за толстыми очками. Это с одной стороны льстит, с другой — просто вымораживает. Я никогда не бесился, если смотрели вслед Эльвире. Воспринимал это как само собой разумеющее — шикарная женщина достойна внимания. А тут черт знает что творится. И самое хреновое, что я ревную. Да, именно так. Ко всем. К студентам, к преподавателям, да даже вон к тому рекламному щиту, мимо которого она идет.
Это нормально? Ни хера не нормально.
Тем временем Лера проворно заскакивает в машину и улыбается, так счастливо, будто все в порядке и нигде не накосячила.
— Привет. Можешь меня поздравить, очередная сессия сдана…
— Почему до тебя не дозвониться? Еще бы полминуты и я уехал.
Вознесенская замирает, растерянно хлопает глазами, а потом проворно открывает свою сумочку.
— У меня с телефоном беда, — достает старенький смартфон, которому место только на помойке, — он то сам кому-то звонит, то зависает, то не отображает звонки.
Она раздраженно хлопает ладошкой по экрану, на котором зависла смазанная заставка.
— Нормального нет?
— Нормальный я потеряла в клубе, — ворчит она, продолжая воевать с полудохлым гаджетом.
Я наблюдаю за ней, сканирую мотивы и, как это ни странно, не вижу корыстных.
Это не показуха, не спектакль, для того чтобы раскрутить меня на новую игрушку. Я такие фокусы за версту чую, а здесь все чисто. Просто непутевый телефон, у самой непутевой рыжей ведьмы на свете.
Она выглядит такой расстроенной, что даже не получается сердится. Как у нее это выходит?
— Ура! — совсем по-детски вопит она, и тут же поворачивает ко мне экран, — видишь, ничего от тебя нет. Ни звоночка!
Я уже понял. Завожу машину и отчаливаю от универа, а Лерка продолжает копаться в телефоне и причитать.
— Маме позвонить надо. Если она меня набирала, а я так же была недоступна — то конец. Ругать будет. Я же после клуба у нее на испытательном сроке.
Меня умиляет это ее «позвонить маме» и «испытательный срок». В этот момент настырный беспардонный еж, превращается в маленького робкого ежонка, который боится получить леща от суровой мамы ежихи.
Мне это нравится.
— Тебя не ругать, а пороть надо, — роняю, не сбавляя скорости, и рыжая хулиганка пихает меня в бок. Почему-то смешно.
— Мама! Привет! Все сессия сдана! Без троек! — бодро докладывает она, при этом сидит, вытянувшись по струнке. И руки на коленочках, как у прилежной девочки.
Я вполуха слушаю, как она болтает со своей родительницей, и заруливаю к ближайшему салону связи.
— Я сейчас.
Она только кивает, прикрыв ладошкой динамик и возвращается к разговору.
Я иду в салон один. Выбираю новый мобильник. Взгляд тянется к классическому черному, но Лерке больше подойдёт бессмысленно розовый. На нем и останавливаюсь. Консультант чуть ли не растекается от восторга, когда запрашиваю комплектацию со всеми наворотами и ворох какой-то требухи типа дополнительных чехлов, стекол, наушников и прочего.
Пусть играется… А заодно на связи всегда будет, чтобы как сегодня не сидеть у порога и не ждать ее.
Я успеваю купить телефон и вернуться с пакетом в машину, а Вознесенская все разговаривает с матерью. При моем появлении обреченно поднимает взгляд к потолку и качает головой: мол, а что я могу сделать.
Я бросаю пакет ей на колени, выезжаю с парковки и еду в обратном направлении.
Хотел по проторенной тропинке — сначала в ресторан, потом в «номера», но глядя на ее плотно сжатые колени, понимаю, что не так уж и голоден. Желание добраться до тела — гораздо сильнее. Поэтому направляюсь прямиком к себе на квартиру.
Еще минут через пять Лера заканчивает говорить и, не глядя, скидывает пакет на заднее сиденье. Она даже не поняла, что это ей.
— Она мне весь мозг вынесла, — вздыхает обреченно, — где я, что я, как я.
— Волнуется, — флегматично переключаю передачи.
— А смысл? Я уже взрослая.
Не могу сдержать ироничного взгляда.
Взрослая. Как же.
— Что не так? — тут же подбирается она.
Хочется сказать, что двадцать лет, а ума нет, но сдерживаюсь. У меня не так много времени на перерыв, и я хочу нормально потрахаться, а не тратить его на выяснение отношений.
— Пакет зря убрала. Он твой.
Удивление в ее взгляде становится практически осязаемым.
— В смысле мой? Что там?
— Не тупи. Возьми и посмотри сама.
Первый раз вижу девушку, которая не начинает сверкать радостными очами, когда речь заходит о подарке. Эта наоборот тянется за пакетом настороженно, будто боится, что там змея.
— Телефон? — почему-то шёпотом.
— Да. Меня не устраивает сегодняшний расклад. Ты всегда должна быть на связи.
Она мнется. Я вижу, что ей нравится, но не решается взять.
— Бери. Он не кусается.
— А ты? Ты кусаешься? — неожиданно серьезно спрашивает Лера.
— Как пойдет.
Она нервно сглатывает и с видимым сожалением кладет коробочку обратно в пакет.
— Прости, но я не могу это принять. Слишком дорого для меня.
* * *
Я выворачиваю руль в сторону обочины и останавливаюсь. Глушу мотор, и в пол-оборота к рыжей ведьме.
Лерка сидит, нахохлившись. Сцепила руки в замок, так что костяшки белеют, и смотрит прямо перед собой. В глазах упрямство. А еще что-то такое, что останавливает меня оттого чтобы сразу начать давить. Что-то она там себе накрутила.
— Тебе не понравился телефон? — интересуюсь устало. — Хотела другой? Не розовый, а голубенький?
— Нет, — качает головой, и коса елозит по худенькому плечу. Хочется поймать ее и намотать на руку, прямо сейчас, — он прекрасен. Просто мечта.
— Тогда в чем дело?
— Я же сказала, для меня это слишком дорого.
— Тебе не дарили подарки?
— Дарили. Цветы, шоколадки и плюшевых медведей. Никак не мобильники за сотню тысяч.
Телефон стоит дороже, но я молчу, жду, что еще она скажет.
— Мне неудобно.
— С фига ли?
