Королевский дворец, сегодня утром
Накануне праздника во дворце мало кто сомкнул глаз. Разве что ее величество. Следуя указаниям лекарей и повитух, королева в назначенный час удалилась на покой, предоставив фрейлинам и придворным суетиться, готовить наряды к завтрашнему дню, веселиться, танцевать, флиртовать и вообще проводить время с полным удовольствием. Дворец угомонился далеко за полночь, а через несколько часов встали слуги и король, чтобы успеть приготовить все для Дня Создателя.
В парадном зале заранее установили огромную ель. Королевские лесники несколько дней ездили по лесу, выискивая самое большое, красивое и раскидистое дерево. Эти ели росли на специальной королевской делянке, за оградой, под надежной охраной. Только в королевский дворец, Школу Драконоборцев и городскую ратушу предназначались специально выращенные деревья. Зал убрали пышно – гирляндами, ветками вечнозеленых растений, цветами из оранжереи, лентами, разноцветными полотнищами и специальными фигурными праздничными свечами, раскрашенными в разные цвета. Сама ель была сверху донизу украшена вафлями, фигурным печеньем, орехами в золоченой и серебряной фольге, яблоками, цукатами и прочими сладостями. Все это угощение-украшение предназначалось для тех детей, которые придут на праздник, – в День Создателя королевский дворец был открыт для всех желающих. Раз в год его порог мог переступить и разделить с королем трапезу под звуки музыки даже простолюдин – если, конечно, он приведет с собой своих детей и при этом будет опрятно одет. Таков был старый обычай; многие знатные люди в этот день открывали настежь ворота своих замков, приглашая простых людей, и с рассвета толпы разряженных горожан и приехавших из близлежащих деревень пейзан толпились на улицах у ворот. Хоть и провозглашалось, что прийти может любой желающий, стража зорко следила, чтобы вошедших было строго определенное количество, и опоздавших «лишних» могли выставить за порог под надуманным предлогом. Дабы переступить порог дворца, многие занимали очередь с вечера, и возле ворот всю ночь горели костры – отцы семейств «держали место» для своих чад.
С раннего утра дворец был уже на ногах. Королевой праздника должна была стать именно королева. Ее величеству нездоровилось – болела спина, отекали ноги, кружилась голова, ее подташнивало. Все это, как ни странно, внушало окружающим оптимизм – все в один голос утверждали, что на сей раз под сердцем королевы – мальчик. Она уже несколько раз рожала младенцев мужского пола и всякий раз чувствовала себя плохо. Король Нерит Айнский страстно желал сына, и на утреннем торжественном молебне, где вместе с королевской семьей присутствовала большая часть придворных, он возносил Создателю горячие мольбы о том, чтобы следующий праздник с ними вместе встречал и его сын – к тому времени принцу, если он родится в срок и живым, исполнится семь месяцев.
Перед началом торжества король зашел в покои к супруге. Там вертелись и суетились придворные дамы и фрейлины, заканчивая последние приготовления. Ее величество мелкими глотками пила целебный настой, за нею зорко следила повитуха.
– И помните, ваше величество, – наставляла она королеву, – как только вам станет плохо, немедленно покиньте праздник и ложитесь в постель. И наплевать, что подумают остальные! Вы делаете большое и нужное для всей страны дело. Один раз можно и махнуть рукой на пиры и увеселения.
– Я и так скоро махну на них рукой, – вздохнула королева, касаясь рукой округлившегося живота. – Сорок дней до родов и сорок дней после оных мне придется провести в родильном покое…
В голосе ее слышна была тоска. Если все пойдет удачно, эти восемьдесят дней почти полной изоляции от внешнего мира придутся как раз на конец весны и начало лета, когда все цветет, благоухает и каждая травинка радуется жизни. А ей большую часть этого времени придется провести за плотно закрытыми шторами, в тишине и почти полном одиночестве!
– Подумайте о том, как обрадуется его величество рождению здоровенького младенца! – Повитуха была старая, опытная и прекрасно знала, какие чувства владеют запертыми в четырех стенах молодыми матерями. Не зря же, выйдя из родильного покоя, четверо из пяти «счастливиц» тут же бросают детей в объятия кормилиц и кидаются наверстывать упущенное. – Разве рождение долгожданного наследника не стоит нескольких дней в тиши и покое?
– Тишина и покой? – послышался голос от дверей. – Где это место?
Придворные дамы заволновались и поспешили поклониться – в залу ворвался король.
– Где можно найти немного тишины и покоя? – осведомился Нерит Айнский, подходя к жене. – Я так мечтаю хоть немного отдохнуть…
– В родильном покое, ваше величество, – со всем возможным почтением ответила повитуха.
– Жаль. – Лицо короля наигранно омрачилось. – А я-то думал… Вы готовы, дорогая?
– Да, мой господин! – Королева быстрым глотком допила настой и встала, подавая руку супругу. Тот не удержался и провел ладонью по ее животу:
– Толкается?
– Сегодня еще нет…
– И это совершенно нормально, – кинулась в бой повитуха. – Многие младенцы днем затихают и начинают пинаться только вечером.
Король нашел взглядом дочь. Принцесса Нерия уже несколько минут как была подле матери, но держалась чуть в стороне – многие придворные дамы и сама повитуха считали, что негоже незамужней девушке слышать слишком много подробностей про беременность и роды.
– А ты готова, дочь моя? – Нерит Айнский окинул девушку быстрым взглядом. Выросла, повзрослела, созрела. Если бы у нее уже имелся брат, принцесса год как была бы замужем. Конечно, чем дальше, тем труднее найти подходящего кандидата – принцы-соседи один за другим женятся, не теряя времени, – но еще кое-какой выбор есть. Еще четыре месяца…
– Да, отец. – Принцесса отвесила почтительный придворный поклон.
– Тогда… – Король задержал дыхание, как перед броском с высоты. – Пора!
Подав королеве руку, он дал знак к началу шествия. Принцесса заняла свое место по правую руку от отца. Дамы и кавалеры, лорды и леди теснились позади – в первых рядах строго по титулам, заслугам и влиянию при дворе, а дальше – как придется.
Его высочество принц Негрин Айнский с женатым племянником присоединились к шествию чуть позже. Король раскланялся с родственниками. Он любил их хотя бы за то, что не попрекали его вслух отсутствием сыновей и вели себя так, словно ничего страшного не происходит. А у племянника молодая жена, урожденная баронесса Дольская, недавно отправилась в родильный покой… Что, если и у нее родится мальчик?
– Поздравляю с праздником, брат мой! – негромко промолвил принц. – Да будет милостив к вам Создатель!
– И вас тоже поздравляю… Вы без супруги?
– Она сегодня будет праздновать отдельно. Мы в ссоре.
– Опять? Что на этот раз?
– Не отпускает меня в Орден! – усмехнулся принц. – Сегодня праздник, я хотел нанести визит…
Все во дворце знали, что его высочество Негрин Айнский просто обожает Орден Драконоборцев, несмотря на то, что его в свое время не приняли в его ряды. Юношеская обида прошла, осталось лишь увлечение и преклонение перед мужественными рыцарями. Он имел какие-то общие дела с новым гроссмейстером Ордена, великим магистром сэром Лайможем, что не могло не раздражать его супругу.
– Вы поедете? – осведомился король.
– Торжественную часть я с вами отстою. – Принц правильно понял интонацию старшего брата. – Одного вас не оставлю. А вот потом собираюсь улизнуть…
– Ах, как чудесно!
Два брата и племянник удивленно захлопали глазами – этот возглас принадлежал принцессе Нерии.
– Что? – Двое мужчин даже сбились с шага, уставившись на девушку.
– Вы увидите их, – она прижала руки к груди, – наших защитников, доблестных и благородных воинов… Будете говорить с ними! – Она произнесла это слово с придыханием, как имя божества. – Как бы мне хотелось хоть одним глазком…
Собственно, в отношении к драконоборцам этот восторг не был чем-то из ряда вон выходящим. Многие женщины и девушки обожали рыцарей прославленного Ордена. Те, кому выпадала честь стать любовницами драконоборцев, ходили павами и страшно гордились этим, напропалую хвастаясь перед родственницами и подругами. Даже мужья сквозь пальцы смотрели на измену супруги, если она изменила с драконоборцем. Чувства Нерии заслуживали удивления лишь потому, что до этого девушка ни разу ничего подобного не высказывала.
– Дочь наша, – королева приподняла бровь, – что я слышу?
– Матушка, отец, – девушка опустила глаза, на щеках вспыхнули пятна румянца, – в прошлые годы вы всегда наносили визит в Школу. В этом году матушка не может исполнять свой долг в полной мере. Может быть, мне будет дозволено ее заменить?
– Я с удовольствием присмотрю за племянницей, – улыбнулся принц Негрин.
