– А что сейчас? – Иванов смотрел на Батурина с холодным прищуром глаз.
Батурин не ответил, потянулся вилкой за отрезанным куском колбасы на тарелке в середине стола. Достав колбасу, положил ее в рот, стал старательно жевать и посмотрел на Дмитрия:
– Давай по третьей!
Иванову очень не нравился разговор про убитого им снайпера, тем более в присутствии постороннего, но надо было этот начатый разговор заканчивать.
Дмитрий еще разливал водку по рюмкам, когда Иванов спросил, пытливо глядя на Батурина:
– Саня, а почему ты меня сразу не выдал Чугуну?
Батурин, немного подумав, посмотрел Иванову в глаза:
– Понимаешь, скажу просто, но понятно: есть в тебе что-то от человека. Отличаешься ты от многих из нас. Хотел я тебя тогда «заложить», но вот что-то не пустило. Ностальгия, что ли, по всему нормальному, человеческому. Ведь и я когда-то был таким. Как ты эту девчонку защищал! Сам был готов подставиться… Я решил, что лучше иметь такого друга, чем врага. Да и хотелось, чтобы ты чувствовал себя моим должником. Но сегодня ты сполна рассчитался…
– Странно это слышать от тебя, – Иванов даже смутился от его неожиданных слов.
– Что слышать? – не понял Батурин.
– Слова такие, – Иванов посмотрел товарищу в глаза.
– Какие?
– Нормальные, как ты сказал… А девчонку все-таки зря ты…
– А ты думаешь, что Сашка Батурин – хладнокровный убийца и бандит?! – повысил голос собеседник.
– Не кричи, тетя Катя услышит, – напомнил Иванов. – Да, я так думаю.
Батурин сразу как-то сник, стал меньше.
– А может, ты и прав, – тихо произнес он. – Ведь тетя Катя уверена, что я еще в милиции работаю…
– Дима, а ты что, действительно милиционер? – как бы невзначай поинтересовался Иванов.
– Мужики, давайте по третьей, – вместо ответа напомнил Дмитрий. – Чего время теряем?
– Третий… – Иванов поднялся с рюмкой из-за стола. Батурин и Дмитрий тоже встали. – За погибших ребят! – Батурин выпил. Дмитрий молча опрокинул содержимое своей рюмки в рот.
– Все, мужики, – закусывая и не садясь за стол, распорядился Батурин. – Завтра рано подниматься. Пошли спать.
Все трое улеглись в комнате Батурина, разместившись на видавших виды диване и двух раскладных креслах. Постельное белье нашлось в большом старом шкафу.
– Мамино, – с любовью и тоской произнес Батурин, притронувшись рукой к аккуратно сложенной стопке белых простыней, удивительно пахнущих свежим мылом.
– А что случилось с твоими родителями, Саня? – спросил Иванов, когда погасили свет.
– Мама умерла в тот год, когда я окончил институт и попал в Чечню, – сердце, – выдержав паузу, ответил из темноты Батурин. – А отец ее так любил, что не смог без нее жить и умер через год. Сам. Сердце просто остановилось.
Повисла длительная пауза.
– У тебя здесь одежда найдется, чтобы ментам глаза не светить камуфляжами? – нарушил молчание Дмитрий.
– А тебе не показалось, что это не менты колонну взяли? – отозвался из темноты Батурин.
– Почему так решил? – засомневался Дмитрий. – Может, «вованы»?
– Выучка не ментовская и не внутренних войск. Дима, ты же мент и служил во внутренних войсках – должен знать.
– Вообще-то, похоже. Тогда кто?
– Саня, а ты как думаешь, кто задержал колонну? – вопрос Батурина был обращен Иванову. Лица Батурина Иванов видеть не мог, но этот вопрос ему не понравился. «Почему Батурин спрашивает меня? Все-таки не доверяет?» – подумал он прежде, чем ответить.
– Войсковой спецназ, – почти не сомневаясь, произнес Иванов.
– Откуда знаешь? – настороженно спросил Дмитрий.
– Знаком с их работой по Чечне. И обмундирование войсковое.
– Прав Саня, – поддержал его Батурин и стал рассуждать: – Это для нас хуже. Значит, колонну мы потеряли. А ведь с МВД была договоренность. В Министерстве обороны у нас своих людей нет. Но хорошо другое: вояки все равно передадут всех задержанных ментам. Оттуда нам их вытащить проще.
– А если не ментам, а в ФСБ? – подсказал Иванов.
– Разберемся! – проворчал Батурин. – Меня сейчас волнует – кто нас продал?
– Сложно все, – заговорил из своего угла Дмитрий. – Не нашего уровня задача. Пусть «наверху» разбираются.
– Да нет! – возразил Батурин. – Мне надо знать, с кем работать и кому доверять. Запросто так голову в капкан совать не хочется.
– Думаешь, «стукач» где-то среди начальства? – осторожно подсказал направление разговора Иванов.
– Может, среди начальства, может, среди нас, – неопределенно произнес Батурин. – Полную информацию о грузе знали только «наверху». А там, в основном, урки. А среди урок – и законы тюремные. Лично я им не верю.
– Я им тоже не верю! – поддержал Дмитрий.
– Не пойму я вас, мужики, – усмехнулся Иванов, – не верите уркам, не уважаете, а им служите! И как-то не вяжется это с вашими погонами.
– Не «парься» сильно, Саня, – откликнулся Батурин, – мы-то с тобой уже «бывшие».
– Офицеров бывших не бывает, коллеги, – серьезно сказал в темноту Иванов. – Офицер или есть, или его нет.
– А чего непонятного! – с плохо скрытой досадой отозвался в полголоса Дмитрий. – Помытарься с мое на «гражданке», когда семья жрать просит, а денег на работе платят столько, что самому голодным приходится оставаться. Думаешь, я от хорошей жизни в ментуру подался? И все равно денег не хватало. Я себе штаны гражданские не мог в магазине купить! Срам один! В старье ходил. А тут Чугун левые «бабки» предложил! И делать-то надо то, чему тебя в армии научили. Естественно, что я согласился.
– Слушай, Дима, скажи честно, – Иванов очень хотел это выяснить, – ты тогда в лесу при расстреле пацанов был?
– Был, – тихо ответил тот.
– А я что-то тебя не видел, – Иванов старался припомнить лицо Дмитрия среди «вольных стрелков».
– Ты его не узнал в маске! – говорит Батурин серьезно или смеется, было непонятно.
– Все, мужики, я сплю. – Сизов завозился на кровати, укладываясь удобнее.
– Спокойной ночи. – Иванову дальше тоже не хотелось разговаривать.
Батурин ответил молчанием.
В окно пробивался поздний зимний рассвет. А заснуть не удавалось. Вот они – те, кто убивал Наташку и ее друзей в лесу. Лежат рядом. Возьми нож и сверши задуманное. Но не поднимается рука. Все-таки не стал он еще таким, как эти двое. Но как вдруг изменился Батурин в своей квартире, будто стал совсем другим человеком! Ушло все наносное, злое, страшное. Чувствуется в нем надлом душевный. Оказывается, Сашка Батурин, который вырос в этом доме, – совсем не плохой человек. Он помнит об ушедших родителях, любит свою семью, тетю Катю. Очень скучает по матери. А Дмитрий? Нормальный мужик, заботящийся о жене и детях. И как-то уж совсем незаметно для себя сблизился с ними душой Иванов. Не поднимается рука просто взять и убить их. На войне с этими ребятами он, наверное, пошел бы в разведку и был бы уверен в них, как в себе! А теперь он должен с ними поступить как с врагами. Так что же это за время такое, которое делает врагами друзей, братьев – чужими, соратников по оружию – непримиримыми! Неужели прав Чугун, и идет гражданская война? Война между своими. Война без правил.
С мыслями об этом Иванов не заметил, как заснул.
Утром Батурин успел сбегать в магазин, пока все еще спали. Когда Иванов и Дмитрий поднялись и заявились на кухню, там их встречали Батурин с тетей Катей и вкусно пахнущая яичница с колбасой.
После сытного завтрака гардероб Батурина подвергся тщательному осмотру. Старых вещей там оказалось немного, и не нашлось почти ничего зимнего. Дмитрий все-таки сумел подобрать себе штаны и куртку «аляску». Его черная маска-шапочка, собранная на голове, вполне походила на спортивную. В таком виде Дмитрий был готов ехать хоть в Москву.
Иванов себе ничего подобрать не смог. Батурин, напротив, нашел много вещей, но от поездки домой решил воздержаться.
– Меня теперь каждая собака знает как старшего колонны, – трезво рассудил он, проводя маленькое совещание у себя в комнате за столом. – Вот вас никто не знает, но, если выбирать, то из вас двоих Чугун больше поверит Дмитрию. Поэтому ты, Дима, поедешь на фирму и узнаешь, как там? Про нас расскажешь только Чугуну. Как он дальше скажет, так и сделаем. А пока мы с Саней Ивановым будем тут дожидаться твоего телефонного звонка.
На том и порешили. Дмитрий, переодетый в гражданский костюм, попрощался и поехал на разведку. Провожать его не стали, чтобы лишний раз «не светиться» в поселке днем.
После отъезда Дмитрия Батурин взял стул и потянулся к верхнему отделению шкафа. Отыскал и стал вытаскивать оттуда старый большой чемодан.
– Помоги снять, – попросил он Иванова, с интересом наблюдавшего за потугами хозяина.
Изрядно потертый, но прочно скроенный, наверное, еще довоенный, чемодан оказался очень тяжелым.
– Ты там слитки золота хранишь? – пошутил Иванов, принимая из рук Батурина груз.
