— Разберутся, — кивнул капитан, — А вот по поводу больших неприятностей вы абсолютно правы: сейчас под Римом у нас огромная чёрная горилла. Судя по тому, что мы успели выяснить, у вас был какой‑то опыт по сражению с подобными тварями. Что их вообще берёт?
— Судя по шкатулке, у меня есть опыт по сражению с многократно меньшими по масштабу тварями, — заметил Чезаре, — Что их берет… Молитва — немного. Первой из таких тварей хватило одной молитвы, но даже ненамного более сильным она подходила лишь для добивания. Крест — если правильно применить: просто показать, как в фильмах про вампиров, недостаточно. Больверк достаточно эффективен, калибуры использовать не пробовал, но по логике вещей, они должны действовать не хуже. Обычное оружие проходит сквозь них, не задерживаясь. Помогает еще рукопашная, но против твари таких размеров я бы ее использовать не рискнул…
Капитан поджал губы.
— Это может быть проблемой. Прошу меня простить.
В следующую секунду он уже общался при помощи рации с кем‑то из руководства.
— Нам нужен дальнобойный больверк. Обратитесь к вооружённым силам Италии, они должны родить его, не знаю откуда.
— Хм… — Мария не вмешивалась в разговор, но едва он завершился, её голосок снова зазвучал в наушниках, — Есть у меня одна идея… но вам, отче, она не понравится.
— Я слушаю, — шепнул Чезаре, у которого также была любопытная идея. Впрочем, для этого нужно было кое‑что узнать, поэтому слушая предложение Марии, он одновременно поинтересовался у капитана:
— Эта тварь имеет выход на поверхность иначе как через разрушение Рима? Иными словами, возможно ли отманить ее в сторону от Рима?
— Вы не поняли, — жёстко ответил капитан, — Мы уже на его спине.
Он указал пальцем на небо. Действительно, сегодня облака висели намного ниже, чем обычно.
— У тебя ведь под носом сигмафин неуязвимости, — заговорщическим тоном произнёс девичий голос в наушнике, — Ты ведь сможешь прочитать молитву там, где посчитаешь нужным, совершенно ничего не опасаясь.
— Ты права, — шепнул Чезаре, — Мне эта идея не нравится.
Причин тому было сразу несколько: во — первых, осознание того, что если он потерпит неудачу, Робин получит новый носитель. Во — вторых, костюм был неполон, а значит, не дает полноценной неуязвимости — что показал пример Робина. В — третьих, вытряхивать останки носителя пришлось бы дольше, чем сражаться с демоном. В — четвертых… Такой вариант уничтожит Рим точно так же, как и любой другой.
Все это Чезаре не стал объяснять, снова обратившись к капитану:
— Это я понял. А также я понял, что если мы не заставим его вылезти из‑под нас, то он уничтожит Рим независимо от того, справимся ли мы с ним.
— Там не просто вылезти, — покачал головой вояка, — Там надо сначала Рим со спины снять.
Земля снова содрогнулась.
— Он поднимается! — прокричал один из солдат, указывая в сторону приближающегося неба.
— Берегись! — крикнула Мария, — Стена рушится!
Священник отпрыгнул в сторону, совершенно не заботясь о том, что демонстрирует несвойственную духовному лицу первоклассную физическую подготовку. Приземлившись, он широко расставил ноги и поставил стопы перпендикулярно друг другу.
— Значит, нужно как‑то снять, — ответил Чезаре, уверившись, что стоит достаточно твердо, — Потому что ни одна из этих тварей не умирала с одного удара. Получив раны, они начинают бесноваться. Если в этот момент Рим будет на его спине…
Фразу он оставил незаконченной.
— Чёрт, ка — а-ак?! — взмахнул руками капитан, после чего схватился за рацию, — Как там с эвакуацией города?
— В процессе! — последовал ответ.
— Смотрите! — крикнул всё тот же солдат, показывая на небо.
Облака на небе довольно быстро двигались против ветра.
— Демон движется? — недоумённо спросила Мария, — Почему мне кажется, что это как‑то связано со Вторым Пришествием?
— В общем, так, — заявил кардинал, игнорируя голоса в голове, — Если мы срочно не придумаем, как избежать урона городу, то я задействую имеющийся план. И тогда Рим превратится во вторую Венецию. Оно, может, и симпатично будет смотреться, но я сомневаюсь, что жители это одобрят…
— У нас нет таких средств, чтобы снять город со спины демона! — капитану приходилось кричать, потому что шум был попросту невообразимый, — Артиллерийская установка будет в течение пятнадцати минут!
— Толку с нее? — пренебрежительно ответил Чезаре, — Спасти город она не поможет, а уничтожить демона мы сможем и без нее…
— Отче! — вдруг воскликнула Мария, — Шкатулка! Демоны как‑то слушались Робина, когда он их выпускал лично!
— Ты уверена? — недоверчиво переспросил кардинал, — Мне казалось, он просто выпускал их на достаточном расстоянии, чтобы не стать первой жертвой…
Однако решив, что лучшей идеи все равно нет, оглянулся в поисках шкатулки, которую уже снова экспроприировали сотрудники Интерсигмы.
— Мне тоже так сначала показалось, — поддакнула Мария, — Но ведь не по своей же воле Демон пополз города на себе таскать вместо того, чтобы их просто хаотично громить. У демона сложная роль в каком‑то ритуале, и я не поверю, что шкатулка создавалась специально под ритуал.
Оно было и верно: создание сигмафина было подвержено огромнейшей доле случайности, мешающей заранее предсказать даже назначение финального предмета. Пожав плечами, Чезаре сказал капитану:
— Кажется, есть один шанс. Позвольте‑ка…
Он подошел к шкатулке, стараясь с помощью Марии услышать ее голос. Однако, шкатулка молчала. Вовсе. Или говорила так тихо, что голос Марии заглушал её целиком и полностью.
Помнится, Мария слышала не саму шкатулку, а заключенных в ней демонов. Но ведь не может же сигмафин иметь волшебные свойства, если в нем нет собственной души?
Взяв шкатулку в руки, кардинал ляпнул первое, что пришло в голову:
— Ну что? Говорить будем?
Шкатулка молчала. Стоящие рядом солдаты и оперативники переглянулись. Один из них покрутил пальцем у виска. Мария послушно замолчала вслед за шкатулкой, стараясь не отвлекать кардинала.
— Если я стою к вам спиной, это еще не значит, что я ничего не вижу, — не оборачиваясь, спокойно сказал Чезаре оперативнику, после чего уже снова шепотом добавил, — Видимо, это все же значит, что магия ушла из нее вместе с демонами…
— Костюм тоже разбирается на кусочки, — заметила Мария, — Я думаю, что шкатулка такая же часть демона, как демон — часть шкатулки.
Она нервно сглотнула.
— Ты бы слышал их голоса. Наверное, создание сигмафина было массовым.
— Не то слово! — услышал вдруг кардинал чей‑то визгливый голос, — Это было просто великолепно! Шестьсот шестнадцать заключённых сгорели под лучами сигма — преобразователя! Просто волшебно! Чудесно! Неповторимо!
— Это хорошо, — заметил Чезаре, — Что неповторимо.
— Он заговорил! — выкрикнула Мария, — Шкатулка? Я думала, что это будет женщина. Значит… хм… ларец?
Оперативники стояли в стороне. Священник не видел их взглядов сквозь тёмные забрала шлемов, однако догадывался, что на него смотрят, как на безумца. Он не стал им ничего говорить по этому поводу, но выразительно кивнул на белый костюм, из которого понемногу вычищали фарш. Намекая, что его лучше не злить, если же он псих… То вдвойне лучше не злить.
— Ну что ж… ларец, — сказал Чезаре, шепотом, чтобы не травмировать лишний раз хрупкую психику солдат, — Теперь молчать бессмысленно, ты не находишь?
Молчание.
— Хм… — задумчиво пробормотала Мария, — Видимо, не находит.
— Странно, — прошептал Чезаре. И тут его посетила идея… Правда, основанная на предположении об изрядной глупости ларца, а также уверенности в его не менее изрядной гордыне.
— Впрочем, быть может, нам показалось. Просто удерживать чертей внутри — работа чисто механическая, она не требует интеллекта. Откуда у столь примитивного существа способность формулировать предложения?
— ЭТО НЕ ПРИМИТИВНАЯ РАБОТА!!! — заорал ларец так, что Чезаре его чуть было не выронил.
— ТЫ ЧЕГО ОРЁШЬ?! — ответила ему Мария, вложив в крик так много сил, что кардинал его все‑таки выронил.
— Да ну? — засмеялся довольный собой интриган, подбирая сигмафин, — Где же не примитивная, если ты, кроме как держать и не пущать, ничего не умеешь?
— ЭТО Я! Я ПРИКАЗЫВАЮ ИМ, ЧТО ДЕЛАТЬ! И ЭТО Я! Я ЗАБИРАЮ ИХ ОБРАТНО! — вновь заорал ларец.
— ДА НЕ ОРИ ТЫ!!! — вновь заорала Мария. Ларец снова плюхнулся наземь, а мир в глазах Чезаре покрылся серой пеленой. Его контузило.
— Конечно, конечно, — язвительно усмехнулся Чезаре, снова подбирая ларец. Как бы, не выпуская инициативы в разговоре, попросить хотя бы Марию заткнуться? — Приписывать себе много чего ты мастер, особенно когда это невозможно доказать…
