земле не без толку.
Говорил сам себе:
Ну, зачем ты глядишь
На висящую в спальне двустволку?
Старший брат ей владел,
Ну а мне, пацану,
Пострелять из нее так хотелось!
Лихо в край наш пришло —
Брат ушел на войну,
И с тех пор не пилось мне, не елось.
Вот в райцентр на работу
Уплыл мой отец,
Заблестела у мамы иголка…
Уловил я момент —
И в руках наконец
У меня заблестела двустволка.
Ух, какая она!
И какие курки!
В гравировке и зайцы и утки.
Прикоснулся к ним
Трепетом детской руки,
Ощущая всю прелесть минутки.
Я патроны в карман —
И с двустволкой за дверь
На поля, где весенние лывы,
Берегись гуси-утки:
Я с оружием теперь
И такой бесконечно счастливый!
К лыве я подползал,
Прижимаясь к стерне,
Становясь невидимкой, поверьте,
Так не ползал, пожалуй,
Мой брат на войне
Под свинцовыми ливнями смерти.
Выстрел гулко звучит —
Я немного смущен:
В лыве — селезень. Вот я — убивец!
Ну а вечером был мой отец возмущен,
Только мать похвалила: Кормилец!
И сосед заявил: Молодец, молоток!
А мне «топал» от роду десятый годок…
Малая родина
Малая родина, милая родина,
Как же ты мне дорога!
Ты — это все: и лесная смородина,
И за деревней у сосен поскотина,
И под угором седая колодина,
И на покосах в остожьях стога.
Родина малая, родина милая,
Крепко тебя я люблю.
Статью твоею доволен и силою
Даже тогда, когда вижу унылою
В горе тебя над сыновней могилою…
Скорбь я с тобой пополам разделю.
Родина малая, милая, славная —
Мирная поступь коров,
Рядом Илима течение плавное,
Рядом поля — это самое главное,
Рядом лесов торжественно полноправное,
Без палачей — тракторов.
Родина дедов и прадедов наших,
Как не гордиться тобой!
Может, и есть где края тебя краше,
Но не для них, за тебя в битвах павших,
И не для тех, кто вскормлен твоей кашей,
Вспоен илимской водой.
Родина малая, светлая, чистая,
Я — это ты, да и ты — это я.
Нравишься мне ты порой зимней мглистою,
Нравишься ты и весною ручьистою,
Нравишься летом и осенью льдистою,
Родина, песня моя!
Немного истории
Скрипит намазано телега.
Должно быть, едет в ней
Дебил…
Нижнеилимск в начале века
По прозвищу Повостом был.
К чему дебил, к чему телега,
К чему Повост или Погост?
К тому, что жизнь для человека,
Понятно, непростой вопрос.
Конечно, если есть работа,
То нет на сердце маяты,
Трудись, знай, до седьмого пота
И будешь всем доволен ты.
Но вот придут зимы холодной
С тягучей скукой вечера.
Вот тут бы шуткой превосходной
Досуг украсить на «ура».
И даже не хлебнувши бражки,
Михайла Солод врал взахлеб,
Как он бежал из каталажки,
И не рысянкой, а в галоп.
Внимали жители, невольно
Не веря Солоду на грош,
Но развлекатель добровольный
Смешил людей и был хорош.
И было ладно людям вместе
При тусклом свете камелька
Выслушивать в два уха вести,
Которые издалека.
И те, что происходят рядом.
Вот слух идет, (а это так ли?)
Увидеть собственным бы взглядом
То диво-чудо, те спектакли!
Их политссыльные в Нардоме
На сцене изредка дают,
И вот еще: спектаклей кроме
В концертах пляшут и поют:
А на реке, напротив взвоза,
На льду расчистили каток,
Кататься, не страшась мороза,
Идут, лишь ветер на порог
Надвинет сумрак густо-синий,
Войдут, как конькобежцы, в роль.
Для них замысловатость линий —
След от коньков — о прошлом боль.
И керосиновые лампы
Каток готовы освещать…
Не помешал обычай нам бы
Такой, чтоб в избах не скучать.
«Политики» струею вдали
В таежный угол наш медвежий
Ростки культуры привнесли.
На новом месте
Вот клуб однажды переехал
В просторный светлый новый дом,
Не дом, а здание. Без смеха
Хотелось звать его дворцом.
В нем для кружковцев комнат много,
Вместительный и гулкий зал,
И я от сцены до порога
Шагов под сотню насчитал.
И все ж строитель — неумеха
Ошибок много допустил,
А я был зал не без успеха
Расширил, но укоротил.
И половину окон в зале
Убрал бы: для чего они?
Неуж строители не знали
Про ледяные наши дни?
А впрочем: что ж, работать надо.
Подъем в душе, огонь в груди,
И костюмерная богата,
И все спектакли впереди.
* * *
Откуда взялся он, Вовденко
Аркадий Федорович, а?
Такой был плоский, словно стенка,
Но ростом — словно скроен,
Воспитан: вежлив и умен,
Он мне понравился, не скрою,
А кто-то был в него влюблен.
За дело взялся он ретиво
И с появленьем майских трав
Поставил зрителям на диво
Комедию «Чудесный сплав».
Потом — «Сады цветут» и роли
Распределив в «Неравный бой»,
А вскоре — выезд на гастроли:
Узнать, что дадено судьбой.
Потом — концерт в ноябрьский вечер.
Когда блеснуть нам удалось.
И в многолюдном зале встречу
«Устроить» с тем, кто вождь, не гость.
Где грим, где клей, а где там букли?
Потерпим с вами мы пока:
И вот Иван Петрович Куклин
«Толкает речь с броневика».
И в зале шум аплодисментов,
Но нет, не шум, пожалуй, шквал!
Сыграть вождя на сто
