс прижал Оливию к себе как можно сильнее:
– Обещаю сделать всё, чтобы ты никогда не пожалела о своём решении.
* * *
«Через три дня я увёз Оливию из страны.
Первые пару недель мы прожили у Хорхе, а потом переехали на небольшое ранчо, купленное на сбережения Оливии.
Поначалу было тяжело. Но затем быт наладился, ранчо стало приносить стабильный доход, и жизнь пошла своим чередом.
Конечно же, мы с Оливией прожили не ту жизнь, нежели у нас могла бы быть. Однако по большому счёту это не имеет никакого значения, потому что между нами была любовь. Разумеется, у нас иногда случались ссоры, не без этого, но Оливия ни разу не попрекнула меня тем, что согласилась уехать в Мексику. Кстати, как мы и мечтали, у нас родилось трое детей. Правда не двое мальчиков и одна девочка, а наоборот.
Наверняка у Вас возник вопрос, как аудиоплёнки, отправленные Хорхе в Штаты, оказались у меня? Что ж…
Год назад Хорхе умер. Так как детей он не нажил, а его жена покинула этот мир шестью годами ранее, Хорхе завещал своё ранчо мне, своему самому близкому другу. На ранчо я и наткнулся на записи. Нашёл их, перебирая вещи на чердаке дома.
Знаете, я даже рад, что тогда, много лет назад, Хорхе не отправил записи на американское телевидение. Иначе, скорее всего, они попали бы в ЦРУ и тогда…
В общем, после того как я наткнулся на записи, у меня возникло огромное желание довести дело, начатое много лет назад, до конца. Однако прошёл почти год, прежде чем Оливия одобрила мою идею. Единственное, она просила, чтобы я не раскрывал своего настоящего имени. Почему же я решил раскрыть себя, спросите Вы? Хм… Наверное, мне очень, очень, очень хочется, чтобы кто-то ещё знал, что у моей истории счастливый конец.
П.С. Прошу Вас, уничтожьте письмо».
Прочитав последние строки, Джек помолчал немного, а потом сказал:
– А я за него рад.
– Я тоже, – закивал Том.
Джек взглянул на остывшее кофе и со вздохом произнёс:
– Настроение вообще нерабочее. Давай выпьем что-нибудь покрепче.
– А давай!
Десять минут спустя они зашли в паб и, несмотря на отсутствие посетителей, заняли столик в углу зала подальше от барной стойки.
– Что будем пить? – спросил Том.
– Только не виски, – улыбнулся Джек.
– Тогда, может, пиво?
– Пусть будет пиво.
К молодым людям подошёл официант и задал вопрос:
– Что желаете?
– Два светлых пива, пожалуйста, – ответил Джек.
– Что-нибудь к пиву?
Джек посмотрел на Тома. Тот отрицательно помотал головой.
– Нет, ничего, – сказал Джек.
– Окей, – официант направился к барной стойке.
Джек вытащил из кармана джинсов сложенное вчетверо письмо Алекса и положил его в пепельницу.
– Собираешься выполнить просьбу Свенсона? – поинтересовался Том.
– Да, – Джек взял со стола фирменный коробок спичек и поджёг письмо.
Письмо сначала задымилось, потом заполыхало, а спустя несколько секунд от него осталась лишь горстка пепла.
С подносом в руках вернулся официант.
– Вы здесь что, пожар решили устроить? – строго спросил он.
– Мы больше не будем, – улыбнулся Джек и тут же добавил:
– Обещаю загладить вину щедрыми чаевыми.
– Договорились, – официант
