Рыжий и черный коты были в таких же ошейниках, что питомец Д’Артаньяна и пес графа де Ла Фер, и Миледи не сомневалась, что, если бы не темнота, она прочла бы на них имена двух других задир-мушкетеров: Портоса и Арамиса. Однако этот факт никак не объяснял таинственного появления животных на «Старой мельнице», а присутствие собаки его высокопреосвященства делало загадку и вовсе неразрешимой…
Ущербный свет луны не скрывал царящей на подворье разрухи. Деревянный навес чудом устоял, лишь несколько досок валялись неподалеку, да еще парочка висела на ржавых гвоздях. Кони уже не хрипели натужно и не грызли удила, но их бока продолжали раздуваться от частого дыхания.
Пегая лошадка крутила головой: то ли старалась разглядеть, кто вылез из-под ее кареты, то ли прислушивалась к шуму в доме. «Вероятно, входную дверь завалило», – машинально отметила про себя Миледи, перебираясь через плетень.
Поле встретило молодую женщину буйством звуков: возмущенно сверчали цикады, делясь друг с другом пережитыми страхами, жалобно причитали и хлопали крыльями неведомые ночные птицы, с шуршанием проносились летучие мыши… В эту какофонию вплеталось фырканье и ржание лошадей, и Миледи различила голос своей Шарлотты.
Потратив несколько часов на ласковые уговоры, белокурой красавице все же удалось завладеть и кобылкой, и вожделенной сумкой. Она переоделась в чистые, а главное, сухие белье и костюм: облегающие штаны и блузку темно-вишневого цвета, и занялась прической, благо ночь тоже сменила одеяние на более светлое, готовясь к встрече с рассветом (вот кто «наряжался» настоящим франтом!), что позволило Миледи разглядеть себя в зеркале.
Д’Артаньян не сомкнул глаз: он то предвкушал, как сведет счеты с графом Рошфором, то его одолевало беспокойство за исход предстоящей неравной битвы, то влюбленный погружался в мысли о Констанции, представляя ее лукавую улыбку и нежные губы, что прикасались к его мужественной небритой щеке… Гасконец провел пальцем по юношескому пушку, который еще не был знаком с парикмахерским инструментом, но ни одного слова менять не стал – ведь щека в самом деле небрита!
Думы о возлюбленной плавно перетекли в воспоминания о серо-белом ангеле-хранителе. Д’Артаньян не сомневался, что именно его кот отправил пса охранять девушку. При всем уважении к Атосу и остальным!
Потом кадет предался мечтам о голубом мушкетерском плаще с серебряным позументом… В общем, чуть не пропустил момент, когда звезды поблекли, а луна исчезла за деревьями, да и предрассветный туман уже не лежал белым ватным одеялом, а порвался в клочья…
– Пора! Пора! – встрепенулся он и принялся расталкивать крепко уснувших товарищей.
Атос посвистел своему псу, но тот не отозвался.
– Наверное, умчался вперед, чтобы быть наравне с нами! – предположил Портос, усаживаясь в седло.
Никто из мушкетеров не заметил в траве черный кожаный ошейник с выцарапанной ножом надписью: «Атос, ул. Феру,11».
Всадники пустили коней шагом, потому что в утреннем свете последствия урагана выглядели еще более ужасающими. Лишь через час утомительного пути показалась знакомая плетеная изгородь постоялого двора «Старая мельница».
Поперек дороги, загораживая въезд, стояла карета со значком Святого Фиакра. Впряженная в нее пегая лошадка клевала носом, но когда они подъехали ближе, встрепенулась и огласила окрестности громким ржанием…
Глава шестьдесят четвертая. Засада
Услышав голос Пегги, Лорд огорчился – ему так хотелось раньше других узнать о приближении мушкетеров и подать сигнал! Пожилой пес вздохнул. Возраст… Его слух уже не такой чуткий, как раньше!
В карете никого не было, только влажные подушки хранили отпечатки кошачьих «калачиков», да на каждой лежал ошейник, словно коты пометили места, чтобы никто не занял их в отсутствие хозяев. Лорд втянул воздух, стараясь определить, куда убежали его новые друзья, но следы ограничивались экипажем, как будто «иностранцы» внезапно испарились, не коснувшись земли!
«Неужели совсем нюх потерял?» – обеспокоенно подумал дог и снова глубоко вдохнул. В голове тут же выстроилась очередь из запахов, но котов-путешественников среди них не наблюдалось! От растерянности Лорд повел себя не лучшим образом – забился под сиденье и затих.
Первым из мушкетеров высказался Арамис:
– Как-то не похоже на засаду!
– Может, отвлекающий маневр? – вопросительно посмотрел на старшего товарища юный гасконец.
– Или отряд Рошфора сюда еще не добрался! – предположил Портос.
Атос, которого беспокоило исчезновение пса и в душе засела тревога за четверолапого друга, направил коня вперед.
– Не будем гадать!
Пегая лошадка не шевелилась, покорно ожидая, когда всадники приблизятся. В карете обнаружился большой серый в разводах дог. Вместо того чтобы залаять на чужаков, как поступила бы любая собака, он лишь смущенно поглядывал на мушкетеров из-под скамьи и молчал.
– Смотрите-ка! – воскликнул Портос, заметив знакомые ошейники. Он повертел в руках кожаный ободок, где значились его имя и адрес, старательно нацарапанные Д’Артаньяном.
– Что вы обо всем этом думаете?
– То же, что и вы, дорогой Портос! Что это самое загадочное происшествие с момента появления наших ангелов-хранителей! – ответил за всех Арамис.
А Д’Артаньян со вздохом добавил:
– Моему коту никогда не нравился ошейник!
Атос задумчиво погладил смирного пса.
– Этому трудно найти объяснение, но уверен, что нам подают знак – все решится здесь и сейчас, – наконец произнес он.
Всадники въехали во двор «Старой мельницы» и тут же увидели подтверждение словам Атоса – под навесом, сильно пострадавшим от урагана, жевали овес девять коней, среди них гнедой жеребец графа Рошфора с белой отметиной на лбу.
– Господа, мы вас заждались! – неожиданно прозвучал язвительный голос.
***
Пегги ничего не понимала: на ее сигнал никто не отозвался, никто не выпрыгнул радостно из кареты навстречу своим друзьям-мушкетерам, ради которых ее заставили покинуть Париж, никто не отдавал приказ начать битву, а ведь она тренировалась!
– Лорд! Что происходит? Где коты? – возмущенно потребовала она ответа, как только всадники направились дальше, на «Старую мельницу».
– Сам не знаю! – уныло отозвался кардинальский дог.
– Может, их кто-то похитил, пока мы спали? – вдруг осенило его.
Пегги задумалась. А что?! Вполне возможно! Все так устали от долгой дороги, а потом еще ураган… Она, например, уснула сразу и крепко, даже не ожидала, что будет первой, кто подаст сигнал!
– Точно! Их похитили враги! – разволновалась лошадка. – Ну ка, освободи меня от упряжи!
– Как? – опешил пес.
– Как, как… Перегрызи! Я же не могу сражаться с каретой за хвостом!
Ее боевой настрой передался Лорду, и он с остервенением принялся за ремни, которые связывали Ретивую Пегги с тяжелыми деревянными оглоблями.
***
Мушкетеры огляделись. Со всех сторон на них смотрели дула мушкетов, а язвительный голос принадлежал графу Рошфору. Эх, будь с ними верный пес, разве остались бы незамеченными гвардейцы, поджидавшие всадников в укрытиях, что в изобилии предоставил двор, заваленный после бури разным хламом?!
– Вы пристрелите нас, господа? – в голосе Атоса прозвучала насмешка.
– Думаю, это все, на что они способны! – так же иронично заметил Арамис.
А Д’Артаньян, гарцуя на коне, крикнул, обращаясь к Рошфору:
– Вы поступили бесчестно тогда, в Менге, позволив вашим солдатам оглушить меня, и еще вы украли письмо моего отца! Вы подлец, сударь! Заявляю вам об этом при всех!
И раскипятившийся юный гасконец стянул с руки перчатку и швырнул ее под ноги графу…
Глава шестьдесят пятая. Поединок
Все головы повернулись в сторону графа Рошфора. Тот медлил с ответом, разглядывая лежащую перед ним перчатку из желтоватой замши.
– Я смотрю, предметы одежды вы подбираете в тон вашей любимой лошади, – наконец произнес он все так же язвительно. – Старушка еще не отбросила копыта и по-прежнему веселит окружающих?
Д’Артаньян вспыхнул – коняга, на которой он уехал из дома покорять столицу и имел несчастье показаться на глаза графу, действительно была странного оттенка и преклонного возраста, и он продал ее за смехотворную сумму в три экю, предпочтя войти в Париж пешком.
