На счет «пять» сам Рахилли выкрикнул не «Экспекто Патронум», как это сделали в один голос остальные, а сделав резкий взмах палочкой вперед, произнес:
- Инцидере Фламма Онис!
Гарри невольно отшатнулся - перед глазами вдруг взорвалась вспышка света, ему показалось, что лицо и волосы опалило жаром, но это был лишь внезапный перепад температуры. Вперед рванулся добела раскаленный луч, который врезался в приближавшуюся группу дементоров. Серая завеса мгновенно раздвинулась, пропуская его, но не успели они вновь сомкнуть ряды, как в проем ворвалось серебристое сияние четырех Патронусов, очертания которых терялись друг в друге. Дементоры вынуждены были броситься в стороны, расширяя проход. Сразу за светящимися фигурами в образовавшийся тоннель, не дожидаясь сигнала, влетел кентавр, проход тут же скрыли сомкнувшиеся балахоны дементоров, но гулкий стук копыт уже затихал в отдалении.
В ряду дементоров началось расслоение: часть из них устремилась вслед за беглецами, прочие двинулись к оставшимся. Кроме того, накатила целая волна дементоров сзади, которые направлялись, очевидно, вслед за кентавром, но летели при этом на застывших на месте людей, ничем не гарантируя того, что в последний момент они не передумают, сочтя оставшихся более интересными.
- Поттер, соберитесь! - бросил Снейп, поворачиваясь к наступавшим сзади дементорам.
- Я и так не разбирался, - не удержался Гарри.
Не обратив внимания на замечание, зельевар велел:
- Следите за теми, что с вашей стороны, я постараюсь справиться с остальными.
Тем временем профессор О’Рахилли, оказавшийся между ним и Гарри, сотворил неизвестное юноше заклинание:
- Анцерус Эритаре! - На снег на мгновение легли мягкие зеленые отблески, повеяло теплом. Вслед за этим профессор велел: - Следуйте за мной, медленно, держитесь ближе, а главное - ничего не предпринимайте! - После этого он отчетливо произнес: - Дементор Веритатис!
Гарри показалось, что от взмаха его палочки по волосам прошлось дуновение ледяного ветра, хотя на голове была теплая шапка. До него донесся голос Снейпа, который почему-то звучал приглушенно, словно профессор находился по другую сторону толстого ковра, а не в двух шагах от студента:
- Что ты творишь, Рахилли?
Вслед за этим опустилась плотная тишина, словно их, как подарочную посуду, завернули в плотные мягкие упаковки. Что-то случилось и со зрением: мир внезапно посерел, словно скрытый очень грязным стеклом, из холодного воздуха исчезло какое-либо движение. Не успев толком подивиться произошедшим изменениям, Гарри поспешил вслед за профессором O’Рахилли, выполняя его указания. Вслед за ним двинулся гораздо более озабоченный происходящим Снейп, который, похоже, пытался что-то сказать и был неприятно удивлен тем, что сам не слышит вылетающих из его рта звуков. Приблизившись вплотную к подступающим дементорам, профессор Военных действий пригнулся, коснувшись снега руками, и движением ладони велел остальным сделать то же самое. Гарри послушно опустился на снег, профессор Снейп, согнувшись, попытался подобраться поближе к О’Рахилли, о чем-то ему жестикулируя, но тот неодобрительно покачал головой и повторил жест, велевший вести себя тихо.
Несмотря на окутавшее их мертвящее спокойствие, сердце Гарри заходилось как бешеное - он, словно в страшном кино, видел, как серые фигуры придвигаются настолько близко, что он мог различить каждую прореху в их отрепьях. Но несмотря на их близость, он почему-то не чувствовал охватывающего тела холода, незамутненный разум отражал действительность даже более отчетливо, чем обычно. Поравнявшись с застывшими людьми, дементоры продолжили движение: те, что были прямо перед ними, немного посторонились, обходя их по полукругу на расстоянии пары футов, некоторые взмывали выше и проплывали над головами людей.
Когда дементоры превратились из сплошной завесы в отдельные фигуры, Гарри понял, что приглушенные чувства постепенно возвращаются к нему. Прежде всего об этом дал знать холод, вероломно пробравшийся под мантию и прихвативший стоявшие на снегу колени. Постепенно ночь с перельно-серого перешла на оттенки синего, и возвратились звуки в виде голоса профессора Снейпа:
- Поттер, вы в порядке? Будьте наготове!
Действительно, по мере того, как реальность вступала в свои права, вернулся и интерес дементоров к спасательной экспедиции. Несколько серых фигур, резко развернувшись, двинулись по направлению к людям. Из палочки профессора Снейпа вылетело нечто серебристое, которое отогнало приблизившихся дементоров взмахами то ли крыльев, то ли рук. Гарри не заставил себя долго ждать и, думая о друзьях, которые теперь в безопасности, сотворил сияющего оленя.
- Наше счастье, что им теперь не до нас, - прокомментировал это Снейп и, не дожидаясь, пока бывшие стражи Азкабана растают между деревьями, склонился к О’Рахилли. Тот сделал попытку встать, но, оступившись, вновь осел на примятый снег, тяжело дыша.
- Лоэ-гайре, - потеребил его за плечо Снейп, - ты можешь идти? Надо выбираться.
Ответом ему было лишь хриплое дыхание. Гарри впервые за этот день стало по-настоящему жутко: в обступившей их тишине единственным звуком было тихое потрескивание искривленных деревьев, их по-прежнему окружала опасность, которая, скрывшись из виду, омерзительным холодом просачивалась в подсознание, и теперь с ним рядом не было друзей, лишь задыхавшийся от необъяснимого удушья О’Рахилли и Снейп…
Профессор зельеварения упал на колени рядом с коллегой и принялся безрезультатно трясти его за плечи, во взгляде, брошенном на студента, читалась настоящая паника: казалось, ощущая настоятельную потребность в действии, он понятия не имел, что может предпринять.
Наконец преподаватель Военных действий пришел в себя настолько, чтобы дать понять Снейпу, что его не надо трясти. Избавившись от его воздействий, он стащил с руки одну перчатку, и Гарри с ужасом увидел, что рука профессора перемазана кровью. Зельевар от этого зрелища, похоже, утратил дар речи за компанию со студентом. О’Рахилли стер кровавые пятна об снег и воззрился на трещины, появившиеся на коже запястья, пробормотав:
- Все, допрыгался… Привет Уолтеру…
Услышав знакомую фамилию, Гарри дернуло было спросить, кто он такой, эта первая жертва Рональда Уизли? Но он понимал, что обстоятельства были наименее подходящими для подобных расспросов, и вместо этого присел рядом с профессором, на всякий случай поддерживая его под локоть.
Зельевар не склонен был поддаваться пессимизму и принялся было, за неимением других идей, снова трясти профессора Рахилли, но тот живо возразил:
- Прекрати, Снейп, ты из меня душу вытрясешь!
- Поттер, у вас есть шоколад? - спросил Мастер Зелий.
Студент, не задумываясь, вытряхнул содержимое сумки на снег и протянул Снейпу несколько плиток, которыми запасся заблаговременно.
Но Рахилли отпихнул предложенные профессором шоколадки со словами:
- Меня уже мутит от шоколада! Я его ненавижу, понятно?
- Либо ешь, либо вставай! - рявкнул Снейп. - Твое поведение достойно третьего курса!
Его окрики возымели свое действие, так как Рахилли перестал бормотать, кинул ненавидящий взгляд на зельевара и взял плитку с выражением лица, напоминавшим Дадли, когда тому вместо завтрака вручали четвертинку грейпфрута. После того как профессор запихнул в себя столько шоколада, сколько было в его силах, а Гарри засунул обратно в сумку все свое имущество, О’Рахилли поднялся, опираясь на спутников, и они двинулись к замку. По пути Гарри пытался припомнить, который раз он транспортирует преподавателя Военных действий, но - видимо, по причине крайней усталости - у него ничего не выходило.
Им даже удалось добрести до опушки Запретного леса, когда О`Рахилли оступился и осел в их руках, заходясь хриплым дыханием, в котором слышались всхлипы. Он провел перчаткой по лицу, оставив на щеке бурый след:
- Пятнадцать лет… Я дольше всех продержался…
- Рахилли, будь мужчиной, приди в себя! - велел Снейп, хотя в его окриках звучало не столько раздражение, сколько беспомощность.
В Гарри закипало возмущение, он хотел было сказать профессору, чтобы тот оставил О`Рахилли в покое, но понимал, что в этой ситуации лучшим будет не вмешиваться. Однако он осторожно заметил:
- Может, профессору не стоит идти самому? Мы ведь можем левитировать его, сэр…
Видимо, только сейчас отметив присутствие ненавистного студента, Снейп тут же поспешил излить все скопившиеся за этот вечер негативные эмоции на него:
- Замечательная идея, Поттер, только несвоевременная! Если бы о чужой безопасности двадцатью годами раньше подумал ваш отец, этого бы не произошло! Это из-за него О’Рахилли провел пятнадцать лет в Азкабане, заполучив ни за что худшую кару, чем Пожиратели смерти!
Гарри внимал его гневным словам, не смея издать ни звука, хотя совершенно не мог понять, о чем говорит профессор. Он, конечно, был в курсе, что в истории взаимоотношений Снейпа с его отцом были страницы, рисующие Поттера-старшего далеко не с лучшей стороны, но O’Рахилли на них, слава Мерлину, не упоминался…
