Неисполнимое желание. Ни боги, ни Древние не хотели торговаться, подкидывая в качестве насмешки то, что язык не поворачивался назвать человеческим жилищем. Наполовину утонувшие в дюнах постройки из красной глины, невысокие, без окон, с темными провалами дверей, годились разве на собачью конуру. Впрочем, собак нам до сих пор не встретилось, как и людей. С позавчерашней ночи одно и то же: брошенные дома, спешно ушедшие люди, отравленная вода… Нам давали понять, что не рады непрошеным гостям. Но я упрямо отказывался внять предупреждению.
— Снизить суточную норму еще на четверть. Кадмия, командуй ночлег, — я махнул разведчику, отпуская. — Свободен.
Молодой дракон, оскальзываясь на осыпающемся склоне, поспешил к своему отряду. Миорпа, Зильгейн, Сарната, Кольтрог, Фиоррат, Ольдар — все они были здесь, первые искры, зажегшие пламя Раскола. Вчерашние птенцы, неожиданно быстро выросшие и возмужавшие. Минуло всего три года, целых три года… Я гордился тем, какими отличными воинами они стали — цвет клана, безоговорочно доверивший мне свое будущее. Их поддержка воодушевляла: недавняя хандра над картой показалась просто смешной. Ради них и тысяч иных драконов я собирался сдержать данное в Криоле обещание, и если для победы в войне нужно захватить Южный Храм, мы сделаем это.
Над пустыней разливалась магия. Представив, что чары имеют звук, я чутко внимал мелодии воображаемого оркестра. Стаккато скрипок, гудение литавр, нежный мотив флейт, утробный бас духовых доносились то справа, то слева — смотря, где вспыхивало заклинание сферы. Армия уходила под песок, скрываясь в созданных на скорую руку убежищах от убийственного зноя солнца. Отряды исчезали один за другим — секунду назад был, мгновение спустя на осиротевшую дюну оседала поднятая магией пыль. Лучники Кадмии, особая гвардия Валгоса, отряд Зильгейна… На моих глазах провалился целый караван кривоногих горбатых лошадей, которых проводники-аборигены называли верблюдами и использовали для перевозки грузов. На поверхности остались редкие, принявшие вахту дозорные.
Я прищурился на горизонт: за темными барханами и белым неприветливым небом нас ждал Храм Целителей. Жрицы должны чувствовать отголоски использованных заклинаний: маскировка потребовала бы значительных усилий, по большому счету ненужных — наше присутствие с самого начала не было секретом для южного клана.
Подошли Кадмия и Валгос. Миг, и мы находились в полусфере в сажени под землей. На сплавившихся до кристальной прочности стенах выступил и быстро испарился конденсат. Я зябко поежился: в отличие от теплого, даже горячего воздуха наверху, здесь царила прохлада.
Тускло мерцал подвешенный к потолку светильник. Когти раскатывали предусмотрительно захваченные одеяла, превращая убежище в уютное гнездо. Я сел, скрестив ноги, отхлебнул маленький глоток из фляжки на поясе, облизнул потрескавшиеся губы, тщательно завинтил крышку. Воду следовало беречь.
— Дурное дело мы затеяли, эсса, — заметил Валгос, располагаясь напротив. — Проклятая пустыня высасывает силы точно черная немощь[2].
Я не брал людей, понимая: никаких чудес не хватит, чтобы провести через барханы армию в шестьдесят перьев. Даже драконам — пяти тысячам лучших колдунов, внушительной силе, которую удалось собрать с трех крыльев, серьезно ослабив их магический потенциал, — приходилось несладко. Мы с Кагеросом многое поставили на этот удар: исключить клан солнца из игры за судьбу мира — глупо упускать подобный шанс!
— Никто не обещал, что будет легко. Или ты рассчитывал, Южный Храм поднесут нам на блюдечке?
— Так-то оно так, — согласился коготь. — Но, боюсь, к тому времени, как доползем до стен Храма, угощением на блюдечке окажемся именно мы, хорошим куском мяса, поджаренным на пустынной сковородке с гарниром из вездесущего песка. Мы уже потеряли три десятка алых — не самых сильных, но и не последних бездарей.
— Что ты предлагаешь? — раздраженно спросил я, не склонный в настоящий момент к каким-либо шуткам вообще и неуклюжим в частности. — Повернуть обратно?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Не самое разумное решение, — осторожно вклинилась Кадмия. — По моим подсчетам, до цели около недели — мы миновали две трети пути. На обратную дорогу у нас попросту не хватит воды.
Я снова мысленно помянул Хаос. Защитное плетение, раскинувшееся над Великой Пустыней, напрочь сбивало порталы тех, кого Альтэсса Харатэль признала врагами. Безумец, воспользовавшийся точкой сопряжения сфер, рисковал очутиться в нескольких верстах над-под землей или вообще на берегу Солнечного моря. Приходилось тащиться со всем скарбом через барханы под горячими лучами южного светила.
Частично Валгос прав. Расклад шаткий. В Храме две–две с половиной тысячи обитателей — никакая магия не позволит прокормить и обеспечить водой больше. Из них жриц сотни три, максимум четыре — все целительницы сейчас на полях сражений. Столько же алых из дворцовой стражи: с ними, в отличие от владеющих магией, но необученных воевать лекарок, возникнут проблемы. Остальных — учениц, слуг и прочих прихлебателей — можно не брать в расчет: неприятности они, конечно, доставят, словно впившаяся под ноготь заноза, но не более.
В худшем случае, если Альянс решится ослабить защиту подлунных королевств, гарнизон быстро увеличится втрое, но даже полторы–две тысячи телепортировавшихся алых не сдержат превосходящую их в несколько раз армию.
Главная проблема — юная Альтэсса. Власть Повелительницы непомерно возрастает у Престола: Кагеросу повезло подловить Нейс вдалеке от Великой Пустыни. Мы надеялись, что за минувшие с Церемонии Коронации дни Харатэль не успела слиться с искрой Дракона и войти в полную силу. А если и вошла…
Я сердито тряхнул головой, привычно душа злостью сомнения. Мы захватим Храм Целителей, пока южный клан ослабел. И точка.
— Долой упаднический настрой! — я потрепал когтей по плечам. — Валгос, неужто ты постарел, собрался на почетный отдых? Если так, самое время подать в отставку, потому что Храм, несомненно, приготовил жаркую встречу, и я не собираюсь разочаровывать наших горячих друзей.
Иногда легкомыслие Кагероса заразно.
— Коли пожелаете, я пойду за вами в любое пекло, эсса, — уверенно и привычно заявил коготь, тихо, едва слышно добавил. — Но мне обидно видеть командора снежного народа разменной монетой в играх Повелителя Запада и среброкосой ведь…
Валгос осекся. Я притворился, что оглох.
***
— Что это?
Я кивнул на скопление странных желто-зеленых фигур. В тусклом предрассветном сиянии они напоминали уродливых человечков, неумело вылепленных из теста маленьким ребенком: овальные, слившиеся воедино ноги, туловище и голова, к которым прикреплены согнутые в локтях, задранные кверху руки. Проводник — низкий загорелый до черноты абориген, укутанный в просторные светлые одежды, — опустил шарф, закрывающий половину лица, ответил на гортанном каркающем наречии.
— Кактусы, господин. Растения.
— Растения, — я задумчиво изучил спрятавшуюся в ложбинке между барханами «армию». — А скажи-ка, откуда они добывают воду?
— Из-под песков. Мощные корни тянутся до подземных источников.
Я предупредил Кадмию, что отлучусь ненадолго. Съехал, вызвав небольшую рыже-коричневую лавину, с вершины дюны. Медленно приблизился к крайнему «человечку», положил ладонь на шершавый покрытый колючим пухом ствол. Растения, говорите. Растения — это вода, а вода — стихия северного клана, его кровь. Вода повинуется мне!
С чарами пришлось повозиться. Кактус опал, съежился, превратился в ломкий высушенный до последней капли жмых. Над моей головой, волнуясь и перекатываясь, зависла водяная линза — восхитительная искрящаяся масса. Я сорвал с головы капюшон, стянул прикрывавший лицо платок, подставляясь обрушившемуся сверху водопаду, наслаждаясь текущей по лицу, смывающей пыль и пот влагой, жадно ловя ее губами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Тряхнул потяжелевшими волосами. Ворот насквозь промок. Потемневший песок под ногами быстро высыхал, приобретал привычный цвет. Глупая выходка, да еще и расточительная.
