Смотрю на часы и понимаю, что уже на десять минут опоздала. Ужас! Неудивительно, что Коннор устал.
Поспешно извиняюсь перед Филиппом и Кэти и мчусь к лотку, в самый угол сада, где Коннор, как настоящий мужчина, в одиночку сражается с безнадежно длинной очередью. Сам он одет Генрихом Восьмым, в короткие штанишки и камзол с пышными рукавами. И для пущего эффекта даже прилепил клочковатую рыжую бороду. Несчастный! Должно быть, просто плавится от жары!
— Прости, — шепчу я, становясь рядом. — Нужно было влезть в костюм. Что мне делать?
— Разливай «Пиммз», — бросает Коннор. — Полтора фунта стакан. Сумеешь?
— Почему же нет? — оскорбляюсь я. — Конечно, сумею.
Следующие несколько минут мы так заняты, что даже переброситься словом времени нет. Очередь постепенно рассасывается, и мы снова остаемся вдвоем.
Коннор даже не смотрит на меня и так яростно звенит стаканами, что я боюсь, дело кончится плохо. Обязательно разобьет парочку и порежется. И почему он так зол?
— Коннор, послушай, мне жаль, что я опоздала.
— Ничего страшного, — заверяет он сухо и принимается яростно стучать ножом по пучку мяты с таким видом, словно терзает врага.
— Значит, вчера ты неплохо провела время?
Так вот в чем дело!
— Да, спасибо, — неохотно отвечаю я.
— Со своим новым таинственным мужчиной.
— Да. — Я окидываю взглядом толпу в поисках Джека.
— Это кто-то с работы, верно? — неожиданно спрашивает Коннор, и у меня сердце куда-то проваливается.
— Почему ты так думаешь? — небрежно спрашиваю я.
— Потому что ты не хочешь сказать, кто он.
— Дело не в этом! Просто… Послушай, Коннор, неужели у меня нет права на личную жизнь?
— Думаю, я имею право знать, ради кого меня бросили! — восклицает Коннор, глядя на меня укоризненно.
— Не имеешь! — парирую я и тут же понимаю, что выгляжу в его глазах совершеннейшей стервой. — И потом, вряд ли тебе это поможет. Какая, в сущности, разница?!
— А вот это уже мое дело! — мрачно бурчит Коннор. — Ничего, я его вычислю. И поверь, много времени это не займет!
— Коннор, пожалуйста. Не стоит рас…
— Эмма, я не так уж глуп, — сообщает Коннор, оценивающе оглядывая меня. — И знаю тебя куда лучше, чем ты воображаешь.
Мне становится не по себе. Может, я все это время недооценивала Коннора? Вдруг он и вправду меня знает? О Боже, что, если он догадался?
Я принимаюсь резать лимон, не переставая поглядывать на гуляющих. Да где же Джек?!
— Понял! — торжествующе восклицает Коннор. — Это Пол, верно?
— Что?
От неожиданности я теряю дар речи. Очень хочется засмеяться, но я боюсь обидеть Коннора.
— Нет, не Пол! И с чего это тебе взбрело в голову?
— Ты все время смотришь на него!
Коннор раздраженно тычет пальцем в мрачного как туча Пола, стоящего неподалеку с бутылкой пива.
— Да не смотрю я на него! Просто… просто интересуюсь, что поделывают остальные.
— Тогда почему он торчит поблизости?
— Да с чего ты взял? Брось, Коннор, все это чепуха! У нас с Полом нет ничего общего.
— Считаешь меня идиотом, так? — гневно шипит Коннор.
— Вовсе нет. Только… только, по-моему, все это бессмысленно. Ты никогда не…
— Неужели Ник?! — Он, с подозрением глядя на меня, прищуривается: — Между вами всегда искры проскакивали!
— Нет, — небрежно отмахиваюсь я. — И не Ник.
Честно говоря, тайные связи штука достаточно сложная и без того, чтобы экс-бойфренд подвергал вас допросу третьей степени! Не стоило мне соглашаться разливать этот дурацкий «Пиммз»!
— О Боже, — шепчет Коннор. — Смотри!
Я поднимаю голову и… и начинаю задыхаться. К нам по траве идет Джек, одетый ковбоем — в кожаных штанах, клетчатой рубашке и настоящей ковбойской шляпе! И выглядит он при этом таким неотразимым… безумно сексуальным, что у меня ноги подкашиваются.
— Он сейчас будет здесь! — шипит Коннор. — Скорее! Убери лимонную кожуру! Здравствуйте, сэр! Не хотите стакан «Пиммз»?
— Большое спасибо, Коннор, — улыбается Джек. — Здравствуйте, Эмма. Хороший денек, верно?
— Здравствуйте, — отвечаю я, не узнавая своего голоса. Откуда взялись противные визгливые нотки? — Чудесный!
Дрожащими руками наливаю «Пиммз» и протягиваю ему стакан.
— Эмма! Ты забыла мяту! — сокрушается Коннор.
— Можно и без мяты, — заверяет Джек, не сводя с меня глаз.
— Если хотите, возьмите сами, — предлагаю я, бессовестно пялясь на него.
— О нет, по мне и так хорошо, — заверяет он, поднося к губам стакан.
Совершенно нереально. Как во сне. Мы не можем отвернуться. Наверняка окружающие уже заметили, что происходит! Наверняка Коннор все понял!
Я поспешно опускаю голову и притворяюсь, что перекладываю кубики льда из одного корытца в другое.
— Кстати, Эмма, — небрежно бросает Джек, — не хотелось бы говорить о работе, но приходится. О том письме, что я просил вас напечатать… досье Леопольда, помните?
— Д…да. — Я роняю кубик льда на прилавок.
— Может, мы смогли бы уточнить некоторые детали перед тем, как я уеду? Мне тут отвели комнаты наверху.
Мы снова смотрим друг на друга.
— Конечно. — говорю я, и сердце мое заколотилось. — О'кей.
— Скажем… в час дня?
— Значит, в час.
Он отходит со стаканом «Пиммз» без мяты, а я долго смотрю ему вслед, и ледяные кубики летят на траву.
Комнаты наверху. Это может означать только одно.
Мы с Джеком будем заниматься сексом.
И у меня неожиданно, совершенно непонятно почему начинают трястись руки. С чего это вдруг?
— Дурак! — восклицает Коннор, отбрасывая нож. — Слепой кретин!
Он поворачивается ко мне. Глаза горят синим пламенем.
— Эмма, я знаю твоего нового мужчину!
Я сжимаюсь от страха.
— Не знаешь. Коннор, ты просто не можешь его знать! Он вообще у нас не работает! Я все придумала. Этот парень живет в западном Лондоне, ты никогда его не видел… его зовут… э-э… Гэри, и он почтачьон.
— Не лги! Я все-таки знаю, кто это! — Коннор складывает руки на груди и пронзает меня яростным взглядом. — Это Тристан из отдела дизайна, так ведь?
Как только нас сменяет очередная пара, я сбегаю от Коннора и сажусь под деревом со стаканом «Пиммз», каждые две минуты поглядывая на часы. Поверить невозможно, что я способна так нервничать! Может, Джек знает кучу всяких вывертов? Позиций и всего такого! Может, ожидает от меня какой-то особой опытности? Изощренности и тому подобного? Таких утонченных трюков, о которых я и не слыхивала?
Вообще-то… хочу сказать… я не так уж плоха в постели.
Ну, вы знаете. В широком смысле слова.
Но о каких стандартах идет речь? Сейчас мне кажется, что прежде я участвовала в жалких соревнованиях местного масштаба, а теперь внезапно стала участницей Олимпийских игр. Джек Харпер — мультимиллионер, должно быть, он встречался с моделями… гимнастками… женщинами с огромными, вызывающе торчащими грудями… извращенками, накачавшими мышцы в тех местах, о которых я понятия не имею!
Интересно, как я собираюсь с ними соперничать? Как?
Мне становится дурно. Мне никогда не тягаться с президентом «Ориджин софтвеа», верно ведь?
Можно только представить, какова она… Длинные ноги, белье за четыреста баксов, стройное загорелое тело… В руках, наверное, кнут… И ее подружка, роскошная бисексуальная модель, готова прибавить сцене немного пикантности…
О'кей, немедленно прекратить. Это становится нелепым. Все будет прекрасно. Все равно что сдавать экзамен по балетному мастерству: стоит начать, и забываешь о нервах. Мой балетмейстер всегда говаривал: «Пока ноги стоят в нужной позиции, а на лице улыбка, остальное пойдет как по маслу».
Думаю, его совет вполне применим и здесь.
Я смотрю на часы и изнемогаю от страха.
Час. Ровно.
Пора идти и заняться сексом.
Я встаю. Делаю украдкой несколько разминочных упражнений: на всякий случай.
Глубоко вздыхаю и с гулко бьющимся сердцем направляюсь к дому. Но едва я дохожу до края газона, как по ушам бьет пронзительный голос:
— Вот она! Эмма! Ку-ку!
Очень похоже на маму. Один в один! Странно.
Я останавливаюсь, оборачиваюсь, но никого не вижу. Должно быть, галлюцинация. Выходки подсознания. Навязчивые угрызения совести, пытающиеся остановить меня, или что-то в этом роде.
— Эмма! Да подожди же! Мы здесь!
Стоп. Это уже Керри.
Я озадаченно всматриваюсь в толпу, жмурясь от солнца. Да что такое? Нигде и никого…
И тут внезапно, словно по волшебству, возникают они. Керри, Нев, отец и мама. Направляются ко мне. И все в костюмах. Ма — в японском кимоно с корзинкой для пикников. Па одет Робин Гудом и держит два складных стула. Нев у нас — Супермен, размахивающий бутылкой вина. А вот Керри вырядилась под Мэрилин Монро: полный набор, включая платиновый парик и высоченные каблуки. Она самодовольно впитывает мужские взгляды.
