А вот Катерина… была чиста как помыслы Христа. Правда, в рамках базы данных она рассматривалась, в первую очередь, как успешный проект, подтолкнувший церковь к созданию 'Кербера'.
Чезаре представил себе, что здесь можно накопать на представителей 'Божьей Длани' и лично на Папу, но решил, что такими темпами он увлечется и так ничего и не успеет по главному вопросу. Потом. Если останется время.
Пока же он просматривал списки обитателей Ватикана в поисках тех, кто соответствует сведениям о Белом Робине. Он точно знал, что нынешний носитель — женщина с карими глазами, почти наверняка с примесью восточной крови. Кроме того, скорее всего, ее могли в недавнее время видеть в обществе Карлоса Венченсо (по мнению Чезаре, если она решилась ради него на столь самоубийственную операцию, то была либо его родственницей, либо влюблена в него), а также, если она и есть та самая загадочная 'Бэтти', то ее имя должно быть Элизабет, Бетани или как‑нибудь в этом роде.
Чезаре искал совпадения хотя бы по четырем признаком, если же кто‑то будет совпадать по всем пяти, то с немалой вероятностью он нашел нынешнего носителя.
Увы. Ничего. Похоже, тупик. Конечно, можно было ограничиться тремя параметрами… Где‑нибудь севернее. Но на Апеннинском полуострове карие глаза у доброй трети населения, восточная же кровь определяется по данным с большим трудом. Можно просматривать фотографии, надеясь узнать глаза, однако это было слишком долго.
Поэтому пока что Чезаре решил внимательнее присмотреться к тому немногому, что известно о Карлосе, в надежде, что что‑то из этого наведет на нужный след… К сожалению, о Карлосе была известна только его легенда, которую особо и не проверяли. Времени не было? Раздолбайство? Неважно. Важно, лишь, что это очередной тупик.
Похоже, сейчас есть лишь два пути к нахождению носителя: полиция (прямо скажем, не самый надежный вариант) и больверк (который может ничего не рассказать, учитывая, что прижать его нечем, а в манипулировании Мария не особенно сильна). Ну что ж. Зато о 'Кербере' информация может весьма пригодиться.
Далее кардинал перешел к сведениям о камерленго и преферати. Если по какой‑то причине вопрос Лили окажется важнее, чем вопрос Робина (или по второму просто не будет вообще никаких идей), то об этих людях понадобится знать как можно больше… Дабы быть уверенным, что задумка сработает, как надо.
От этого полезного занятия его отвлек звук взламываемого замка. Чезаре едва успел оставить 'закладку' черного хода и закрыть программу, когда дверь открылась. Взору священника предстала расстроенная моська Марии. Медленно подняв кулачок, девушка постучала по уже открытой двери, выполняя уже ставший привычным ритуал.
— Проходи, — приветливо кивнул Чезаре, уже понимая, что новости у нее не из приятных. Как минимум ничего не вышло, как максимум — сейчас он узнает о еще какой‑то случившейся пакости…
— Всё хуже, чем мы думали, — хмуро произнесла послушница, закрывая за собой дверь кабинета, — Я не смогла вытянуть из больверка абсолютно ничего о Робине, потому что Робин сейчас — это обретший тело сигмафин. Сигмафины не сдают друг друга.
— Ни при каких обстоятельствах? — уточнил кардинал, припомнив схватку в подвале, — Помнится, Робин достаточно легко бросил 'товарищей'. Если указать больверку на эту деталь, это не повлияет на его преданность?..
— Быть может, — как‑то без энтузиазма приняла эту идею Мария, — Но есть вещь и пострашней. Если верить больверку, за всем этим стоит сигмафин. Причём, женского пола.
— Что ж, теперь мы знаем о главном виновнике хоть что‑то. Это уже прогресс. Кроме того, это отчасти объясняет восприятие Белого Робина даже до захвата тела как освободителя… А чего пытается добиться эта сигмафина, он не упомянул?
— Упомянул, — кивнула Мария, и её следующая фраза объяснила кардиналу, с чего это вдруг его послушница такая бледная, — Он упомянул, что через пять дней мир перестанет существовать.
— Пять дней… — задумчиво протянул Чезаре, — Поскольку это явно не совпадение, мы можем с уверенностью сказать, что ключевая ставка делается на планы Божьей Длани и G‑Tech. Не факт, является ли их затея именно попыткой вытащить Господа в мир, но ясно одно: им в любом случае нужно помешать… И если ключевая роль тут отводится Лили, то они в любом случае не должны до нее добраться.
Девушка рассеяно кивнула.
— И что мы будем делать?
Вопрос был отнюдь не праздный. Времени у них оставалось очень мало, а дел надо было сделать… очень много.
Чезаре воспользовался 'черным ходом', чтобы возобновить поиск информации в базах данных Ватикана. Ему нужны были вся возможная информация про камерленго и хотя бы количество преферати…
— У меня складывался план, для которого пока недостает совсем чуть — чуть информации, — пояснял тем временем он, — План подлый и мерзкий, но имеет хорошие шансы на успех.
Внутренне кардинал язвительно усмехнулся. Такая характеристика плана была для него насто — о-олько необычна… Однако в данном случае нельзя спокойно говорить о вещах, немыслимых с точки зрения любого ревностного католика. Могут не так понять.
Так, значит… Четверо преферати. Камерленго — вечно хмурый и недовольный отец Пафнути. Все — из 'Божьей длани'. Плохо. Если камерленго — участник заговора, значит, придется делать в два раза больше работы… Или нет, лучше использовать способности амагуса, чтобы подставить его. Благо, у него есть все мотивы, по крайней мере, в глазах тех, кто не осведомлен о подробностях церковной политики. План постепенно приобретал окончательные черты.
— И что это за план? — хмуро, но всё же, с надеждой спросила девушка.
Чезаре внимательно посмотрел на нее:
— Скажи мне, Мария, знаешь ли ты, что изначально означает слово 'Конклав'?
Мария отшатнулась от письменного стола кардинала.
— Вы собираетесь убить Папу? — она чуть не задохнулась в конце фразы, сказав её всю на одном лишь выдохе.
— Да, — тихо ответил Чезаре. Все равно бы вскоре поняла, что его план и дальнейшие события как‑то связаны. Его план был именно таков. Конклав. Cum clave. Под замком. Когда умирает Папа, все кардиналы запираются в Сикстинской Капелле. В обычной ситуации из всей 'Божьей длани' на свободе остался бы только отец Пафнути. Но если его будут обвинять в убийстве Папы с целью захвата власти, то никто ему управлять страной не даст. Была, конечно, и оборотная сторона: самому убийце также пришлось бы отправиться 'под замок', возложив поиски Лилит на одну Марию… Точнее, не совсем на нее одну, но о некоторых его старых знакомствах ей знать необязательно.
— Мне это нравится не больше, чем тебе, — соврал он, — Однако, это позволит на какое‑то время полностью исключить Конклав из охоты за Лили.
Однако, в их разговор вмешалось… что‑то. Мощный взрыв где‑то в городе. Мария несколько мгновений стояла столбом, а затем бегом рванулась к окну, чтобы стать свидетельницей следующего мощного взрыва, место которого обозначил столб пыли.
— Это не порох, — с трудом сумела выдохнуть она.
— Кажется, я уже догадываюсь, что это, — схватился за голову кардинал. После чего посмотрел на местонахождение столба пыли, торопливо просчитывая кратчайшую дорогу в ту местность, вырубил компьютер и поднялся, чтобы бежать туда.
Комнату осветил яркий голубой свет, заставивший Марию отпрянуть от окна.
— Столб голубого пламени?! — с чего‑то она решила комментировать всё, что ей доведётся увидеть в окне, — Отче, что это за сила?!
— Я вижу всего два варианта, что это может быть в свете последних событий, — торопливо выпалил Чезаре, — Сигмафин из запасов Белого Робина… Или чудачества Лили. В любом случае нам необходимо успеть туда.
Они мчались. Вперёд. Быстрее, быстрее. Нарушая правила движения, срывая фуражки с полицейских, чуть было не попадая в аварию. Один раз они даже протёрли боком край здания, после чего Мария всё‑таки застегнула ремни безопасности.
Да, они ехали к месту взрыва на машине. Точнее, на ремонтном микроавтобусе, что, мягко говоря, удивило послушницу. Впрочем, это не самая большая странность 'скромного священника', какую она успела увидеть… И тем более не самая большая, какую ей еще предстояло увидеть. Хорошо еще, что она не заглядывала под сидения в салоне, а то вопросов было бы еще больше…
Наконец, впереди появилась знакомая фигура в старомодном белом плаще, занятая изучением обломков. Чем можно ранить неуязвимого противника, Чезаре так и не придумал, но общую стратегию успел спланировать. Ему снова нужно потянуть время. Но на этот раз козыри в его руках.
Поэтому Чезаре направил машину прямо на мертвеца, вжимая в пол педаль газа и разблокируя боковую дверцу. Расчет шел на то, что, пусть не причинив вреда, машина своим весом собьет противника с ног. Далее, когда Робин упадет, Чезаре надеялся зацепиться леской за его ногу. И пусть попробует отцепиться на полном ходу!
