О'кей, хватит дурака валять! Позвоню-ка Лиззи! Она точно скажет.
Вынимаю мобильник, набираю домашний номер, но слышу механический голос автоответчика.
— Привет, Лиззи, это я. — Я стараюсь говорить весело и небрежно. — Произошла крошечная неприятность. Понимаешь, я не могу точно вспомнить, в каком доме этот клуб. И… и даже в каком переулке. Так что, если ты дома, позвони, ладно? Спасибо.
Я отключаюсь, поднимаю глаза и встречаю взгляд Джека.
— Все в порядке?
— Небольшое затруднение, — со смехом признаюсь я. — Где-то здесь скрывается тайный клуб, но я точно не помню где.
— Ничего страшного, — великодушно отвечает Джек. — Бывает.
Я снова набираю домашний номер, но там занято. Звоню Лиззи на мобильник, но он отключен. О черт! Не можем же мы стоять здесь всю ночь!
— Эмма, — осторожно начинает Джек, — может, мне заказать места в…
— Нет!
Я подскакиваю как ужаленная. Ни за что! Я сказала, что беру вечер на себя, так и будет.
— Нет, спасибо. Все нормально. — Принимаю экстренное решение. — Планы меняются. Едем к «Антонио».
— Я мог бы вызвать машину… — начинает Джек.
— Не нужна нам машина.
Я решительно иду назад, к главной улице, и, слава Богу, почти тут же появляется свободное такси. Останавливаю его, открываю дверь для Джека и говорю водителю:
— Привет. «Антонио» на Сандерстед-роуд, в Клапаме.
Ура. Я вела себя достойно, решительно и спасла положение.
— А где это? — спрашивает Джек.
— Немного далековато, в южном Лондоне. Но там очень мило. Мы с Лиззи часто ходили туда, когда жили в Уондсуорте. Огромные сосновые столы, прекрасная еда, диваны и все такое. И официанты никогда не обсчитывают.
— Словом, идеальное местечко, — улыбается Джек, и я гордо улыбаюсь в ответ.
Все идет отлично. Сколько, по-вашему, требуется времени, чтобы добраться из Клеркенуэлла до Клапама? Не целую же вечность? В конце концов, это совсем рядом.
Через полчаса я привстаю и спрашиваю водителя, в чем дело.
— Пробки, крошка, — пожимает он плечами. — Крыльев у нас нет.
Меня так и подмывает бешено заорать:
«Мог бы и найти обходной путь! Проехать задами, как все порядочные таксисты!»
Но я лишь вежливо спрашиваю:
— И… и, как по-вашему, долго нам еше ехать?
— Кто знает?
Я обреченно опускаюсь на сиденье, с трудом сдерживая раздражение.
* * *
Нужно было остаться в Клеркенуэлле. Найти какой-нибудь ресторанчик. Или пойти в «Ковент-Гарден». Кретинка…
— Эмма, не волнуйся, — просит Джек. — Все будет замечательно. Мы же никуда не опаздываем!
— Надеюсь. — Я слабо улыбаюсь. Сейчас я не способна разговаривать ни на какие темы, потому что напрягаю силу воли, мысленно умоляя водителя ехать быстрее. Неотрывно смотрю в окно, едва удерживаясь от радостных воплей при виде очередного почтового кода, мелькающего на уличных табличках. SW3… SW11… SW4!
Наконец-то! Мы в Клапаме! Почти…
Дерьмо! Опять красный свет! Я не могу усидеть на месте. А водитель спокойно насвистывает, словно ему плевать.
Слава Богу, зеленый! Давай! Давай же!
Но он едва шевелится, словно у нас впереди целый день… машина почти не движется… и теперь он еще уступает дорогу другому водителю! Что это он вытворяет?!
О'кей. Успокойся, Эмма. Вот она, нужная улица. Мы все-таки приехали.
— Ну вот, — говорю я с невозмутимым видом, едва мы выбираемся из такси. — Прости, что так долго.
— Ничего страшного. Зато место замечательное, — ободряюще говорит Джек.
Вручаю деньги водителю. Должна признать, что очень довольна своей сообразительностью. Как это я догадалась сюда приехать! «Антонио» выглядит просто изумительно! Знакомый зеленый фасад светится разноцветными огоньками. К навесу привязаны воздушные шары, из открытой двери несутся музыка и смех. Я даже слышу пение!
— Обычно здесь тише, — удивляюсь я, направляясь к двери. И уже издали вижу стоящего на пороге Антонио. В руке у него стакан вина, лицо раскраснелось. Никогда его таким не видела.
— Эмма! — восклицает Антонио, улыбаясь шире обычного. — Bellissima![33]
Он целует меня в щеки, и волна радости захлестывает меня. Я была права, приехав сюда. Здесь я всех знаю. Антонио и его официанты позаботятся, чтобы все было по первому классу.
— Это Джек, — сообщаю я с улыбкой.
— Джек! Счастлив познакомиться!
Теперь Антонио целует Джека, и я хихикаю.
— Итак, мы можем получить столик на двоих?
— Но… — Антонио с извиняющимся видом качает головой. — Солнышко, мы закрыты.
— Как это? — оскорбляюсь я. — Как это закрыты, когда здесь полно народу!
Я оглядываю веселые лица.
— Тут одни родственники!
Он приветственно поднимает стакан и весело кричит что-то на итальянском.
— Свадьба племянника. Ты его знаешь? Гвидо. Он работал здесь несколько лет назад.
— Кажется… вряд ли.
— Учился на юриста. Встретил прелестную девушку из юридической школы. Сам-то он уже получил диплом. Так что если потребуется совет…
— Спасибо. Что ж… поздравляю.
— Надеюсь, вы хорошо повеселитесь, — кивает Джек, сжимая мою руку. — Не расстраивайся, Эмма. Ты же не могла знать.
— Дорогая! Мне так жаль! — качает головой Антонио, видя мое несчастное лицо. — Как-нибудь в другой раз. Я посажу тебя за лучший столик. Только позвони, предупреди…
— Обязательно, — обещаю я с вымученной улыбкой. — Спасибо, Антонио.
Не могу смотреть на Джека. И ради этого я притащила его в такую даль! В чертов Клапам!
Нужно исправлять ситуацию. Немедленно.
— Идем в паб, — предлагаю я, как только мы оказываемся на тротуаре. — Можно ведь просто посидеть за стаканчиком пива?
— Звучит неплохо, — мягко соглашается Джек.
Я почти бегу к вывеске с затейливыми буквами «Конская голова» и толкаю дверь. Никогда не была в этом пабе, но уж, наверное, он должен быть вполне…
А может, и нет.
В жизни не видела такого убожества. Потертый ковер, никакой музыки и признаков жизни тоже, если не считать пузатого бармена за стойкой.
Не могу сидеть тут с Джеком. Просто не могу.
— Ладно. — Я захлопываю дверь. — Давай немного подумаем. — Я оглядываю улицу, но все закрыто, если не считать пары грязных забегаловок и конторы мини-такси. — Что ж… схватим такси и вернемся в город, — предлагаю я каким-то не своим, дребезжащим голосом. — Это не отнимет много времени.
Подхожу к обочине и поднимаю руку.
В течение следующих трех минут мимо нас не проезжает ни одной машины. Я имею в виду не такси. Вообще ни одной.
— Спокойное местечко, — замечает Джек наконец.
— В общем, это жилой район. «Антонио» — единственное заведение.
Внешне я по-прежнему спокойна. Но в душе начинаю паниковать. Что теперь? Добраться пешком до Хай-стрит? Но это чертовски далеко.
Смотрю на часы и с ужасом вижу, что уже девять пятнадцать. Больше часа шатаемся по городу и нигде даже не присели. Это я во всем виновата! Не могу спланировать единственный вечер — все у меня идет наперекосяк! Значит, мне вообще ничего нельзя доверить!
Я едва сдерживаю слезы. Очень хочется плюхнуться на тротуар, обхватить голову руками и заплакать.
— Как насчет пиццы? — вдруг спрашивает Джек, и я с внезапной надеждой вскидываю голову.
— А что? Ты знаешь какую-нибудь пиццерию?
— Вон там. Пицца навынос. — Он кивает в сторону одной из грязных забегаловок. — И я вижу скамейку.
Джек показывает на противоположную сторону улицы, где раскинулся крошечный огороженный садик, вымощенный брусчаткой, с деревьями и деревянной скамейкой.
— Иди за пиццей, — улыбается он, — а я займу скамью.
Никогда еще не испытывала такого унижения. Никогда!
Джек Харпер ведет меня в самый шикарный, самый роскошный ресторан в мире. А я предлагаю ему парковую скамью в Клапаме.
— Вот тебе пицца, — говорю я, сгружая горячие коробки. — Я взяла с сыром, ветчиной, грибами и перцем.
Невозможно поверить, что это и есть наш ужин. То есть это даже не назовешь приличной пиццей-гурме с жареными артишоками, ананасами и тому подобным. Просто дешевое тесто с растаявшим свернувшимся сыром, двумя-тремя кусочками ветчины и жалким грибочком посредине.
— Прекрасно! — улыбается Джек. Он откусывает большой кусок и лезет во внутренний карман. — Это предполагалось в качестве сюрприза перед уходом, но поскольку мы здесь…
Я с раскрытым ртом наблюдаю, как он вытаскивает небольшой шейкер из нержавеющей стали и две маленькие чашечки. Отвинчивает крышку и, к моему полнейшему изумлению, наливает в чашечки прозрачную розовую жидкость.
Неужели это?..
— Не может быть! — поражаюсь я.
— Брось, не мог же я позволить тебе всю жизнь гадать, каков он на вкус, верно? — Джек вручает мне чашку и приветственно поднимает свою. — За твое здоровье.
