– Присаживайся к столу, – пригласил жестом Быстров, давая понять, кто здесь главный. Иванов не обиделся – армия приучила к дисциплине.
– Если есть сильная армия, она должна воевать! – будто вдалбливая азбучную истину, четко произнес Быстров и стал размешивать сахар в стакане.
– Бисмарка цитируешь? – усмехнулся Иванов. – Умный был мужик.
Быстров продолжал говорить, не обратив внимания на иронию товарища:
– У американцев армия сильная. А кто помешает им напасть на ослабленную, погрязшую в долгах Россию, в которой развалились и деградировали армия, флот, разрушена противовоздушная и противоракетная оборона, которой нечем воевать? Мы какую-то маленькую Чечню профукали! И что говорить, если даже Украина разрабатывает планы ведения войны с Россией за спорные территории! Я уже молчу про Прибалтику с Польшей. А давай-ка вспомним всемирную историю: уже десяток веков Запад боится и смертельно ненавидит Россию с ее православием и непохожестью русских на их стандарты. И для Запада нет ничего страшнее, если Россия снова станет сильной с ее немыслимыми природными богатствами, господствующей географической позицией на огромном континенте, исторической ролью лидера в Евразии. Вспомни нефтеносный Ближний Восток девяносто первого: западные союзники ударами двух с половиной тысяч самолетов разбомбили Ирак, благодаря продажности Москвы, не выполнившей условия договора, подписанного советским правительством с Ираком. А там, на Ближнем Востоке, всего лишь были затронуты интересы американского нефтяного бизнеса. И нате – получите! Механизм разрушения запущен. А что помешает США провести такую же «дистанционную» войну против нас, добивая ракетами и самолетами остатки почти уничтоженной «демократическим правительством» Российской Армии? Затем они преспокойно высадят десант в любой точке России, например, на нефтеносном Кавказе. Заметь, повод найдется. Открою тебе секрет, если ты еще не в курсе: наш подводный ракетоносный флот небоеспособен. Да и надводный – тоже. Матросов кормить нечем. Нет даже солярки, чтобы выйти в море. Стратегические ракеты наземного базирования выработали свой ресурс. Самолеты стоят без топлива! Ничего нового мы не выпускаем. «Первое лицо» объявило, что врагов у нас нет! – Быстров со злостью стукнул по столу кулаком. – Они там, наверное, с ума посходили! Историю не читали! А история учит: пушки молчат до тех пор, пока существует равновесие сил. И стоит его нарушить – начинаются войны! Может, они надеются пересидеть следующую войну где-нибудь на Западе?
Иванов смотрел на разгоряченного Быстрова и узнавал в нем лихого командира спецназа, командовавшего диверсионной группой в первую Чеченскую. Виктор говорил, не страшась того, что их беседу не только прослушивают, но и в обязательном порядке записывают.
– Витя, не надо мне ничего доказывать. Я и так уверен, что нашим последним часом станет тот, в который Америка окажется неуязвимой для наших ракет, – спокойно сказал Иванов. – Газеты читаю и телевизор смотрю. И про Чечню догадываюсь, что там складывается союз кавказских бандитов и западных бизнесменов. И понимаю, что если американский бизнес захочет, то их десант окажется в любой точке мира в любое удобное для них время.
– Ладно бы только внешние враги нас прессовали! – в сердцах воскликнул Быстров. – На Северном Кавказе полностью «замазан» небезызвестный тебе господин Березовский с компанией!
– Березовский? – переспросил Иванов. – Ну что ж, теперь мне понятно, по каким каналам поступают к боевикам большие деньги из Москвы.
– Видишь, насколько все складывается плохо. – Быстров уже почти успокоился. – Поверь, я знаю побольше твоего. Сейчас в Чечне затевается серьезная провокация против России. Но это будет еще не крупномасштабная война, а всего лишь ее подготовка. А дальше – очень серьезно. Там интересы таких западных «воротил»!
– Во главе провокации – Басаев?
– Басаев. И арабский наемник Хаттаб.
– Про Басаева понятно, – усмехнулся Иванов. – Его амбиции не вмещаются в границы Чечни. Кстати, еще тогда, в девяносто пятом, поговаривали, что, командуя отрядом чеченских добровольцев во время войны в Абхазии, Басаев работал на ФСБ. Это правда?
– Можно я не стану отвечать на этот вопрос? – Быстров кинул выразительный взгляд.
– Тогда позволь узнать, если это не секрет, где Басаев с Хаттабом нанесут первый удар?
– По Дагестану. В этой республике Запад финансирует гнезда ваххабизма – страшной мутации ислама, которая призывает резать не только христиан, но и своих мусульман – не ваххабитов. Причем разрешает убивать и женщин, и детей. Это тот же самый терроризм, только облаченный в религиозное учение. Чтобы полностью выбить Россию из Закавказья и получить огромный кусок нефтеносного каспийского шельфа, Западу нужен Дагестан. Для этого все методы хороши. Если план хозяев Басаева выгорит, то новое «переходное» ваххабитское правительство сразу же запросит военной помощи. Догадываешься, у кого? А НАТО – тут как тут. Дальше базы НАТО появятся по всему Кавказу: в Чечне, Грузии и Азербайджане. Россия будет отрезана от кавказской нефти. А потом пойдут отделяться Калмыкия, Татарстан, республики Сибири. А Москва – ничто без регионов, пустое место, нашпигованное офисами. Если отделятся республики, Центральная Россия рухнет, как карточный домик.
– Подожди, – остановил Быстрова Иванов, – я чего-то не понимаю: а разве не «Аль-Каида» заинтересована в захвате Кавказа? Разве не «Аль-Каида» финансирует чеченцев и ваххабитов?
– Не совсем так. У «Аль-Каиды» враг номер один – Соединенные Штаты Америки. Хотя они ее и породили. И она ведет с ними войну. Обзаводиться новым врагом в лице России ей сейчас невыгодно ни при каком раскладе. Так, во всяком случае, сегодня. Да и действует она по принципу: враг моего врага – мой друг. Подставить Россию под американские бомбы и ракеты она может. Это ей даже выгодно. Но противопоставлять себя России – нет. Кстати, исламисты никогда даже не планировали акций, подобных агрессии НАТО, и не заявляли открыто о намерении свергнуть законную власть «третьих» стран, как сейчас заявляет об этом Конгресс США. Так что говорю тебе точно: если даже деньги чеченским террористам поступают из Саудовской Аравии, все равно это деньги Запада. Американцам очень хочется столкнуть лбами нас и «Аль-Каиду». Но пока это у них плохо получается.
– Почему же тогда в российских СМИ проходит информация о том, что «Аль-Каида» воюет с нами?
– Это отвлекающий политический ход. Россия на данном этапе сама не может противостоять США – нет сил. Чтобы не дать Америке повод для нанесения удара по территории России, обвинив в симпатиях к Усаме бен Ладену, наши силовые структуры выработали такую тактику, будто мы находимся с «Аль-Каидой» в состоянии войны. Теперь США не могут предъявить нам огульных обвинений в поддержке мирового терроризма, и им трудно аргументировать перед всем миром свою позицию по Чечне. Европейским защитникам прав человека тоже теперь трудно обливать нас грязью. Мы выбили у них из рук основной козырь – «Аль-Каиду». Но на Западе – не дураки. Они скоро выработают новую восточную тактику, чтобы поставить Россию в зависимое положение. А у нас все еще не будет сил для отражения американской агрессии.
– И какой же выход?
– Ввести войска в Чечню и уничтожить гнездо терроризма и развала страны! Делать это надо уже сейчас – пока не стало поздно. И надо срочно поднимать из разрухи армию!
– А дадут ли нам это сделать? – в голосе Иванова прозвучало сомнение. – При таком правительстве и депутатах…
– При нынешнем президенте и его окружении – конечно, нет! – Быстров был категоричен. – Но я уже сказал, что скоро все изменится.
– Хотел бы я иметь твою уверенность, – вздохнул Иванов.
– А ты поверь своему боевому другу. – Быстров выпил стакан чая залпом. – И еще послушай, что я скажу: даже если мы сейчас перехватим у боевиков инициативу на Кавказе, с Америкой нам еще придется столкнуться жестоко. Это будет борьба за рынки.
– Ну да. Американцы любят повторять: это бизнес – ничего личного! – скривился в усмешке Иванов.
– Да, это одно из правил развития экономики – конкуренция. Но пока нам надо выиграть войну с террористами на своей территории. – Быстров откинулся на спинку стула и стал смотреть на Иванова. Тот не опустил взгляда:
– Я так понимаю, в России она уже началась? Читал, что в переводе с латыни террор означает «ужас».
– Правильно, – согласился Быстров. – А толковый словарь определяет понятие «терроризм» как насильственные действия преступных лиц в целях подрыва существующей власти. Причем, кроме людских потерь, он влечет огромные политические, экономические и моральные потери, оказывает сильное психологическое воздействие на большие массы людей. Но особую тревогу вызывает то, что, объявляя свою противоправную деятельность джихадом – войной против «неверных», преступники навязывают миру конфронтацию между религиями. Поэтому стоит отделять «ислам» и «терроризм» как два разных понятия, не поддаваясь на попытки Запада навязать нам ложный, искусственно созданный образ врага.
