— Злой ты человек, Дима, — поежился Зебриевич. — Ну, случилась у Дани осечка…
— Осечка?! Да если бы я тогда не вернулся в тот же вечер из Греции, ты знаешь, где бы я сейчас был?!
— Работал бы в журнале у своей Дашки, — хихикнул Зебриевич. — Кто знает? Может, вы были бы счастливы?
— Что ты знаешь о счастье? — горько сказал Сажин. — Хотя… Тыто знаешь! Жена тебя любит. Троих нарожала. Я бы тоже хотел сына.
— Ну, так сделай!
— Как? Она меня к себе не подпускает!
— Шутишь? Ты же мужик!
— Я же не могу насильно.
— Может, с ней чтото не так? — задумался Зебриевич. — Фригидных баб не бывает, бывают плохие мужики. Извини, я не хотел тебя обидеть.
— С самого начала не заладилось, — пожаловался Сажин. — С первой ночи. Я так боялся сделать ей больно… А она бог знает что подумала! Только что терпит. А последнее время и этого нет. Алиса уехала, мы в квартире остались вдвоем. Раньше Даша говорила: «Тихо, дочь услышит!» Я надеялся, что теперьто все наладится, мы еще не старые, вполне можем родить ребенка. Я был бы счастлив. Но она словно не замечает ни моих взглядов, ни откровенных намеков. Ни меня самого, — мрачно сказал он.
— Шутишь? Да ты же весь в белом! Тебя только слепой не заметит!
— Вот я и жду, когда она прозреет. Но у меня уже терпение кончается.
Сема Зебриевич, который видел Сажина в бане и невольно позавидовал, призадумался. Потом вдруг сказал:
— А ты подошли ей когонибудь.
— В смысле? — озадаченно посмотрел на него Сажин.
— Ну, половчее, что ли. Поопытнее. Жиголо какогонибудь. Или стриптизера. Пусть он ее к сексу приохотит.
— Ты в своем уме?!
— А пусть она с другим мужиком пообщается и сравнит. Тыто знаешь, что сравнение будет в твою пользу. Надо просто разбудить в ней женщину.
— Бред какойто! А потом что?
— Избавишься от парня.
— Грохнуть, что ли? Да на кой черт мне руки марать?
— Сажин, у тебя столько денег, а ты еще церемонишься! Выписываешь круги около своей куклы! Построить ее не можешь, у нее, видишь ли, психика тонкая. Бросить тоже. Любовь, понимаю. Ну, так делай чтонибудь! Одно слово, и я тебе табун этих мальчиков пригоню! Ходим же мы, мужики, к проституткам? Это же продажная любовь! Все равно что палка колбасы. Съел и забыл.
— Ты хотел сказать, кинул и забыл, — усмехнулся Сажин. — Не надо табун. Мне нужен один. Он должен быть похож на Дана Голицына, только лет на десять помоложе. Чтоб уж наверняка…
…Сначала ей было скучно. Даша не понимала: что тут можно делать целыми днями? И море какоето… Не море, в общем. Одно слово: Мертвое. Вода неподвижная, маслянистая, утонуть в ней невозможно, плавать тоже. Она упругая, почти неподатливая, ее можно только продавить своим телом, чтобы хоть както устроиться в этой воде и зависнуть на разрешенное врачом время. Хоть книжку читай! На берегу висят часы и оборудован горький душ. Именно горький, однажды льющаяся из лейки вода попала Даше в рот, и она долго плевалась. Гадость!
Песок на пляже был желтосерый, а морское дно… Голая соль. У Даши создалось ощущение, что она попала в чашу. Чаша во времени, где оно застоялось, потеряло вкус, способность двигаться, меняться. Стало таким же маслянистым, как эта мертвая вода, и обволакивает, облепляет, погружая в безразличие. Да, брома в воздухе много. Отсюда это безразличие и постоянная сонливость.
Через два дня Даша впала в сонное оцепенение и втянулась в размеренный ритм жизни. Завтрак, процедуры, закрытый бассейн с подогретой водой из Мертвого моря, джакузи, душ, пляж, собственно море, обед… Потом отдых и снова море. Прогулка перед сном. Ужин. Зато Даша стала спать. А не спать здесь было невозможно.
Пристальное внимание смазливого молодого человека Даша заметила сразу. Но не думала, что адресуется оно конкретно ей. Скорее, всем свободным женщинам подходящего возраста. Парень один, и ему скучно. Парень? Да нет, ему лет тридцать. Молодой мужчина, настоящий самец, судя по взглядам, которыми он провожает женщин.
«Когото он мне напоминает», — мучительно думала Даша, пока не поняла: Дана, конечно! Бывает же такое поразительное сходство! Темные волосы, светлые глаза, сначала она думала, что голубые, но оказалось, серые. Невысокого роста, но правильного сложения, можно даже сказать, идеального, с соблюдением всех пропорций.
«Должно быть, он также фотогеничен, как и Дан», — решила Даша, невольно разглядывая парня. На него все женщины смотрели, независимо от возраста, и юные девушки, приехавшие с мамами, и дамы средних лет, и седовласые матроны. Для этих мест яркая птица, можно сказать, экзотическая. Здесь молодежи мало, в основном люди пожилые или больные.
«А может, он болен? — ужаснулась Даша. — Надо же! Такой красивый и молодой!»
На пляже их шезлонги оказались рядом. Парень читал книгу. «Мой любимый писатель», — невольно подумала Даша, когда ее взгляд упал на обложку. Парень отложил книгу и улыбнулся:
— Вы тоже здесь скучаете?
Сходство с Голицыным еще больше усилилось. Даша невольно заволновалась. Она пожала плечами:
— Вы знали, куда ехали. И я тоже.
— Но не знал, что встречу здесь такую красивую женщину. Кстати, Денис.
— Даша.
— Можно Дэн.
«Дежавю! Дэн, Дан. Совсем помешалась на своей любви!» — обругала себя Даша. Возможно, ей только кажется, что они похожи.
— Вы здесь на отдыхе… Дэн? — сказала она с легкой заминкой, боясь оговориться.
— Да, решил подлечиться, — сказал он небрежно. — Спортивная травма. — Он кивнул на забинтованное колено.
— А каким видом спорта занимаетесь?
— Бегом. Готовлюсь к ответственным соревнованиям, тренер порекомендовал поехать на Мертвое море. На кону медаль, рисковать нельзя.
Она так и не спросила: медаль чего? Какого первенства? Разволновалась. Значит, он не болен, просто травмированный спортсмен. А в том, что он спортсмен, Даша перестала сомневаться, увидев Дэна в бассейне. Профессиональный кроль, прекрасно поставленный. И ноги мускулистые, как у бегуна. В плавках Дэн смотрелся великолепно. Он знал это и подолгу разминался на бортике, красуясь перед внимательно следящими за ним женщинами. Даша тоже невольно его разглядывала. Впрочем, его все разглядывали.
«Почему именно я?» — подумала она, когда Дэн прочно обосновался рядом. Заботливо помог ей обмазаться грязью, потом предложил эту грязь смыть. Даша вынуждена была согласиться, потому что до спины дотянуться не могла, а грязь эта, хоть и целебная, была премерзкой. Липучая, жирная, жутко грязная, если так можно сказать о грязи. Но обмазывание ею было обязательной лечебной процедурой. Полезно для кожи и суставов. Дэн мазал только колено. Зато Дашину спину мыл старательно, она почувствовала, как его руки задержались на плечах. Вроде бы по гладил.
«Да ну! Мне это только кажется, — одернула она себя. — Какой интерес я могу представлять для этого мальчика?»
— Ты очень красивая, — тихо сказал Дэн, нагнувшись к самому ее уху.
Даша вспыхнула. Конечно, мысль о других мужчинах приходила ей в голову, и не раз. Точнее, об одном мужчине. О Дане. Всех остальных она просто не замечала. И этого заметила только изза его поразительного сходства с Голицыным.
— Я приду к тебе ночью? Я знаю, в каком ты номере.
— Нет! — Она вздрогнула. И резко сказала: — Найди себе когонибудь другого!
Казалось, он озадачен. На его красивом лице было такое удивление! Спросил:
— Что я сделал не так? Я тебе не нравлюсь?
Ей не понравился его голос. Слова какието заученные. И уверенность в том, что он ей нравится, более чем странная. Да откуда ему знать, что Даша всю жизнь любит мужчину, на которого Дэн так поразительно похож?
Он мягко отступил. И сменил тактику. Стал говорить о литературе, об искусстве, все время угадывал, что именно ей нравится и что интересно. Он словно бы знал про нее все. Но откуда?!
Сначала она подумала, что любовный роман закончился, так и не начавшись. Объятие под горьким душем не в счет. Но Даша сильно ошиблась! Дэн мягко, но настойчиво тащил ее в постель и каждый раз удивлялся ее отказу. А она удивлялась себе. Она к нему ничего не чувствовала. Кроме удивления изза его поразительного сходства с Голицыным и того, что Дэн все про нее знает. Но из одного только удивления лечь в постель с какимто мальчишкой? Десять лет разницы в возрасте — это целая вечность. Он не пережил того, что пережила она, и он ей чужой. В отличие от Дана, у них с Дэном нет прошлого. А для нее это важно.
В конце концов Даша не выдержала.
— У меня ревнивый муж, — прямо сказала она. — И очень сильный. Он кикбоксер. Дэн, если он узнает, он тебя покалечит.
Парень посмотрел на нее тягуче и томно. Потом, улыбнувшись, сказал:
— Я не боюсь твоего мужа. И потом: наши отношения ни к чему не обязывают. Мы просто приятно проведем время.
