– Я, кстати, теперь один остался. Без Паши.
Поднял голову. Рита и Тамара смотрели на него. И не было сил сказать им правду.
– Его перебросили на другую работу. Не знаю куда. Может, он даже не в Москве.
Он выдержал их взгляды. И Тамара первой опустила глаза. Она как бы даже смутилась от того, что проявила интерес. Все последние дни демонстрировала, что Захаров для нее уже не существует.
– Вот и хорошо, – сказала она, не поднимая глаз. – Чем дальше он от меня окажется, тем лучше.
Она и представить себе не могла, как далеко он сейчас от нее.
Ужин заканчивали, перебрасываясь ничего не значащими фразами. И только когда Корнеев остался с Ритой с глазу на глаз, она спросила:
– У тебя действительно все в порядке?
– Да.
– И у Паши тоже?
Он лишь мгновение поколебался, потом ответил:
– Да.
Рита прижалась к нему.
– Уйди оттуда, – сказала она.
Корнеев даже опешил.
– Почему? – Он не в силах был сдержать изумления.
– Уйди, – повторила Рита. – Не хочу, чтобы ты там работал.
Корнеев осторожно отодвинул жену от себя и ладонью приподнял ей подбородок.
– Да что тебе известно об этой работе? – спросил он, пряча за улыбкой настороженность.
Рита покачала головой и опять уткнулась ему в грудь лицом. По-прежнему ничего она не знала. Только чувствовала.
– Я знаю, что делаю, – сказал Корнеев, стараясь, чтобы она поняла вложенный в его слова скрытый смысл. – Так надо, Рита.
– Кому?
– Мне, тебе, всем нам.
Подумал и повторил:
– Так надо.
Искренне в это верил.
Глава 55
До Христича Корнеев так и не дозвонился. Каждый раз дежурный офицер коротко отвечал, что полковник в отъезде, и вешал трубку, не давая никаких пояснений. Корнеев переживал и порывался ехать в особняк, но потом остыл, понимая, что если за ним следят, то он раскроется в два счета. Из окна квартиры не было видно никаких подозрительных людей или незнакомых машин, дежурящих у подъезда, но это ровным счетом ничего не значило. Если слежку организуют грамотные люди, то на первых порах невозможно ничего заметить. Корнеев это знал и потому беспокоился.
В половине первого ночи в дверь квартиры позвонили. Он подошел к двери, не зажигая света, и встал спиной к стене, слившись с ней. Спросил:
– Кто?
– Я, Вадим.
Это был голос Христича, Корнеев не мог спутать его ни с каким другим.
На площадке действительно стоял полковник. Не успел Корнеев пригласить его войти, как Христич махнул рукой – давай сюда, мол. Только теперь Корнеев увидел, что дверь в квартиру соседей приоткрыта. Он сильно удивился, но ни о чем не стал спрашивать, переступил порог, Христич его подтолкнул, сам шагнул следом и мягко, почти неслышно, затворил за собой дверь.
– Соседки нет, – сказал шепотом Христич. – Мы проверяли. Проходи.
В комнате горел свет. За столом сидели знакомые Корнееву сотрудники технического отдела: начальник отдела и тот самый капитан, с которым Корнеев не так давно изучал бумаги по Молотову. Корнеев поздоровался, все еще испытывая некоторую растерянность. Христич засмеялся.
– Твои соседи, Вадим, – не наша агентура, – успокоил он. – Просто мы никак не могли решить, где бы с тобой встретиться.
– Я вас вызванивал весь вечер, – буркнул Корнеев.
– А мы все ориентировались на местности. Предполагали, что за тобой может быть слежка, так что проявляли осторожность. И вдруг кто-то говорит: «А может, какая-нибудь из соседских квартир пустует?» Проверили, твои соседи, оказывается, отсутствуют. Подобрали ключи… Если за тобой кто и следит, то ни о чем не забеспокоится – ты же из дома не выходил.
– Могли бы запросто ко мне прийти, – сказал Корнеев, имея в виду Христича и его спутников.
– Э-э нет, – невесело усмехнулся полковник. – У тебя спокойно не поговоришь, семейный человек как-никак.
Он сел на стул, но к запыленной поверхности стола не притронулся – боялся оставить след.
– В общих чертах мы о случившемся знаем, Вадим. И с твоих слов, и как ты рассказывал Молотову, тоже слышали. – И опять Христич невесело усмехнулся. – Я сидел в комнате у наших «слухачей» и просто диву давался, как гладко ты все излагаешь. Как думаешь, он тебе поверил?
– Молотов-то? Может, и не на все сто, но, что он меня ни в чем не заподозрил, я не сомневаюсь.
– Лучше бы не было этой истории вовсе.
Корнеев полковнику ничего не ответил, но в душе с ним согласился. Смерть Тихомирова спутала им все карты.
– Ты проявил неосторожность, – попенял ему Христич.
– Я же не знал, что Захаров остался в особняке. И совершенно спокойно ползал по полу – собирал улики. Поднимаю голову – ба, он стоит передо мной…
Корнеев повел плечами, показывая, что ему до сих пор жутковато вспоминать случившееся.
– Ладно, забудем об этом, – сказал полковник и сделал жест рукой, будто отмахиваясь от чего-то. – Теперь о главном. Молотов, как я слышал, велел тебе наутро явиться в «Росэкспорт»?
– Да.
– Как думаешь – зачем?
– Новую работу предложить. – Корнеев засмеялся.
– Я серьезно.
– И я серьезно. Мне кажется, в нем подозрительности поубавилось.
– В отношении тебя?
– Да. Не знаю, подпустит ли он меня к себе вплотную, но что уже не зашлет к черту на кулички, дачу эту охранять, – я уже почти уверен.
Христич кивнул, словно подчеркивая, что иного и не ожидал.
– Ребята из аналитического отдела изучили положение дел в «Росэкспорте», – сказал полковник. – И один из выводов, который они сделали, – у Молотова стало совсем плохо с охраной. Людей не хватает. Ты понял? За последние недели его гвардия потеряла семерых.
– Семерых? – удивился Корнеев.
О таком количестве смертей он ничего не слышал.
– Тихомиров, Захаров, – начал загибать пальцы полковник. – Еще двоих Молотов выгнал в числе десяти приближенных Базылева. Я тебе рассказывал, помнишь? Ну и те трое, которые охраняли Базылева в день покушения.
– С ними-то что случилось?
– Исчезли, Вадим. Так, что и следов не сыскать.
– Убиты? – предположил Корнеев.
– Вполне допускаю. А причину знаешь?
– Догадываюсь.
– Ну-ну, – одобрительно сказал Христич. – Так просвети нас.
– Эти трое присутствовали при покушении и видели, что их хозяин погиб. А Молотову это их знание ни к чему.
Христич кивнул. Он и сам думал так же.
– В общем, у него нехватка людей, Вадим. Сплошной дефицит бюджета. И я думаю, он тебя оставит служить в офисе. Или где-то рядом.
Христич щелкнул пальцами, начальник технического отдела поспешно достал из кармана спичечный коробок.
– Мы приготовили для тебя одну вещицу. Очень вероятно, что она не пригодится, – это если Молотов тебя будет держать на большом расстоянии от офиса, но другой возможности встретиться нам может и не представиться. Так что прямо сейчас ее и получишь.
Христич взял спичечный коробок, взвесил на ладони.
– Здесь все спички обычные. Кроме одной. Внешне она не отличается от остальных, но головка у нее изготовлена из специального вещества. Яд.
Полковник посмотрел на Корнеева.
– Чтобы воспользоваться этим ядом, надо поджечь спичку обычным способом. Она вспыхнет и тут же погаснет – это обгорит бесцветный защитный слой. Головка спички станет мягкой. Это мягкое вещество ты нанесешь на трубку телефона в кабинете Молотова – как мы с тобой и говорили. Через минуту на поверхности трубки не останется никаких следов. Вот и все.
Христич открыл коробок. Он был полон спичек. И все похожи друг на друга. Христич высыпал спички себе на ладонь и показал коробок Корнееву. Там еще оставалась одна спичка.
– Та самая, – сказал полковник. – Приклеена. Так что перепутать никак не возможно.
Ссыпал спички обратно в коробок.
– И еще, – продолжил он. – После того как защитный слой обгорит, ни в коем случае не прикасайся к этому веществу.
– Моменто мори? – сострил Корнеев.
Христич, оказывается, и сам не знал подробностей. Обернулся к начальнику технического отдела, ожидая пояснений.
– Человек после контакта с этим ядом способен прожить от одного часа до полусуток, – сообщил тот. – Токсичные вещества. Каждый человеческий организм реагирует на них по-своему.
Корнеев спрятал коробок в карман. Христич поднялся со стула. Все было обговорено. Часы показывали четверть второго.
– Иди, отдыхай, – сказал Христич. – Тебе завтра с утра – на аудиенцию к шефу.
И улыбнулся – на этот раз зловеще.
Глава 56
Утром по дороге на работу Корнеев купил пачку недорогих сигарет. Пачку распечатал и половину сигарет выбросил в урну. Теперь все выглядело так, будто он заядлый курильщик, полпачки уже высмолил. Корнеев сам себя похвалил за предусмотрительность.
Ровно в девять Корнеев уже сидел в приемной. Молотов запаздывал. Невозмутимая секретарша разбирала свежую почту. Охранник дежурил у окна, готовясь первым поздороваться с шефом. Его рвение бросалось в глаза.
