Возвращение лошадей, которые должны были везти карету с кастеляншей королевы, добавило таинственности и окончательно запутало графа, но выяснять на ночь глядя, что же случилось, посланник Ришелье остерегся и, на всякий случай выставив дозорных, отправился в дом.
***
До «Старой мельницы» оставалось не больше трех лье, но в темноте они превратились в непреодолимое препятствие из-за поваленных деревьев.
– Друзья! Придется заночевать в лесу! – наконец вынес решение Атос.
Дождя больше не предвиделось (всполохи молний отодвигались все дальше, а небо усыпали мириады звезд), так что шалаш строить не стали, а расположились прямо на мокрой траве, постелив плащи. Впрочем, они тут же напитались влагой.
– Как вы думаете, у Рошфора приказ нас арестовать или убить? – нарушил тишину Портос, которому не спалось на голодный желудок.
– Скорее, второе! – беззаботно ответил Арамис. – Уж если кардинал собирался отомстить невинной девушке только за то, что она выполнила поручение королевы, то оставлять в живых тех, кто отправился ей на помощь, ему тем более не резон.
У Д’Артаньяна крутились на языке вопросы о леди Винтер, но, посмотрев на сумрачное лицо Атоса, он предпочел их «проглотить».
Мартин лежал рядом с хозяином, прислушиваясь к урчанию в животе и разговорам мушкетеров и разглядывая надкушенный желтый блин в черной вышине. Он походил на те, что пекла мама Лина и которые он особенно любил со сметаной, хотя сейчас слопал бы и так…
Пес набрал воздуха побольше, чтобы хватило на затяжной выдох (собаки используют его вместо колыбельной), и закрыл глаза…
Глава шестьдесят вторая, в которой Брысь очень сердится
Брысю показалось, что он только-только свернулся калачиком и даже не успел задремать, как уже кто-то подал сигнал. Причем какой-то странный, не похожий ни на мяуканье, ни на лай, ни на конское ржание… Может, петух прокукарекал? Хотя… слишком мелодично для воинственной птицы со шпорами.
– Ди-линь! Ди – линь! – раздалось снова.
Это же… дверной звонок!
Искатель приключений подскочил с воплем:
– Подъем! Подъем! Всё проспали! Всё пропало!
Рыжий и Савельич с трудом приоткрыли по одному глазу.
– Чего вопишь? – проворчал философ. – Только место нагрел! Что мы могли проспать?!
Но тут же замолчал, с удивлением озираясь вокруг.
– О, твоя веревочка нашлась! – радостно воскликнул Рыжий, увидев прямо перед носом потрепанный золотистый ошейник, подарок немецкой принцессы Марии его приятелю, бывшему Придворному коту.
– Ты спросонья совсем не соображаешь?! – накинулся на него Брысь.
Рыжий обескураженно ойкнул и вытаращил глаза, по привычке увеличив их до невероятных размеров.
– Мартин! – сердито топнул лапой «руководитель» несостоявшейся спасательной операции. – Проснись немедленно!
Пес сладко потянулся, дружелюбно глядя на котов.
– Какой хороший сон! Это потому, что про мамины блины вспомнил. Вот вы мне и снитесь, и квартира, и моя подстилочка! О, даже утка! – обрадовался Мартин при виде любимой игрушки из красного латекса.
– Нет, ну лопух – он и есть лопух! – горячился Брысь. – Худшего времени для возвращения и придумать невозможно!
Искатель приключений чуть не плакал от досады.
– Видимо, закончилось действие эликсира! – как всегда, по-философски мудро изрек Савельич, но его слова ничуть не утешили друга, скорее, наоборот…
В дверь позвонили, и Саша, грустный и подавленный внезапным исчезновением домочадцев, поплелся открывать. На пороге стоял, все еще не отнимая руки от кнопки со звонком, ликующий «изобретатель».
– Привет! – кисло произнес Саша.
– Он вернулся, вернулся!!! Мой Пафнутьюшка! Смотри, живой и здоровый!
Вова отвернул полу куртки – под ней, крепко вцепившись в свитер домашней вязки, сверкал рубиновыми глазками-бусинами белый крысюк, «младший научный сотрудник» юного Менделеева.
– Везет тебе, а вот мои…
Саша не договорил – из глубины коридора послышался знакомый топот, и в следующее мгновение на худенькие плечи обрушились тяжелые передние лапы исчезнувшего Мартина! Мальчику даже не удалось его рассмотреть, так часто пес елозил языком по счастливой физиономии маленького хозяина.
– Надо же! – удивился Вова. – Радуетесь, будто не виделись целую вечность!
– А мы и не виделись! – подтвердил Мартин, лизнув за компанию «химика», а заодно и Пафнутия, известного ему ранее только по запаху, исходившему от рук и одежды Сашиного приятеля.
Крысюк опешил, но быстро пришел в себя и шустро юркнул в рукав.
– Щекотно! Щекотно! – задергался Вова и скинул курточку.
Оказавшись на полу в незнакомой квартире под одной крышей со слюнявым монстром, Пафнутий совсем ополоумел от страха и кинулся искать укромное местечко, чтобы отсидеться и подумать над путями отхода.
А дальше… начался ураган. Во всяком случае, так показалось Мартину, после недавних событий большому специалисту по стихийным бедствиям. Разве только молнии не сверкали, а вот грохота было больше, чем достаточно.
– Коты вернулись! – в восторге закричал Саша и бросился на шум.
А юный химик онемел от ужаса – как бы не пришлось проститься с «младшим научным сотрудником»…
В стрессовой ситуации Пафнутий проявил недюжинные способности и умения: главный дегустатор эликсиров словно заправский альпинист с невероятной ловкостью и быстротой взбирался по шторам, как опытный канатоходец пробегал по карнизам и как воздушный акробат перепрыгивал на шкафы, а оттуда на книжные полки.
На его беду, коты обладали всеми перечисленными качествами в не меньшей степени, к тому же на их стороне было численное превосходство, а потому очень скоро помощник изобретателя оказался зажатым в углу гостиной среди воцарившегося хаоса из опрокинутой мебели, оборванных штор, сломанных карнизов, полок и разноцветной кучи книг…
Глава шестьдесят третья, в которой Пегги подает знак
– Надо же, какой белый! – удивленно воскликнул Савельич, разглядывая дрожащего от страха грызуна. В его Летнем саду такие не водились.
– М-да! Вкусный сорт, наверное! – облизнулся Рыжий.
– А ты что скажешь? – обратился он к Брысю.
– Скажу, что не ем подозрительную пищу! – отозвался искатель приключений.
Его охотничий азарт угас, как только добычу загнали в угол. И на любителя острых ощущений сразу навалилась такая черная тоска, что на ее фоне даже Савельич казался серым.
Он вяло дал себя потискать подбежавшему Саше, да и новая встреча с изобретателем волшебной жидкости не подняла настроения – чем он может быть интересен без маленькой бутылочки из темного стекла?!
Понапридумывал непроверенных эликсиров, которые перестают действовать в самый неподходящий момент! Вот как теперь мушкетеры справятся с отрядом гвардейцев без их помощи?! Вот как?!
Брысь окинул сердитым взглядом столпившихся в гостиной и, тяжело вздохнув и не дожидаясь решения судьбы белого грызуна, отправился в детскую. На полу все еще лежала раскрытая книга, и он несколько раз прошелся рядом, почти по самым страницам, страшась заглянуть в них и узнать, чем закончилось неравное сражение. Но все-таки не выдержал…
***
Ураган прокатился с таким неистовым грохотом, что Миледи оглохла. Пока она приходила в себя, выглянувшее ненадолго солнце снова скрылось, но уже не за грозовой тучей, а за горизонтом. Впрочем, наступившая темнота и разрушения, оставленные бурей, давали надежду, что мушкетеры задержатся в пути, и она… успеет привести себя в порядок. Сражаться на чьей бы то ни было стороне в грязном мокром костюме и с растрепанной прической… Ни за что! В сумке кардинальской шпионки имелись и сухая одежда, и зеркальце, и гребень. Оставалось поймать Шарлотту, к седлу которой был приторочен багаж…
Миледи заторопилась – на поиски лошади требовалось время. Не слишком грациозно выбравшись из-под кареты, она потянула плащ. Неожиданные соседи по укрытию продолжали дрожать, а Лорд вцепился в ускользающую ткань, оставив себе «на память» кусок шелка.
Рыжий и черный коты были в таких же ошейниках, что питомец Д’Артаньяна и пес графа де Ла Фер, и Миледи не сомневалась, что, если бы не темнота, она прочла бы на них имена двух других задир-мушкетеров: Портоса и Арамиса. Однако этот факт никак не объяснял таинственного появления животных на «Старой мельнице», а присутствие собаки его высокопреосвященства делало загадку и вовсе неразрешимой…
