что ему нравится.
В и к т о р. Я был в этом уверен! Дешевле, чем за тысячу пенгё, я этот шедевр ему не уступлю. (В трубку.) Гениально? Не так ли? Эти стихи отражают все, и современную эпоху, и новую Европу с решимостью тоталитарного строя, и уверенность в конечной победе. А теперь выслушайте и нечто идиллическое: «Чай-эрзац зимой и летом, нет прекрасней…» (Закрывает ладонью, трубку.) Забыл рифму.
К а р о й. Дай я сам. (Берет у него трубку.)
Плутократы, демократы
Пьют английский чай сейчас.
Где же победить им нас,
Пьющих только чай-эрзац?!
Как велят в Европе новой,
Чай-эрзац мы пить готовы!
В с е в м е с т е.
До чего ж ты тешишь нас,
Обожаемый эрзац!
К а р о й (отдает трубку Виктору). Я впервые сочинил стихи наперекор собственному убеждению. Так и хочется плюнуть самому себе в лицо. Слушайте еще:
Дисциплина, самовластье
К счастью приведут,
Покупай эрзац! По счастью —
В лавках продают.
Ш а н д о р. Вдохновение заразительно! Сюда трубку! (Вырывает трубку у Виктора.)
Кончится война, такого
Вовсе не найдешь.
Пей, а то исчезнет скоро,
Пей, пока хорош!
(Отдает Виктору трубку.)
В и к т о р (берет трубку, удрученно). Как?.. Да, сию минуту. Директор говорит, что ему нравятся стихи о люстре Грюна{30}, они, мол, классические. Как бишь звучат эти стихи?
Ш а н д о р.
Мне ни капельки не грустно,
Я купил у Грюна люстру.
В с е в м е с т е.
Нам ни капельки не грустно,
Взяли мы у Грюна люстру.
В и к т о р. Вот! Вот! Вроде получается! Уж коли я купил люстру у Грюна, как не купить липового чая! Старайтесь, ребята, сочиняйте бессмыслицу, чем глупее, тем лучше! Ведь дело идет о жизни — быть или не быть!
К а р о й.
Чтобы спать, эрзац пей вволю,
Не вредит эрзац здоровью.
В и к т о р (держа трубку у уха). Господин генеральный директор просит выпячивать лишь положительные качества, а отрицательные обойти молчанием.
К а р о й. Сейчас я ему выложу, но вряд ли он моему панегирику обрадуется.
Ш а н д о р.
Наша сила — наша ложь!
Только чай-эрзац хорош!
В и к т о р. Слишком цинично.
К а р о й.
Творим эрзац-поэзию!
Эрзац всего полезнее!
В и к т о р. Слишком профессионально. Эти стихи предназначены лишь для узкого круга специалистов. Выразите как-нибудь, что эрзац-чай лучше настоящего. Все потребители липы как манны небесной ждут от вас, чтоб вы воздали ей хвалу.
К а р о й.
Творим эрзац-поэзию!
Эрзац — всего полезнее!
В и к т о р. Такие нескладные стишки я господину генеральному директору передать не могу! Ни в коем случае!
К а р о й. Ты чьи интересы защищаешь в данный момент, его или наши?
В и к т о р. Раз ключ от сейфа у него, значит, директорские.
Ш а н д о р.
Начался замен экстаз!
Лучше солнца — свет-эрзац,
И протез — ноги милей,
Врач-эрзац — врача смелей!
В и к т о р. Вот так, это вполне подходит!
К а р о й.
Эх, эрзац-поэзия!
Эрзац, эрзац-поэзия!
Утешение для нас,
Эрзац-песня, чай-эрзац!
В с е в м е с т е.
Начался замен экстаз!
Лучше света — свет-эрзац,
И протез — ноги милей,
Врач-эрзац врача смелей.
Все мозоли, ячмени
Из эрзацев сочини!
К а р о й.
Пусть же славятся эрзацы!
Эрзац-раса лучше расы!
В с е в м е с т е.
Пусть же славятся эрзацы!
Эрзац-раса лучше расы!
А порядок тут у нас
Не порядок, а эрзац!
Аллилуйя, джовинецца{31},
Славься ложь, цари, эрзац!
Аллилуйя, джовинецца,
Побеждает всех эрзац!
Чепуха, неправда, ложь,
Только чай-эрзац хорош!
Чай-эрзац теперь у нас
И везде-везде эрзац!
В и к т о р. Ну, что вы скажете?
Явление четырнадцатое
Т е ж е и Б а л и н т.
Входит Б а л и н т с пустым сундучком, сначала его не замечают.
Б а л и н т. Да здравствует липа! Ура! Это звучит куда приятнее, чем «хайль Гитлер» и прочая сволочь.
В и к т о р (остолбенело стоит на авансцене с телефонной трубкой в руке). Тише вы!.. (В трубку.) Алло! Господин генеральный директор, попрошу вас… (Опускает трубку.) Бросил трубку, не сказав ни слова. Должно быть, обиделся. Любопытно узнать, что ему не понравилось, протез или эрзац-раса?
Б а л и н т. Объясните мне наконец, что вы тут затеяли?
В и к т о р. Пытаемся спасти твою жизнь.
Ш а н д о р. Думаю, мы расстались с нашей последней иллюзией о гуманности капитализма.
Ю л и я. Скажи, милый, ты продал книги?
Б а л и н т. Да, продал.
Ю л и я. Ну, и?..
Б а л и н т. И сундук мой пуст, можешь укладывать вещи.
В и к т о р. А деньги?
Балинт отрицательно качает головой. Короткая пауза. Виктор молча берет пальто, шарф.
К а р о й. Позвони еще раз этому директору…
В и к т о р. Не стоит…
Ш а н д о р. Для него эти стихи слишком хороши.
К а р о й (с наигранной бодростью). Я знаю, что ему нужно. Этакую разухабистую венгерскую песенку. (Надрывно.)
Три истины открыл господь мадьярам,
А чай-эрзац один, один недаром!
Б а л и н т (зажимает уши). Хватит! Замолчи!
К а р о й. А я готов подхватить:
Кончится война — такого
Больше не найдешь!
Пей, а то исчезнет скоро,
Пей, пока хорош!
Гей, гей, гей!..
В и к т о р. Да замолчи ты!
Тягостное молчание.
Пойду укладываться. Я уезжаю отсюда.
К а р о й. Неужели нельзя их продать? Мне бы полусотенную, больше не надо… Такие скверные стихи, и вдруг не продаются. Это самые скверные стихи на свете, почему же их никто не покупает?
Звонок.
Все переглядываются.
В и к т о р. А вдруг это пришел бескорыстный унтер, чтоб оказать помощь в кредит… Разве чудеса бывают только тогда, когда мы жертвуем деньги святому Антонию?
Ю л и я (подходит к двери). Мне страшно…
Б а л и н т. Кто это может быть?
Снова настойчивый звонок.
Ю л и я. Я посмотрела в глазок и увидела чьи-то глаза. Я где-то их видела, но где?
Б а л и н т (равнодушно). Они тебе не понравились? Ну и пошли его к черту. (Укладывает вещи в сундучок.)
Снова звонок.
Впусти его!
Ю л и я выходит.
Явление пятнадцатое
Т е ж е и Х е н к е р.
Входит Х е н к е р, за ним — Ю л и я. На нем забрызганный грязью плащ.
Х е н к е р. Мы, кажется, уже знакомы. Капитан Хенкер.
В и к т о р (резко). Значит, это вас преследуют?
Х е н к е р. Да. Я не знаю, что там сочинили обо мне в газетах борзописцы. Ситуация сложилась
