Наверное, я давно ни с кем не говорила так запросто, в реальной жизни, наоборот, часто выступала активным слушателем. Должно быть, чаша моего восприятия была переполнена, и я с радостью выплеснула её содержимое на Ярослава.
Он и не сопротивлялся. Откинувшись в кресле, вытянув ноги и закрыв глаза, мажор слушал, изредка вставляя едкие реплики. Говорила я, в основном, о том, куда потрачу свои миллионы.
Как оказалось, владеть большими деньгами не так просто, как я себе представляла. Новоявленный муж обрушил на меня массу непонятных терминов, что-то вроде «фьючерсы», «опционы» и тому подобное.
— Я в этом не разбираюсь, — сокрушённо покачав головой, я громко рассмеялась.— Да и на хер они мне нужны! А шампанское уже закончилось?
Кураж бил в голову, создавая ложное ощущение, что я королева мира. Хочу швырну деньги с пятнадцатого этажа отеля, хочу подарю кому или заверну в целлофан и выкину в море…
— Ты выпила последнюю бутыль, — улыбнулся Ярослав. — Больше и ни к чему. И не тронешь ты деньги, пока я не решу, что вложение стоит затрат. Сама же просила помочь. А так останешься с голой задницей.
— Ты это как-то с интересом сказал, — снова засмеялась я, наблюдая из-под ресниц за реакцией собеседника.
Соблазнить мужа и провести первую брачную ночь, как и полагается, в постели не было моей целью.
Но на пьяную голову я вдруг уверовала, что между нами возник какой-то интерес, мимолётный, чисто физический, но всё же возник. И захотелось проверить.
В порядочности мужа я не сомневалась. Не тот психологический тип, чтобы ухлёстывать за каждой юбкой и не упускать ни единого шанса на лёгкий секс, Ярослав осторожен, как тигр на охоте. Наверное, боится за свою мифическую свободу. И то, что я расскажу Вике.
Но и в этом случае, считая, что я пьяна и на утро мало что вспомню, может себя выдать. Если, конечно, я привлекаю его как женщина. В противном случае, что-то всё слишком грустно.
Я всегда знала, что привлекательная внешне. Проблема в другом, что вдобавок слишком самодостаточна. И заумная, как сказал мой последний партёр по обмену энергией. Блин, я уже использую выражения Яра!
— Тебе пора спать, — сказал он, приняв мои раздумья за дрёму.
— Нет, закажи ещё белого вина. Я люблю полусладкое, — потянулась я и зевнула.
— На утро, обещаю. А сейчас пойдём, — Яр поднялся и протянул мне руку.
— Куда? — захлопала я ресницами, томно и пьяно улыбаясь.
Ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Бродить по крышам, блин! Спать, конечно, — нагнувшись и, приобняв, он помог мне подняться.
Это ощущение мужских рук на спине отдалось ностальгией в душе и стрельнуло в средину груди, как нежданно вонзённая стрела. Сегодняшний день казался мне невероятной сказкой, а какая же сказка заканчивается одиночеством?!
Нет, принцессы (пусть я не одна из них) выходят из башни рука об руку с тем, кто их освободил. И больше никогда не возвращаются в темноту одиночества и бесплодных ожиданий.
Конечно, моя сказка рассказывается на современный лад, но и в ней предусмотрены радости. Сегодня я стала женой, миллионершей, одновременно свободной и связанной шёлковыми нитями обязательств, и имею право на романтический поцелуй.
Но лезть к мужчине первой не входило в мои планы. В конце концов, психолог я или кто?! И алкоголь в таком деле только поможет.
Уже через мгновение Ярослав опустил меня на хрустящие простыни.
— Погоди, — я вцепилась в его напряжённую руку и посмотрела в глаза. — Знаешь, я сейчас немного не в себе…
— Заметил уже, — усмехнулся Яр, но я, доверившись инстинктам, аккуратно и боязливо провела рукой по его гладковыбритой щеке, чтобы совершенно случайно, невзначай, пальцы соскользнули на губы, приказав молчать.
— Ну и ладно. Я хотела сказать, что всё равно рада, что мы поженились… То есть, не в том смысле, но ведь деньги никому не помешают. Да и брак наш должен быть приятным для обоих… Ну, то есть я опять не о том… Я хочу чего-то невероятного, не знаю, почувствовать, что всё это не сон, и что я всё ещё осталась собой…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я молола какую-то чушь, позволил мыслям разлетаться как перо из подушек, застигнутое ветром, ворвавшимся в распахнувшееся окно. Он колышет белоснежные полупрозрачные занавеси, и они, будто руки призрака тянутся в комнату, отпуская перо на свободу.
Белый пух разносится в разные стороны, и медленно оседает вниз. Всё когда-нибудь заканчивается, это не страшно, важно, чтобы что-то когда-то началось.
И оно началось. Оставило горькую сладость на губах с ароматом ванили и пьяной вишни. Я не только позволила себя целовать, но и подалась навстречу, как бабочка раскрыла крылья, приготовившись по первой тревоге вспорхнуть с цветка, нектар которого сейчас пила.
Поцелуй длился не так долго, чтобы я смогла собрать в кучу расстроенные мысли о том, стоит ли забыться и насладиться моментом или поступить благоразумно.
И пока я раздумывала, выбор сделали за меня.
Ярослав отстранился и с лёгкой силой опустил меня на подушку.
— Спи, снежная. Завтра будет другой день, — произнёс он серьёзно, склонившись надо мной. — Белое вино с меня причитается. Охлаждённое и с утра.
Он произносил эти простые фразы слегка усталым голосом, не обрывая зрительную связь. Мы всматривались в друг друга, как в бездну, и я ни о чём не думала, ничего не ждала.
— Завтра будет, — ответила я сонно. — Я теперь получается всё равно буду где-то рядом. И завтра, и послезавтра. Даже если физически это не так, всё равно. И ты будешь со мной. Получается, мы связаны.
— Пока да, — кивнул он.
Я была рада, что Яр не начал возражать, говорить о том, что я пьяна. Мы оба были нетрезвы достаточно, чтобы начать двусмысленный разговор, отдающийся жаром во всём теле, и оба протрезвели настолько, чтобы удержаться в рамках полупьяной болтовни, лишённой подтекста.
— А потом будет видно, — закончил он и попытался встать, но я снова ухватилась за запястье.
— Я не понимаю, что будет видно? — вопрос был задан совершенно невинным тоном, с улыбкой.
Если завтра он мне его припомнит, всегда можно сказать, что думала о деньгах. Мне теперь и положено думать только о них.
— Стоит ли начинать утро с вина или лучше перетерпеть,— ответил он после небольшого раздумья.
Мне показалось, что Яр собирался сказать что-то другое, возможно, с пьяну глазу и не такое мерещится, да и устала я дико.
Даже лёжа в кровати чувствовала тяжесть, придавливающую меня, словно бетонная плита. Пока ещё эта плита не рухнула, и я могла дышать, но, кто знает, что будет завтра.
— Спокойной ночи, — улыбнулась я и закрыла глаза, не дожидаясь ответа.
— Спокойной, — произнёс Яр, немного поперхнувшись. Бедняга! Так и ему и надо!
Глава 17. Весь мир - театр
Утро началось с головной боли, которая прошла, стоило опорожнить желудок «ресторанным способом». Как говорится, праздник удался
— Ну что, вина хочешь? — спросил с улыбкой Ярослав, когда я вышла из ванной.
От одного упоминания о спиртном меня снова затошнило, так что я только покачала головой.
— Нет уж, лучше воды.
— Смотри, а то глотни вина — полегчает, — мажор продолжал смотреть на меня с улыбкой, но в голосе прозвучало сочувствие. — На пока, водой накачивайся.
Я схватила пластиковую поллитрушку и выпила всю воду до капли, чувствуя, как с каждым глотком становится легче.
Да, не рассчитала я вчера с шампанским, так-то я совсем не пью, изредка в компании друзей, а так как с переездом в столицу с головой ушла в работу, да и друзья, кроме Стаси, остались в Саратове, то и питьевые вечеринки стали редкостью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
О чём я, кстати, совсем не жалела. Вот и заслужила прозвище «синего чулка» от прошлого партнёра, такого же, как я, лимитчика, но с претензией в манерах и одежде на провинциальный шик.
Видел бы он меня сейчас, точно бы не поверил своим глазам!
— Отдохни и будем собираться! На, пока на лоб положи, я зашторю окна.
