— Мне надо идти, раз у вас ко мне нет другого дела, кроме дележа моего супруга. — Она обернулась, ища глазами официантку. — Раз он спит с вами, значит, меня оставит в покое. Что до всего остального… Я имею в виду развод. Странно, что мне об этом сказали вы, а не Сажин. Он прекрасно знает, что я его не держу. Зачем когото подсылать?
— А подробности узнать не хотите? Где мы познакомились, где встречаемся, какое он вино покупает, когда мы вместе, какие подарки мне дарит?
— Подробности. — Даша на секунду задумалась. — Извините, нет. У меня нет ни женского любопытства, ни женской солидарности. Странно, но у меня никогда не было подруг. Может быть, изза мужа? Я всегда подозревала, что, появись у меня подруга, мне придется делить с ней Сажина. Он почемуто нравится женщинам.
— Еще бы! В постели он потрясающий!
— А кроме нее вы с ним, похоже, нигде и не были, — усмехнулась Даша. — Как вы, оказывается, мало знаете о моем муже.
— Это вопрос времени! — вспыхнула Вика.
— Всего хорошего. — Она открыла корочки и положила в них купюру.
Вика ее не удерживала. Когда в дверях Даша обернулась, она увидела, как девушка комуто звонит.
У нее было странное чувство. Не боль и не обида. Скорее пустота. Случилось то, чего Даша давно уже ждала. Рано или поздно Сажину должна была надоесть холодность жены, ее любовь к другому мужчине, ее странные поступки. Они и надоели.
Даша вздрогнула. Звонил ее телефон. «Дан», — с удивлением прочитала она на дисплее. И заволновалась. Когда Голицын ей звонил в последний раз? С днем рождения поздравлял? Официальный звонок, давний друг, босс ее мужа.
— Даша?
— Да, это я.
— Извини, что беспокою тебя. Вдруг понял, что мне не с кем об этом поговорить.
— О чем?
— Я узнал, что жена мне изменяет.
— Каккак?
Она удивилась такому совпадению. Надо же! Какие две разные семейные жизни, а к финишу пришли одновременно!
— Мы могли бы поговорить? Или ты занята?
— Нет. Уже нет.
— Где ты? — Она назвала адрес кафе, из которого только что вышла.
— Надо же! А я буквально в двух шагах! — обрадовался Дан. — Если ты подождешь минут пять, я тебя подхвачу и мы гденибудь посидим.
Пять минут?! Она ждала его уже вечность. И еще вечность готова была ждать. Пять минут!
— Я стою у метро.
— Лечу!
Даша с удивлением смотрела на молчащий телефон в руке. Дан летит к ней?! Не прошло и двадцати лет. Жена ему изменяет.
«Ну а ято здесь при чем?» — запоздало подумала она.
Это выяснилось довольно быстро.
— Сегодня я случайно нашел в бумагах завещание Анжелики, — сказал Дан, сделав заказ. Хоть Даша и отказывалась, говоря, что сыта, Голицын все равно назаказывал кучу разной снеди. — Нотариально заверенную копию. Подлинник, как я понимаю, у твоего мужа.
— Почему?
— Потому что Анжелика все свои акции завещала ему!
— Я не поняла… — Даша тронула пальцами виски. Голова невыносимо болела. На столе выстроились нетронутые тарелки с едой.
— Чего тут не понять? — горько улыбнулся Дан. — Моя жена и твой муж. Надо думать, они любовники. Иначе с какой стати ей завещать ему мои акции? Я ведь года три назад все перевел на Анжелику. Изза проблем с налоговой, — пояснил он.
— Как, и она?
— Теперь я не понял?
— И она тоже любовница Сажина? Анжелика? Только что девушка по имени Вика, тренер по бальным танцам, с упоением рассказывала мне, насколько мой муж хорош в постели. Теперь я начинаю в это верить.
— Даша, прости. Тебе сейчас, должно быть, очень больно. Так же, как и мне. Я ведь не знал.
— Да, как много мы, оказывается, не знали…
— Ты как? В порядке? — Дан заглянул ей в глаза. Она почувствовала легкое головокружение. Кивнула:
— Да, все нормально.
— Тогда я, пожалуй, скажу… — Он заколебался.
— Что? Еще одна любовница?
— Нет, тут другое. Я знаю, ты недавно ездила в Израиль. Сегодня мы встречались с Семой Зебриевичем.
— Да, это он порекомендовал мне отель. Хочешь сказать, муж нарочно меня услал на Мертвое море, чтобы вволю натешиться с любовницей?
— Не совсем. Сажин хочет с тобой развестись.
— А в чем проблема?
Дан бросил на нее загадочный взгляд.
— Он не хочет делить имущество.
— Все правильно, иначе ему жить будет негде. Разве что у любовницы.
— Она не москвичка. Поэтому Сажину надо, чтобы виноватой стороной была ты. Ну, чтобы в супружеской измене на суде обвинили бы тебя.
— Как это возможно?
— Он нанял парня. И подослал его тебе. Там, в гостинице.
Она остолбенела. Так вот что это было!
— Сажин знает о твоих чувствах ко мне, — промямлил Дан. — Поэтому парень был так похож на меня.
— Тыто откуда знаешь?!
— Мне Сема сказал. Проболтался по старой дружбе. Сажин, мол, совсем осатанел. Дашку решил бросить. Оставить ни с чем. Попросил подыскать ему альфонса, чтобы жену соблазнил. Тебя то есть.
— Но при чем тут Сема? — все еще недоумевала она.
— Зебриевич дал твоему мужу телефон агентства.
— Сажин что, сам не знает этих телефонов? — удивилась Даша. — Да они у каждого мужика под щетками, на капоте. Реклама интимных услуг.
— Спроси у мужа сама. Я не вникал во все эти тонкости. Это такая грязь, — поморщился Дан.
— Да, ты прав. Гадость.
Он погладил ее руку, заглянул в глаза:
— Я могу чтонибудь для тебя сделать?
— Скажи, ты все еще любишь свою жену? Даже когда узнал, что она тебе изменяет?
— Видишь ли… — замялся Дан. — Не все так просто…
— Понятно. Значит, ты пришел ко мне как друг. Что ж, спасибо за дружеское участие. — Она встала.
«Первый раз у него попросила. Откровенно намекнула: побудь со мной, утешь меня как мужчина. Но даже сейчас, когда оба наших брака рухнули, он не может ответить на мои чувства. Хотя бы из жалости ко мне».
Она брела по улице как слепая. Так вот что это было! Мальчишку нанял Сажин! Теперь понятно, откуда этот Дэн все про нее знает! Его же проинструктировали! Любимый фильм, любимый писатель, любимое вино…
Какое черное предательство! И кто?! Неужели можно так врать?!
«…когда я тебя увидел там, в аэропорту, мир на пару секунд перестал для меня существовать…»
«Конечно, Сажин, у тебя же ничего не вышло. У меня попрежнему нет любовника. А вот у тебя… Господи, Дима, зачем такие сложности?! Тебе достаточно было просто сказать мне о том, что я тебе надоела…»
По сути, ее ничего не держало в жизни, кроме Алисы и мужа. Его якобы любви. Алиса уже взрослая, а мужу нужна квартира. Достаточно просто об этом сказать.
Она была спокойна, когда накинула веревку на турник, висящий в коридоре. Железная палка меж двух стен, на которой муж подтягивался по утрам, чтобы, как он сказал, не терять форму. Теперь Даша воспринимала это как намек. Сажин подготовился, даже турник в коридоре повесил.
Развод, дележ имущества… Господи, какие сложности! Да будь ты, наконец, счастлив!
…Муж подхватил ее уже на лету. Даша успела толкнуть ногой табуретку, когда открылась входная дверь. Даша хрипела, петля успела затянуться на шее. Сажин рванул веревку, лицо у него было белее мела. Он не сказал ни слова, пока нес жену в спальню. Положил на кровать, потрогал шею, пощупал пульс, прикидывая, вызывать ли «Скорую».
— Не надо… — прохрипела Даша. — Не хочу в больницу…
— Ты хотела сказать — в психушку, — разозлился муж. — Хотя тебе там самое место. Можешь объяснить, почему? Опять изза Дана?
— Нет…
Она долго кашляла, прежде чем смогла нормально говорить. Муж терпеливо ждал. Принес воды, погладил Дашу по голове, словно маленькую девочку. Зазвонил его телефон, но Сажин тут же сбросил звонок, а потом и вовсе отключил мобильник.
— А может, это она? — усмехнулась Даша. — Ответь.
— Кто она? — удивленно посмотрел на нее Сажин.
— Твоя любовница.
— У меня нет любовницы, — нахмурился он.
— Ты мне все время врешь, — поморщилась Даша. — Будто я тебя удерживаю. Не хочешь брать грех на душу? Тогда задержись завтра на работе. Ты же не случайно повесил турник…
— Что?! — Он вскочил. — Вот дура! — Потом рявкнул: — Лежи тут! — и кинулся в кла довку.
Даша услышала, как гремят упавшие на пол инструменты. Потом Сажин с отверткой в руке пронесся в коридор, вскоре там раздался грохот. Турник рухнул на пол. Разъяренный муж влетел в спальню:
— Кто тебе сказал про любовницу?!
— Не ори… — Она закрыла ладонями уши.
— Кто тебе сказал?!
— Она… Вика… Мы сегодня встречались…
У него было такое лицо, что она закричала:
— Дима!!! Не смей!!! Немедленно иди сюда!
Он, тяжело дыша, сел на кровать, у Даши в ногах.
— Эта девочка ни в чем не виновата. Я виновата. Испортила тебе жизнь. Она очень красивая, у тебя хороший вкус. Я рада за тебя.
— Вот как? — Он горько усмехнулся. — Это ты мне что ж, таким вот образом счастья пожелала?
