отошли подальше, переводя дух, а родственницы пострадавшей, наоборот, подсели ближе. Представляю, каково им сейчас…
Минуты текли, сбиваясь в часы, словно капли в лужу, но ничего не происходило. За окном начинало светать. Прогоревшие свечи меняли дважды. На меня собравшиеся старались не смотреть, но чем дальше, тем сильнее я испытывала вину за то, что не смогла. Не получилось.
Чернокнижник осторожно, почти невесомо приобнял меня за плечи, и я не стала вырываться, напротив, прислонилась к нему. Беготня по лесу и нервное напряжение давали о себе знать, глаза буквально слипались. Я то и дело, сидя на узкой лавке, проваливалась в полудрему, но неглубоко, быстро выныривая из нее и стряхивая с себя сонливость.
Может, стоит пойти домой? Что мы здесь сидим у людей над душой…
— Мариша! — мать девушки вскрикнула так, что лично у меня весь сон как рукой сняло.
Мы повскакивали со своих мест, Мартин, который давно задремал на лавке, привалившись к Зорану с другой стороны, пытался спешно проморгаться и понять, в чем, собственно, дело.
— Живая, — всхлипнула тетка.
Я бесцеремонно протиснулась к кровати и убедилась: девушка открыла глаза.
Прям от сердца отлегло!
Маришка смутилась в присутствии стольких людей и попыталась сесть, но я властным тоном велела ей не вставать, выглядела она пока так себе. Бледность сменилась лихорадочным румянцем, но все же возвращение в сознание вселяло уверенность, что жить она будет.
Разговорить ее особенно не удалось, она совершенно не помнила, как отбилась от подруг, только то, что собирала ягоды, нашла большую полянку местной земляники, а потом воспоминания обрываются. Как ушла вглубь леса и почему потеряла сознание, Маришка не знала. Но после таких подробностей испугалась и побледнела, так что расспросы пришлось прекратить.
“Прописав” покой и обильное питье, я с чистой совестью, а еще с Зораном и увязавшимся следом Мартином — сил на споры не осталось — побрела домой.
Половина неба уже посветлела, как раз со стороны нашего дома. А вторая половина оставалась темной — над тем лесом, из которого мы вынесли Маришку и где встретили воющее чудовище, будто висела тьма. Причем не ночная, а какая-то живая. Она пульсировала и шевелилась…
Я зажмурилась на секунду, и внезапное видение исчезло, оставив после себя обычную, медленно рассеивающуюся темноту. Что только не почудится с недосыпа.
— Кстати, а кто это был? Ну тот, что выл и гнался за нами? — запоздало спросила у чернокнижника.
— А кто за вами гнался? — Мартин тут же заозирался по сторонам.
— Я не знаю, — с обезоруживающей честностью ответил Зоран.
Вообще, иногда он меня поражал. Марти позиционировал его как крутого темного мага. Сам он тоже был уверен в себе, но при этом всегда честно признавался, когда чего-то не знал или не умел. Такое редкое и при этом подкупающее качество…
— А как он выглядел? — тут же встрял всезнайка-отличник.
— Большой, темный и выл, — вот и все описание, которое у нас имелось. — Еще бегал быстро.
— Под это описание много кто подходит… — почесал макушку парень. — Надо конкретнее.
— С конкретикой и я могу, — усмехнулся Зоран, который вопреки всему пребывал в неплохом расположении духа.
И уже подходя к дому, я поняла, в чем причина радости мага.
— Галя, а ведь ты вытянула девушку, — заметил чернокнижник.
— Это могло быть совпадение, и мое варево здесь совсем ни при чем, — пожала я плечами.
Если бы Маришка мгновенно ожила, а то прождали большую часть ночи. Тут кто угодно очнется.
Зоран тяжело вздохнул, но, по обыкновению, не стал настаивать. Просто открыл мне дверь, пропуская вперед.
Я тут же ушла в свою комнатку — пусть маги сами управляются и с едой, если голодные, и с постельными принадлежностями. Не маленькие. А я зверски устала и хочу спать. Так что разделась, накинула сорочку и завалилась на кровать.
Утром будем разбираться со всем остальным.
11. Нашествие
— Ведьма Галя! Вставай! Караул! — я с трудом оторвала от подушки голову, которую, кажется, туда только опустила.
Что еще стряслось? Опять гоблины? Пусть забирают, что хотят, в том числе и писклявое пугало, а я сплю.
— Галя, — забарабанил в дверь Мартин. — Вам надо это видеть.
Я нехотя сползла с кровати, понимая, что то, что мне хотят показать, лучше, наоборот, не видеть. Ведь точно ничего хорошего.
Вряд ли мои тыквы вымахали за ночь так, что из них можно делать карету для Золушки.
Натянув вчерашнюю одежду, я вышла из комнатки, чувствуя себя медведем после зимней спячки. И двигалась так же, пошатываясь.
Зоран уже ушел, зато осталась расстеленная постель, чего обычно себе никогда не позволял, сразу убирая все за собой. А тут, значит, было не до того.
Плохо предчувствие окрепло и переросло в твердую уверенность. Левая ягодица снова усиленно зачесалась, и я не отказала себе в удовольствии пошкрябать ее через джинсы. Зачесалось только сильнее.
Точно не к добру.
Зоран стоял возле крыльца, и удостоил меня лишь короткого кивка вместо нормального приветствия. Впрочем, не удивительно, что чернокнижник не стал желать мне доброго утра. Какое же оно доброе, когда мой огород буквально кишмя кишит нечистью!
— Вашу ж… — выругалась я, не зная, за что хвататься в первую очередь: за сердце, за голову или за лопату? — Мои тыквы!
Я бросилась к ним, часть нечисти перепрыгивая, часть распинывая с пути. Лопаты под рукой не имелось, но я готова была рвать всех голыми руками на британский флаг.
На тыквенном поле стайка вредителей, отдаленно похожих на разноцветных муравьев-переростков, кинулась врассыпную, открывая взору совсем безрадостную картину.
Мои тыквы обглодали…
Не полностью, но гады успели не съесть, так понадкусывать все листочки, да и ботву укоротить вдвое.
Ну что за напасть!
Маги уже пытались не то поймать, не то прогнать нечисть, крикнув мне никого не трогать и стоять смирно. Разнообразные тварюшки не желали убираться с огорода, тогда-то Зоран и предложил позвать гоблинов, “маленьких юрких существ, которых не жалко”, как он выразился.
Мне в этой ситуации было жалко исключительно себя, тыквы и остальной урожай — именно в такой последовательности, так что я согласилась. Хуже уже не будет точно.
Но от тыкв на всякий случай отходить не стала, только за лопатой сбегала, чтобы отгонять всех, кто покуситься на останки ботвы. Вдруг ее еще удастся реанимировать…
К нашей охоте присоединился и циклоп, привыкший по утрам гулять по лесам в компании магов и очень удивившийся, что сегодня про него забыли. Гав радостно носился по огороду, скорее топча и ломая, чем оказывая реальную помощь, да
