Дагоев загасил сигарету в большой пепельнице, оперся руками о стол, на котором были разложены те же фотографии, какие Шурик видел у Таничева, ударил по одному снимку сложенными щепотью пальцами:
– Судя по всему, лезвие вошло в шею с большой инерционной силой, должно быть, все же из металки его выпустили…
– Извините, что перебиваю, но можно мне высказать свои соображения? – робко сказал Шурик, посматривая на хмурого Викентия.
Но именно Викентий это ему разрешил, махнув рукой:
– Валяй.
– Мне известны некоторые обстоятельства, связанные с убийством Тамары, которые неизвестны вам…
– Да ну! – хмыкнул Викентий. – И что это за обстоятельства?
– За три дня до свадьбы Кирилл Андреевич получил анонимку, вот посмотрите.
Шурик положил на стол лист. Дагоев и Викентий пробежались по нему глазами, и у оперативника нечаянно вырвалось:
– Это улика, работающая против Кирилла.
Ага, значит, Викентий не был убежден, что Тамару убил он? Шурик, опустив последствия получения анонимки – ссору (пусть Викентий сам копает, раз он такой неприступный), – продолжил:
– Но ведь Кирилл Андреевич женился на Тамаре, значит, их отношения нормализовались.
– А после анонимки они расстроились? – уточнил Дагоев.
Черт, Шурик невольно проговорился, искренно не желая подставлять Полину, которая ушла из дома брата из-за этой анонимки, а хотел-то он только фактами их додавить.
– Да, у них была небольшая размолвка, – сказал он. – Тамара ушла, но сказала, что ей звонили по ночам и угрожали: если, мол, она выйдет замуж за Кирилла Андреевича, то умрет. Как видите, Тамара умерла, выйдя замуж.
– Понятно, куда ты ведешь: ее убил не Кирилл, – ухмыльнулся Викентий. – Думаешь, тут собрались дураки и такой версии у них нет?
– А разве есть? – наивно спросил Шурик.
У него-то эта версия уже в голове утвердилась, как только Полина опознала Зойку из Никищихи. Только он не представлял себе, каким образом безопасной бритвой мог убить Тамару какой-то посторонний человек. Знаний на это у Шурика не хватало.
– У нас, Шурик, много чего есть, – вздохнул Дагоев. – Кроме доказательств.
– А как вы догадались, что другой человек… – разволновался он, поэтому перескочил на следующий вопрос: – А как он это сделал?
– Мы не догадались, – съехидничал Викентий, видно было невооруженным глазом, что он не переносит папиных сынков. – Мы только предположили.
К счастью, Дагоев был лишен высокомерия и необоснованного презрения к деткам высокопоставленных начальников:
– Видишь ли, лезвие вошло под углом, следовательно, либо Кирилл выстрелил снизу из некоего приспособления, либо это сделал некто с площадки под балконом.
– Здорово, – проговорил Шурик, преисполнившись восторгом перед таким большим умом.
– Но чтобы выстрелить из метательного приспособления, его надо достать и прицелиться, так?
– Безусловно, – кивнул Шурик, однако вдруг опомнился: – В этом случае были бы свидетели.
– Неплохо соображаешь, – неожиданно похвалил его Викентий. – Сидевших за столами на открытой площадке опросили – они убийцу не видели.
– Значит, это Кирилл Андреевич, – погас Шурик.
– Существует еще один способ запустить лезвие, – сказал Дагоев, открыв ящик стола. Порывшись там, он достал ничем не примечательное лезвие. – Я не мастак, но показать примерно сие действие данным цирюльным инструментом я могу.
– Дайте-ка мне, – вызвался Викентий. – Пацанами мы баловались этим делом, играли на бабки. Смотри, Шурик. Надеваешь лезвие разрезом на ноготь среднего пальца, можно – и на указательный. Видишь, как оно держится? – Викентий пошевелил пальцем с лезвием – оно не упало. – Ребром направляешь бритву относительно вектора движения, чтобы сопротивление воздуха не нарушило траекторию полета, иначе произойдет отклонение от цели… Куда запустить? – спросил он Дагоева.
– В шкаф, он все выдержит.
– Большим пальцем прикасаешься к кончику среднего пальца, делаешь щелчок и…
Шурик не видел, как оно летело, он только услышал дребезжание, когда лезвие воткнулось в шкаф. Он подскочил, в мгновение ока очутился у шкафа, наклонился, заглядывая снизу, осмотрел его со стороны и сверху. Второй раз он не сдержал своего восторга, когда Викентий подошел к нему посмотреть на свое мастерство:
– Супер! А еще называют эту пластинку безопасной!
– Потому что ее вставляют в специальный станок, когда бреются, – заметил Дагоев. – Лезвие зажато с двух сторон, открытым остается лишь его край, им глубоко не порежешься, поэтому оно и считается безопасным.
– Не назову свое метание удачным, лезвие воткнулось уголком, а не ребром, но все же воткнулось, – сказал Викентий. – А если его смочить, оно полетит быстрее пули. Пацанами мы облизывали бритву с двух сторон, как это делают зэки.
– Считаете, этим способом можно убить…
– Бывали случаи, – перебил Викентий. – При одном условии.
– Каком?
– Метнуть лезвие таким способом должен был мастер высшего класса, что называется, матерый рецидивист. Летит бритва бесшумно, она невидима, внимание к себе стрелок не привлечет, сила не нужна – только навыки.
Рецидивист? А Зойка сидела в тюрьме, вдруг осенило Шурика, впрочем, он и раньше подозревал ее, еще не зная, кем она приходилась Кириллу Андреевичу.
– Разве это не доказательство, – указал он на лезвие подбородком, – что Тамару убил какой-то другой человек?
– Это – версия, Шурик, – поправил его Викентий. – Доказательств нет, как и нет в этой версии главного.
– Чего?
– Мотива! Правда, у Кирилла мотив тоже шаткий, недостаточный, но он есть, тем более что ты привез дополнительную улику. Не исключено, что Тамара дала ему новый повод в ресторане, и Кирилл пришел в ярость.
– Так я могу забрать анонимку? – осторожно произнес Шурик, намекнув, что, мол, улика вещь такая: вот она была и – нету.
Викентий упер руки в бока и снова взял тон, каким обычно разговаривают с недоумками:
– Нет, дорогой, улику эту я тебе теперь не отдам.
– Жаль.
Ну, так и Шурик не расскажет ему о своих подозрениях, сам лично до всего докопается, тогда как этот заносчивый сыщик будет плавать в различных мотивах.
– Спасибо за консультацию, до свидания.
Шурик ушел. Викентий сделал один звонок:
– Марианна, надо бы встретиться… По делу твоего хозяина, мне нужно кое-что уточнить… Оставь детей на его сестру, часик посидит с ними, не облезет… В четыре в кафе «Дружба». До встречи.
Глава 14
Для создания настроения в автомобиле гремела музыка, сотрясая авто децибелами. Шурик подпевал и спешил к отцу в прокуратуру. Мотивы, сказал Викентий? Что ж, будут ему мотивы. Шурик их раздобудет, ибо просто так человека не обвинишь, даже если у него темное прошлое. Вот эту темноту он и хотел для начала просветлить, а потом уж подумать, как ему расколоть Зойку. Да он на сто процентов был уверен: это Зойка укокошила Тамарку, одновременно сделав из бывшего мужа убийцу.
Папа пил чай из большой кружки, просматривая толстое дело. У него была бумажная работа, невыносимо скучная, по представлениям Шурика. Отец вытаращился на сына:
– Тебе чего?
– Мне нужны сведения о первой жене нашего соседа. Она сидела в колонии, освободилась, кажется, недавно… точно не знаю, когда.
– Зачем тебе эти сведения? Шурик, разве у тебя не каникулы? Отдыхай, набирайся сил, отсыпайся…
– Папа! – надавил на «родное слово» Шурик. – Я тебя редко о чем-то прошу, и мои просьбы совсем не обременительны…
– Угу, особенно машина, – вставил отец.
– Авто – не роскошь, а необходимость, и я тебе благодарен. А сейчас у меня просьба более важная, я хочу самостоятельно разобраться в деле Кирилла Андреевича.
– Сынок, его дело дохлое… – вырвалось у отца, дома он грубых слов не употреблял, поэтому поправился: – Э… я хотел сказать, безнадежное.
– Один шанс есть у самого злостного преступника, дай и ему этот шанс.
Вырос сынок, вырос! Выглядит мальчиком, но в нем уже чувствуется твердость, отцовская закваска, он вызывал чувство гордости, однако папа напомнил ему:
– Это не по твоей части, Шурик. Вот если бы ты попросился на практику к криминалистам…
