– Ну, мы тут собираемся между делом забрать себе библиотеку со складом НЗ. Решается вопрос о твоём участии. Так что давай расскажи, какой ты у нас орёл и как вы умудрились квартетом полроты положить…
Тут Иван живо проснулся и выложил всё как на допросе с пристрастием.
– Собственно, там всё немного по-другому было:
– Сначала мы обманули дружинников;
– Потом дружинники напали на караул, сразу всех уложить не сумели и бились с ними до тех пор, пока к «куркам» не подоспела подмога;
– Потом «курки» напали на дружинников сзади, но тоже не шибко успешно, так что потери были с обеих сторон;
– Потом «курки» бахнули гранатами и почти добили дружинников;
– Ну и в конце уже выступили мы. То есть по факту мы положили десятка полтора народу, не более…
В результате, как видите, получилось совсем не так эффектно, как это прозвучало из моих уст.
– Но в общем итоге там легло полсотни человек, – добавил я. – Совокупно «курков» и дружинников. Так что это смело можно брать за результат операции.
– Наш человек, – подтвердил своё мнение Юра. – Согласен, все полста «двухсотых» можно записать на тебя.
– А я-то думал, чего они на вас так окрысились… – Стёпа покачал головой. – Теперь они вас в покое не оставят.
– Силён, – одобрила Лиза. – Получилась полноценная спецоперация с вбросом «дезы», чётким планом и едва ли не гениальным претворением. Насчёт «запора» – беру свои слова обратно. Будешь у нас за «Белоруса»…
* * *
Обретший высокое доверие Иван охотно выступил с подробным докладом по библиотеке, а я тем временем набросал схему объекта и прилегающего района (Старой Площади) с указанием всех мало-мальски важных деталей.
– На что обратить особое внимание? – спросила Лиза в конце доклада. – Детали, нюансы, странности?
– Да вроде никаких странностей. Нормально всё у них… Хорошо сидят… А, да: дети – это странность, нет?
– Дети – это цветы жизни, – солидно обронил Юра. – Но лучше пусть они растут в чужом огороде.
– В смысле дети у «курков», на захваченном объекте, – уточнил Иван.
– Там есть дети?
– Да, целая стайка, пять – семь человек. Иногда появляются во дворе, типа, гуляют под присмотром взрослых.
– Что за дети? Что за взрослые за ними присматривают? – Лиза сразу засыпала Ивана вопросами. – Как себя ведут? Играют, смеются, балуются, или есть признаки явного подчинения и страха?
– Эээ… Честно говоря, сам тех детей не видел, – смутился Иван. – За объектом в основном наши дети наблюдали, я только позиции назначал, расставлял их да доклады принимал. Говорят, с ними женщины там, с детьми в смысле.
– Нормально, – саркастически хмыкнула Лиза. – Теперь у нас за объектами дети наблюдают?
– Да, за хлебозаводом тоже дети наблюдали, – невинным тоном добавил я. – Итог напомнить?
– Здесь это и в самом деле нормально, – поддержал Стёпа. – Денис, сын Ивана, ждал нас в точке вероятного появления, предупредил о засаде и отвёл потом в адрес. По факту – спас всю команду.
– А меня такие же детишки сдали коменданту, – вспомнил я. – И в результате я узнал, что в подвале пытают Марата. Это к тому, что не бывает худа без добра. Так что – да, они здесь наравне со взрослыми участвуют во всех перипетиях. Этакие пионеры-герои, взращённые Хаосом.
– Дети – это нехорошо, – озабоченно нахмурилась Лиза. – Могут здорово осложнить обстановку.
– Работаем ночью, вполне вероятно, что дети будут спать, – сказал Стёпа. – Если сделаем всё быстро и тихо, не осложнят.
– Ещё какие-то сюрпризы есть? – спросила Лиза.
– Ну, не знаю, сюрприз это или нет… Там у них девка на «Ямахе» катается. – Иван почесал затылок и робко посмотрел на Лизу – на что бойкий товарищ, а смущался в присутствии строгой командирши «барсов», она почему-то вгоняла его в оторопь. – Вот это сам видел.
Лизе даже вопросов задавать не пришлось: она только нахмурилась и дёрнула подбородком.
– «Ямаха», снегоход, – торопливо пояснил Иван. – У них во дворе техника стоит, трактор и три снегохода. На одном постоянно кто-то по делу катается, сел – уехал, потом через два-три часа вернулся. А на одном какая-то деваха рассекает по Старой Площади почти каждый день. Просто катается, далеко не отъезжает, а так, круги нарезает вокруг библиотеки.
– Что ж, в самом деле хорошо живут, – резюмировала Лиза. – С топливом проблем нет, еды полно, развлекаются…
– Ничего, ненадолго им этой хорошей жизни осталось, – как о чём-то уже решённом сказал Юра. – Сегодня в полночь всё кончится.
* * *
Заслушав доклад, мы выработали решение на предстоящую операцию и сгенерировали боевой расчёт. Работать будем тремя группами, не смешивая личный состав. Штурмовая группа № 1 – «барсы», № 2 – мы (Стёпа, Юра, я), группа огневой поддержки – команда Ивана.
Потом барсы «немного» поспали, а мы тем временем приготовили обед. Всё те же галушки, но с вариациями: немного поменьше, чем на завтрак, и с луковицей Володя поменял у соседей на крохотный кулёк муки. Вернее, готовила Нинель, а мы её морально поддерживали.
– Сюда бы пару банок тушняка из библиотеки, – мечтательно протянул Юра, принюхиваясь к расплывающемуся по кухне пару. – Бухнуть в кастрюлю… С лучком… Да сухариков ржаных, просушить хорошо, потом в тарелку с супом покрошить…
Вот вам влияние обстановочных факторов. Наш мелкотравчатый обжора тут всего лишь третьи сутки, а уже успел оголодать и мечтает о тушёнке с сухарями. Хм… А не далее как месяц назад он во дворце Голденбергов трескал фирменный тирамису и лениво перебирал отборные деликатесы с «боярского стола». Да-да, я там тоже был, мёд-пиво пил… Гхм… Дегустировал в фамильном погребе коллекционные вина. А чуть позже, если помните, питался тухлым хеком и «дошираком». Как видите, служба в нашем подразделении полна крайностей и непредсказуемых моментов. Но есть один несомненный плюс: скучать приходится нечасто.
Разбудили «барсов», пообедали. Нинель забыла подавить для Марата галушки (в первый раз она это сделала), а когда спохватилась, он решительно отказался и демонстративно проглотил все попавшиеся в его пиалу галушки, не разжёвывая.
– Ну и дурачок, – свойски пожурила его Нинель. – Теперь пучить будет.
– Значит, спать будешь в коридоре, – поддержала её Лиза. – Все ИСЗ[5] утрачены, так что газовую атаку нам не пережить.
Посмеялись. А «барсы», как погляжу, быстро осваиваются и «оттаивают». Провели несколько часов в тепле, поели, поспали и уже шутят.
Колоссальный духовный резерв у этих ребят.
После таких потерь и мытарств немногие нашли бы в себе силы шутить, строить планы на перспективы и вообще думать о выполнении боевой задачи.
– Кстати, насчёт ИСЗ, – встрепенулся Стёпа. – Не помешало бы раздобыть противогазы и какую-нибудь «химзу» типа Л-1. Мало ли…
– Не проблема, сделаем, – кивнул Иван. – Тут у нас этого добра как грязи.
После обеда провели боевое слаживание в комнатном формате.
Кстати, думаю, надо пояснить для тех, кто не понял, почему мы не бросились радостно в объятия друг друга, не сколотили единую команду и решили действовать отдельными группами.
Когда люди годами работают в режиме «война», они притираются друг к другу, понимают и чувствуют друг друга с полуслова, с полувзгляда, с полувзмаха ресниц, а порой и просто на ментальном уровне (без всякой мистики). Бывают такие ситуации, когда слова и жесты не нужны, и вся группа быстро и без каких-либо команд делает всё правильно, синхронно и очень гармонично. Например, мгновенное распределение целей при внезапном боестолкновении, когда нет времени кричать: «Ты берёшь левого, я – правого…», или когда кто-то из группы видит опасность и это каким-то непостижимым образом молниеносно передаётся его товарищам, типа телепатии, другого слова и не подобрать.
В общем, проще сказать, что такая притёртая и слаженная команда работает как единый организм и её боевая эффективность несоизмеримо выше, нежели у любой другой команды, которую собрали недавно из разных подразделений, даже если отбирали лучших из лучших. Это примерно как крепко сыгранная спортивная команда второго эшелона против надёрганных из разных клубов легионеров-звёзд, которые вчера впервые встретились на тренировке, а сегодня вышли на соревнование. С высокой вероятностью сыгранные середнячки раскатают сборную с разгромным счётом.
Ну а тут у нас совсем другие игры, поэтому любой посторонний, каким бы он ни был мастером, до тех пор, пока не вольётся в коллектив, не пройдёт притирку и не будет думать и дышать в унисон с другими товарищами, будет скорее балластом для слаженной команды, нежели хоть сколько-нибудь полезным членом. А в некоторых особо ответственных моментах, когда всё решают даже не секунды, а буквально мгновения, малейшее непонимание или превратно истолкованный жест могут запросто повлечь гибель людей и срыв боевой задачи.
