— Мне очень жаль.
Он невесело пожал плечами:
— Ребекка была такой. Не знаю, как отец справлялся с ней все эти годы. И зачем. Мой отец был красивым мужчиной. Ему все удавалось. Мать была аристократкой, принадлежала к высшему обществу. А он был всего лишь сыном владельца ранчо. Брэд снова передернул плечами.-Должно быть, они подходили друг другу. Я никогда не разговаривал об этом с отцом. И никогда никому не рассказывал о том, что увидел.-Он подошел к ней и легонько поцеловал ее в щеку.-Я не должен был рассказывать даже тебе. Прости.
Она, разумеется, простила, но была шокирована. Мгновенные переходы Брэда Кейна от мрачности к веселью беспокоили ее.
Затем он снова повеселел и повел ее завтракать в кафе «Флор». Позже они отправились за покупками на Рю дю Шерш-Миди и бродили по книжным лавчонкам на берегах Сены. Фил совершенно забыла о конференции, ради которой она прилетела в Париж. Брэд был красив, обаятелен и интересовал ее. К тому же они настолько привлекали друг друга в сексуальном отношении, что Фил казалось, что жар, исходящий от их тел, когда они бессовестно целуются у входа в магазин или просто смотрят в глаза друг друга, чувствуют даже прохожие. Их настолько тянуло друг к другу, что им никто не был нужен. Фил не думала ни о Би, ни о Милли. Ни о Фрэнко Махони. Она думала лишь о Брэде.
Дни они проводили в ее спальне, закрыв окна, вечера-в романтических сумрачных бистро, а ночи, великолепные ночи-в его квартире. Они сбрасывали одежду, только войдя, и наслаждались прикосновениями и поцелуями друг друга. Однажды Брэд, даже не раздеваясь, схватил ее и, прижав спиной к стене и подняв на руки, яростно овладел ею. Фил вскрикнула от боли, но он не остановился, пока они, сплетясь, не соскользнули вместе на пол, полусмеясь-полурыдая. Они занимались любовью везде-в постели и на ковре перед камином в гостиной, в душе, когда их тела были скользкими от пота и мыльной пены.
В понедельник вечером Фил наконец пришла в чувство и вспомнила, что на следующее утро собиралась лететь в Ниццу. Они были в апартаментах Брэда, где только что занимались любовью. Когда она сообщила ему о своем решении, он, стоя у окна, лениво курил «Житан».
Он молча уставился на нее, затем, отвернувшись, взглянул на крыши домов.
— Отмени поездку, -холодно потребовал он.
— Не могу. Я обещала.
— Твои обещания значат для тебя больше, чем я?
— О, пожалуйста, Брэд, не будь ребенком. Ты ведь знаешь, что это не так. Я предпочла бы остаться с тобой.
— Тогда почему бы тебе не отменить поездку? Можно договориться, что приедешь когда-нибудь в другой раз?
Фил, смеясь над его недомыслием, покачала головой. Его отношение ей втайне льстило. Она села в постели, подтянув простыню к подбородку, отбросила назад свои длинные темные волосы. Ее тело было все еще влажным от пота после жарких занятий любовью.
— Брэд, пожалуйста, -вкрадчиво сказала она. — Речь идет о моей пациентке. Той самой, что потеряла память. Это очень серьезно, и я не могу нарушить данное ей обещание.
— Как хочешь, -резко сказал он. Она с ужасом смотрела, как он направился в ванную, захлопнув за собой дверь.
Услышав, как из душа полилась вода. Фил задумалась, почему он не может примириться с тем, что у нее есть важные дела. Он должен знать, что она предпочла бы остаться с ним. Фил со вздохом призналась себе, что ее поведение безответственно. Разумеется, Брэд примирится с ее отъездом, когда узнает, что она уезжает лишь на несколько дней.
Он молчал, когда они спускались в лифте вниз, в гараж.
— Я вернусь в пятницу, -оказала Фил, когда они подъехали к отелю.
Его голубые глаза были пусты. Она стояла на тротуаре, нежно улыбаясь ему, но он уехал, не проронив ни слова.
Слезы застилали глаза Фил, когда она одна шла в отель.
В ее комнате звонил телефон. Она подбежала, схватила трубку, думая, что это Брэд, и радостно произнесла:
— Да?
— Проверка, док, -весело произнес Фрэнко Махони.-Хотел убедиться, что вы справляетесь с этими хитрыми французиками, а заодно сообщить, что Коко прекрасно устроилась здесь, в кругу своих сородичей. Вам, док, не стоит слишком задерживаться вдали от дома, а то она, того и гляди, не пожелает возвращаться.
Голос Фрэнко Махони звучал чисто и искренне, за сотни световых лет от Парижа и непредсказуемых перепадов настроения Брэда Кейна.
— Спасибо за то, что согласились присмотреть за ней в мое отсутствие, Фрэнко, -грустно сказала Фил.
— Никаких проблем, док.
После длительной паузы он ласково спросил:
— Скажите, у вас все в порядке? Не говорите, что вам докучают лягушатники.
— Французы, а не лягушатники, -автоматически поправила она.-Нет, нет, все в порядке. Я просто устала. Знаете, перелет и все такое…
— Я знаю, что завтра вы увидите Би. Хотел передать ей большой привет. Скажите, что я все еще занимаюсь ее делом. Может, если она что-нибудь вспомнит, я сам примчусь к вам, -полушутя добавил он.
— Я позвоню вам, Махони, и все расскажу, -устало произнесла Фил.-Кстати, уже поздно. Я собираюсь спать.
— Да, и об этом я тоже хотел вас спросить. Почему вас не было до четырех утра? Они до смерти умотали вас на этой конференции, да?
Он звонил каждый час и был встревожен.
— Правильно, Махони, -ответила она.-Спокойной ночи. Поцелуйте за меня Коко.
— Будет сделано, -лаконично сказал он.
Глава 17
Художник по интерьеру, которого Милли вызвала из Канн, шел по вилле «Мимоза», прикидывая, что необходимо сделать, чтобы здесь можно было жить. Би ждала его на ступеньках снаружи, глядя в пространство, погрузившись в свои мысли.
Она увидела приближающуюся к ней маленькую красную машину с откидным верхом и узнала в ней машину Ника.
— Милли сказала мне, что вы здесь, -весело произнес он.-Залезайте! Мы поедем в коттедж Нэнни Бил. Глаза Би расширились.
— Неужели? Но откуда вы знаете, где он находится?
— Я освежил память старого месье Каркана стаканчиком пасти в «Кафе дю Маран Бле». Он вспомнил, что это неподалеку от виллы. Надо спуститься вниз по дороге, и после небольшого поворота мы увидим не сколько домов. Он сказал, что мы поймем, который дом ее, потому что он выглядит по-английски.
Они ехали по длинной извилистой дороге, пока не увидели несколько домиков на склоне холма. Маленький коттедж был огорожен изящной изгородью, за которой виднелся садик, заросший розами, дельфиниумом и маргаритками.
— Верно, — английский садик, — расхохотался Ник.
Хотя в домике никто не жил, он не выглядел заброшенным. Сад цвел, краска казалась свежей, и, по всей видимости, за розами хорошо ухаживали. Ник и Би заглянули в окно и по чистоте, царившей внутри, поняли, что за домиком кто-то присматривает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
