Каждое слово Яра отдавалось в голове ударом колокола, притаившегося где-то в районе висков.
— Дай сумочку, у меня там таблетки от головы, — я указала на диван, и мажор выполнил просьбу, смотря на меня, как на ребёнка, возомнившего себя взрослым.
Ну и пусть, я не обижалась. Мне хотелось напиться, отметить свою свадьбу, не каждый раз замуж выхожу, да и не было необходимости нравиться новоиспечённому мужу. Мы же партнёры — вот я и могу делать, что хочу в рамках обозначенных обязательств.
Может, так оно и лучше: не надо оправдываться, доказывать, что это ты в первый или второй раз и, вообще, от радости. Словом, быть собой и не отчитываться, заходить так далеко, как только возможно, дразнить без последствий.
— И мне дай одну, — Яр присел рядом и разжевал протянутую ему таблетку, не запивая водой, и ответил на мой удивлённый взгляд. — Всегда так делаю.
— Но это же горько! — поморщилась я и снова ощутила тошноту.
— Я свято верю, что так таблетка поможет быстрее. Спи, я спущусь вниз. Завтрак, я так понимаю, пока тебе не нужен, — Яр уже собирался выходить, как я спросил:
— Зачем ты меня поцеловал?
И невинно захлопала ресницами.
Мне хотелось дать ему понять, что я всё помню, и услышать ответ. Так как Яр считал, что его давать не придётся, то и не подготовился заранее.
— Захотел и поцеловал, — выкрутился он и вышел, махнув рукой.
Я легла обратно в постель и закрыла глаза. То, что вчера задумывалось, как невинная шалость, теперь казалось глупой провокацией. А если бы Ярослав зашёл чуть дальше того, что я планировала? Стала бы я сопротивляться?
Мне хотелось поцелуев и романтического окончания свадебного дня. Я точно перепила и забыла о том, что брака-то и нет!
Ладно, сейчас я посплю, приду в норму, и мы с мужем расстанемся на неопределённое время. Я поеду в новую квартиру в Москва-сити и буду обустраиваться. И всё это наваждение пройдёт, как только заведу любовника.
Последний раз я была с мужчиной больше полугода назад, вот и сорвало крышу. Шампанское, экзотические фрукты и люкс с широкой кроватью располагали к сексу, хорошо, что его не случилось! Я не из тех, кто может отряхнуться и сделать вид, что ничего не было. Нет, начну нервничать, изводить себя вопросами, одним словом, рефлексировать.
Я забылась тяжёлым сном, а когда проснулась, то на часах было без четверти три. Яр спокойно сидел в кресле, смотря в телефон.
— Почему ты меня не разбудил? — спросила я, потягиваясь. — Сейчас схожу в душ, и готова. Отправишь моё свадебное платье на прежний адрес?
— Хорошо, — ответил он и снова влип в экран.
Через полчаса Яр сажал меня в такси, для видимости поцеловав в щёку.
— Я позвоню, — бросил он, и машина тронулась.
Я оглянулась и увидела, что мажор провожает такси взглядом. Со стороны, должно быть, это выглядело так, будто любовники расстались после бурной ночи. Расстались, чтобы больше не встретится. Я ещё ощущала на губах тот поцелуй, и в груди родилось сожаление о несбыточном.
Нет, конечно, можно соблазнить любого, но это не то, что мне надо. Я боялась любви, как огня. Она всегда заканчивалась на несчастливой ноте, партнёр оказывался совсем не тем, кем я его выдумала, а я оставалась покинутой женщиной с ярлыком «скучная».
Не всем дано прыгать, скакать и бездумно хохотать над каждым словом мужчины, восхищённо возводя глаза к небу! Нет, если мой мужчина говорил глупость, я не могла уверять его, что это не так. Хотя со временем научилась молчать.
Стоило мне упасть на новый диван в шикарной съёмной студии, как зазвонил телефон.
— Ну? — спросила Стася. — Ты одна? Было что?
— Одна, — ответила я, улыбаясь.
Головная боль прошла, да и тошнота давно осела, так что, кроме лёгкой слабости, всё было в порядке.
— И как он? — Стася сама достроила нить событий, приняв моё молчание за признание. — Не подкачал твой красавчик? Так-то он выглядел вполне на уровне.
— У нас не было секса, — произнесла я с улыбкой. Не поверит, ну и ладно!
— Ладно, потом позвоню, у меня тут клиентка подошла. Пока, целую, — разочарованно протянула Стася и отключилась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
А я ещё долго сидела с зажатой в руке трубкой. В голову лезли всякие глупости: сможет ли Вика и дальше играть роль безропотной и всёпонимающей пассии? Сможет, она так долго шла к браку, хотя я не понимала, почему Снежная королева так вцепилась в Яра.
Богат, молод, неженат — это да, но неужели она ни разу не попытала счастье с кем-то другим? Вика — девушка красивая, неконфликтная, расчетливая, хоть и пытается предстать романтичной особой.
Настя Дмитриева упоминала, что та из обеспеченной семьи, конечно, не такой, как Дмитриевы, но вполне себе приличной, с собственной трёхкомнатной квартирой близко к центру. Словом, мало у меня входных данных, чтобы судить, но интересно до жути.
Странная роль — быть наблюдателем, по сути, третьим лишним! Да, Герда, ты не мечтала о таком, а ведь впереди ещё медовый месяц! Почему Яр ничего не говорит о нём? Я заметила, что он вообще заранее не предупреждает ни о чём.
Вот и со свадебным номером так получилось! А ведь, наверняка знал, но молчал, стервец! Ладно, чего уж там, я теперь девушка свободная, времени предостаточно, можно и в отпуск махнуть, тем более муж оплачивает!
До вечера я позвонила близким и знакомым, выслушала поздравления и уверила, что всё хорошо. День после свадьбы прошёл спокойно, ближе к вечеру, когда похмелье отпустило, я заказала доставку суши и роллов и запила всё это энергетиком под просмотр культового «Секса в большом городе».
Жизнь прекрасна! И всё бы ничего, но время от времени я ловила себя на том, что посматриваю в сторону потухшего экрана смартфона, который, кстати, надо сменить на продвинутое яблоко. И при каждом сообщении вздрагивала, не от него ли оно.
В конце концов, это начало меня раздражать, и я выключила телефон. Уже укладываясь спать, вспомнила поговорку: «На новом месте приснись жених невесте» и довольно засмеялась: нет уж, не возьмёшь! Не хочу снова в любовное рабство, не готова рухнуть в пучину страстей, лучше так, ночь — и прощай!
Решившись перед сном включить телефон, я увидела сообщение от Яра:
«Позвоню завтра. Обсудим отпуск и прочее. Надеюсь, соскучилась».
И поняла, что улыбаюсь.
***
Ярослав
Я лежал, время от времени делая глоток безалкогольного пива, и смотрел, как она потягивается.
Вика сидела на краю постели ко мне спиной, но знала, что я смотрю. Она всегда точно угадывала всё, что мне нужно, и это было просто превосходно, верхом близости, той, что не заканчивалась с приходом утра.
— Не жадничай! Дай глотнуть, — она плавно обернулась и, облизав губы, протянула руку.
Я протянул бутылку, но, сделав глоток, Вика поморщилась и отдала её обратно.
— Не люблю безалкогольное пиво. Зачем пить, если в нём ноль градусов? Уж лучше квас.
— Пей квас, кто тебе не даёт? — пожал я плечами и дотронулся до гладкой кожи её бедра.
Она вздрогнула и виновато улыбнулась, а потом устроилась на моей руке, показывая все соблазнительные изгибы тела.
— Ты не даёшь, — мягко ответила Вика, когда я уже и думать позабыл о вопросе. — Я с тобой совершенно изменилась, в лучшую сторону. Веришь ли, не могу дышать тем воздухом, которым не дышишь ты.
Говорить красиво она умела, и это ещё одно, что мне в ней особенно нравилось. Можно закрыть глаза, слушая не смысл витиеватых фраз, а как бы качаясь на их музыкальных волнах. У Вики был мелодичный негромкий голос, она редко выделяла им какое-либо слово, видимо, не считая, ни одно из них особенно важным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я мог часами слушать её, кивать, пока не засыпал, сжимая гурию в объятиях. А Вика не спешила высвободиться, будто птичка, боявшаяся, что если потревожит мой сон, на ноге затянется силок.
Я часто спрашивал её:
— Я не так уж чутко сплю. Почему ты лежишь в неудобной позе?
— Привыкаю. В жизни приходится делать много неудобных вещей, — и загадочно улыбалась.
