– У меня средиземноморская диета, сплошная польза.
– Мажор.
– Деревня.
Они еще пару минут они лениво перебрасывались дежурными оскорблениями, потом затихли, и в тишине громко заурчал живот Мориса. Он сделал вид, что не при чем, тем более что Рэнди от него не отстал, и я скрючилась, обняв себя за колени, чтобы тоже не выдать своего голода.
После всех этих мытарств есть хотелось просто зверски, а разрушенная сторожка ложных надежд не внушала. Вдруг после устроенного нами разгрома нас посадят на голодный паек? С них станется, а я долго голодать не могу – у меня растущий горгоний организм...
– И что делать будем? – Мия устроилась чуть подальше от нас на неизвестно как сохранившемся садовом кресле.
– Ждать окончания, а потом стойко принимать торжественно-сочувствующие взгляды, получим еще порцию утешительных слов и с поджатыми хвостами отправимся обратно. Оставим, так сказать, позорный след в истории братания наших Академий.
Мориса немного занесло, но в целом он был прав. Сомневаюсь, что кто-то вообще собирался брататься, потому что позвали-то именно нас, и эта мысль почему-то только сейчас показалась мне странной. Да, мы стали знамениты в узких кругах, но откуда бы Светлому факультету знать меня, Мориса, Рэнди и других моих бедовых товарищей?
Вдруг дальний конец поля странно содрогнулся, и земляная волна медленно покатилась к нам издавая при этом совершенно жуткие звуки.
Знакомая нам коренюка ползла впереди, награждая каждый сантиметр поля непристойным словом. За ней ползли остальные матдрагоры с запутанными в ростках коробочками светло-голубого цвета.
– Долго пришлось, ваше колотить, искать на складе! – отчитался корень и взмахнул зеленым отростком на голове. Его хмурые товарищи сформировали настоящий батальон за его спиной, аж не по себе стало. Так по итогу у нас был отряд матерных корешков и целая гора нормальных семян духов. От смены событий я могла только растерянно моргать.
– Вы, ядрён батон, только их не трясите, а то испортятся, – посоветовала длинная тощая матдрагора, скромно пристраиваясь за главным. – А теперь мы можем уйти?
Я согласно кивнула и матдрагоры с улюлюканьем поползли обратно и как опытные водолазы нырнули в разрыхленную землю.
– Спасибо! – крикнула я вслед, и кучка зеленых росточков доброжелательно мне помахала, прежде чем совсем исчезнуть. – Только с чего бы им нам помогать?
– Как думаешь, легко живется зеленым сквернословам среди местных пасторалей? Наверное, их сюда случайно с кем-то занесло, – хмыкнул Морис и размял плечи. Рэнди закинул лопату на плечо. Мия поднялась со стула, хрустя суставами на лапах:
– Ну что? Повторим подвиг?
– Вот наши кураторы удивятся, – хихиканье гуля переросло в общий длительный смех. Но теперь мы были умнее и не стали делить поле на участки. После нашествия пикси и прохода армии матдрагор земля была как пух, поэтому ямки копать было сплошным удовольствием. Рэнди копал, я насыпала удобрения, Мия поливала, а Морис аккуратно помещал семечко в землю и мягко засыпал. На горизонте стремительно светлело, а значит, сутки на работу истекали. Табло снова выдало баллы за командную работу, оформив их уже пятнадцатью процентами урожайности. Времени, конечно, оставалось в обрез, но до конца испытания укладывались.
Небо окрасилось в персиково-розовый, когда мы посадили последнюю коробочку. Воздух еще был прохладным, но уже начинало теплеть, зачирикали проснувшиеся птички, а вот у нас сил чирикать уже не осталось. Табло довольно пикнуло, выдало 100% выполнения испытания и примерное время созревания.
– Никогда бы не подумал. что выращивать что-то настолько сложно, – выдала я, падая прямо в траву. – Кактусы не в счет.
– Заткнитесь вы уже, – пробормотала сонная Мия, обнимаясь с лейкой. Я легла рядом с ней, чтобы было теплее.
Рэнди все еще копался в остатках сторожки, что на фоне тусклого освещения выглядело страшновато. Силуэт человека, махающего в разные стороны лопатой, и на его лице блестел довольный оскал. Я невольно поежилась, припомнив, как с похожим остервенением он выкапывал себе “консервы” в первые дни нашего знакомства. И кто бы мог подумать, насколько я была близка к истине со своими ассоциациями!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Гуль рыкнул и суетливо извлек из ямы изрядно покореженный металлический контейнер. Похоже, это был его недавний ужин, который оказался погребен после эпической баталии. А может, пикси почуяли запах еды и попытались унести его, но не успели.
Далее блаженная предрассветная тишина была развеяна мерзким хрустом и довольным урчанием.
– У вас не возникает желания использовать его лопату по назначению? – Морис перевернулся на бок, недовольно постукивая по земле щупальцем. Нам с Мией уже ничего не хотелось, кроме как попасть в родную комнату, к ванной и кроватям.
Под ворчание кракена, я закрыла глаза и почти сразу задремала. Впрочем, скоро меня растолкали, и Морис указал на табло, ведущейй обратный отчет.
– Пять, четыре, три, два, один…
– Финиш, – сказала я, и табло издало звук праздничных фанфар. Мы как будто миллион в теле-лотерее выиграли.
Утро ворвалось к нам, словно гопник, открывающий двери исключительно с ноги.
В один момент небо просветлело окончательно, нежный предрассветный сумрак сменился яркой голубизной неба, и нас обдало такой порцией фантомного ультрафиолета, что я подпрыгнула на месте, едва ощутив это жжение.
Мия недовольно фыркнула и прикрыла глаза козырьком ладони.
– Такие себе у них дежурные на метеобашне. Руки бы поотрывала.
Я понимающе хмыкнула, в настройках погоды мы теперь специалисты, как и во многих других весьма неожиданных сферах.
Морис распрямил спину и с видом богатыря с картины оглядел просторы при дневном свете.
– Мда, – только и смог он сказать. – Не обманули.
Семена действительно оказались правильными, и теперь весь наш участок был покрыт коробочками, переливающимися всеми цветами радуги. Свет невидимого солнца, отражаясь от их перламутровых боков, давал поистине волшебный эффект.
– Красиво, – протянул Рэнди. – Жарко-о-о…
– Угу. Мы как муравьи под лупой, – пожаловалась Мия. – Ненавижу.
А мне, как и Рэнди, свет и тепло нравились. Морис не особо любитель понежиться, и вместе с Мией они отошли назад, в тень от покосившейся стены. Время соревнования вышло, и я даже немного разволновалась. Кому вообще нравится проигрывать?
Морис первым заметил гостей.
– Смотрите! – Он кивнул в сторону табло.
К нам приближалась проверочная комиссия во главе с госпожой Лилиан. Другие лица были мне незнакомы, и желание знакомиться умерло в зародыше, когда я разглядела выражение брезгливости на их физиономиях. Ну да, вид у нас был жалкий. Кракен как мог отряхнул свое кружевное жабо (и ведь умудрился как-то подменить выданную рубашку на свое безобразие!), но недоставало одной туфли, которую он не смог отыскать после битвы с злобными пикси, поэтому сейчас стоял в замызганных белых гольфах с дыркой на правой пятке. Рэнди щеголял дурно пахнущими брызгами на груди, и даже думать не хотелось, чем он так обляпался, а форменные штаны Светлого факультета местами превратились в погрызенные собаками шорты.
И только мы с Мией были почти с иголочки, потому что ранее в расход пошли рабочие комбинезоны, а форма лишь запылилась и пропотела на огородном марафоне, который мы все устроили себе в самый последний момент. И нам оставалось только встать плечом к плечу, чтобы грудью заслонить парней, судорожно пытавшихся наскоро прихорошиться.
– Что у вас произошло? – с ужасом воскликнула дама из комиссии, глядя на разнесенную сторожку.
– Не сошлись во взглядах на посадку, – ехидно ответила паучиха.
Мы все кивнули, полностью подтвердив эту ересь.
Комиссия схватилась за сердце, головы и остальные слабые места в их организме, а я ухмыльнулась. Домик было жалко, но эта малая часть проблем, которые мы могли им принести, так что пусть ценят.
– У нас тут сто процентов засадки, – угрюмо сообщила Мия. – Проверяйте.
