Оба поздоровались, затем откуда-то из-за шкафа выглянул третий персонаж — крепкий здоровяк лет тридцати пяти. Пробасил: «Здрасьте» и снова скрылся.
Юнец подсуетился и подставил к столу дядьки стул, жестом приглашая Веронику присесть. Ей вдруг очень захотелось развернуться и уйти из этого клоповника, но дядька, видимо, уловив её сомнения, поднялся и приветливо сказал:
— Проходите, прошу! Мы с вами сегодня созванивались, верно? Ванюшин Анатолий Павлович, — представился дядька.
Вероника кивнула и села на предложенный стул. Теперь уже было бы глупо сбегать.
— Что же вас привело к нам?
Она оглянулась — рассказывать трём мужчинам про жениха, который моложе её на двенадцать лет и нашёл себе другую, стало вдруг неудобно. Как-то унизительно даже. И к тому же пресловутая мужская солидарность — не пустой ведь звук. Дядька, как будто снова угадав её мысли, заверил:
— Всё, что здесь прозвучит, здесь и останется. Для нас интересы клиента превыше всего.
Вероника молча положила на стол перед ним папку со скудными сведениями, которые её предоставил Сергеев, затем вынула из сумочки фотографию Шаламова.
— Это мой жених, — сухо сказала она. — Эдуард Алексеевич Шаламов, на обороте я написала. У нас с ним назначена свадьба на тридцатое июня. Но в последнее время… — Вероника с трудом подбирала слова. — В общем, у меня есть причины подозревать, что он… и вот она…
— Вы заподозрили, что у них связь? — договорил вместо неё детектив. — И хотите в этом убедиться или наоборот развеять сомнения, я правильно вас понял?
Вероника кивнула.
— И мне ещё нужно разузнать про неё побольше…
— Что ж, это не проблема. — Голос его звучал спокойно и уверенно.
— Если… если всё сделаете быстро, заплачу двойную цену.
Дядька на это лишь улыбнулся, но никак не прокомментировал. Вместо него ответил не в меру весёлый юнец:
— Не волнуйтесь, долго ждать не заставим.
Он хотел ещё что-то высказать, но дядька взглядом велел ему замолкнуть.
Вероника оставила свои контакты и аванс, хотя не слишком-то надеялась на результат. Ну, во всяком случае, сказала себе, она хоть что-то делает, совсем бездействовать было бы совсем невмоготу.
Глава 27
Конечно, «дела» — это был лишь предлог. Всю субботу Шаламов провёл с Эм. От родителей прямиком к ней и поехал. Только в «Дон Отелло» заскочил по пути, взял два билета на комедию с Джимом Керри «Лжец, лжец». Через дорогу от кинотеатра заметил цветочный павильон. Он даже не знал, какие она любит цветы, оказывается.
— Что-нибудь красивое, что всем нравится, — попросил он продавщицу.
— Розы, может? Или разные? — спросила та. — Букет для девушки? Мамы? Коллеги?
— Моей девушке.
Продавщица улыбнулась и принялась кружить вокруг вазонов с цветами, вытягивая длинные стебли по одному. В конце концов соорудила нечто пышное и пёстрое, упакованное в многослойную шелестящую упаковку.
— Украшения на букет нужно? — спросила она.
— Это как? — не понял Шаламов.
— Ну, можно к букету прицепить пару бабочек или божьих коровок. Или вот сердечки. Они на магнитиках. Их можно потом на холодильник.
— А с ними красивее?
— Конечно!
— Ну давайте, и сердечки, и бабочки.
С этим громоздким букетом, конечно, изрядно намучился — пришлось тащиться на байке еле-еле, чтобы цветы не улетели и не потрепались на ветру. Зато как Эм обрадовалась! Ну а билеты в кино пропали, о них он потом совершенно позабыл. Как-то так получалось, что рядом с Эм ни о чём не думалось и время пролетало незаметно. А расставания, даже на день, травили душу. Прощались они подолгу в полумраке тесной прихожей, утешая друг друга горячими клятвами, сумбурными признаниями и обещаниями скорой встречи.
— Завтра приеду, — шептал он ей в губы.
— Завтра я на работе. И послезавтра.
— Утром приеду?
— Утром учёба.
— К ин. язу приеду? Хоть до работы тебя довезу?
— Давай…
И снова долгий поцелуй. Как же тяжело прощаться, даже на несколько часов!
А время между тем поджимало — в десять они договорились с Дёминым встретиться на Узловой, то есть через двадцать с лишним минут. Ну а ехать туда не меньше часа, так что Шаламов выжимал газ на полную, тысячу раз рискуя не только нарваться на гаишников, но и попросту разбиться, однако удача ему благоволила. На место добрался без происшествий, но опоздал. Дёмина на остановке не было. Впрочем, он мог его и вообще не ждать. Договаривались они до ссоры, о которой Шаламов благополучно позабыл.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Впрочем, как попасть на сортировку, он теперь знал. Мотоцикл оставил на стоянке и бегом к вагонам. Подоспел как раз вовремя. В этот раз разгружать требовалось мешки с сахаром, что, оказалось, гораздо легче и быстрее, чем цемент. Однако и заплатили меньше — всего по шестьдесят долларов на руки.
— Капец, — расстроился Шаламов, — я такими темпами до старости буду копить.
— А ты сколько хотел? — зло усмехнулся Дёмин. — Сразу штуку или две?
— Ну да, штуки бы хватило, — не повёлся на подковырку Шаламов.
Пока разгружали вагоны, они не перекинулись ни словом. Да и теперь шли рядом, но не вместе. Шаламов видел, что Дёмин всё ещё злится за те его слова, но про себя удивлялся — что он как девочка в самом деле? Обижается по пустякам.
— Пойдём подвезу, — предложил он Дёмину, кивнув на байк.
— Я уж как-нибудь на автобусе доберусь, — буркнул тот.
— Не гони, автобусы только через два часа, не раньше, начнут ходить.
— А мне торопиться некуда.
— Ну, как знаешь.
Шаламов вразвалку побрёл в сторону стоянки, а Дёмин уверенно и твёрдо пошагал к остановке.
Вот же идиот, думал про себя Шаламов. Из-за каких-то дурацких обид будет теперь два часа стоять столбом. Остановку на Узловой не оборудовали ни навесом, ни скамейкой, а тут ещё и дождик стал накрапывать.
Всё-таки он не уехал. Сделал круг и снова подкатил к Дёмину.
— Садись давай. Не ломайся.
Дёмин помялся, но всё-таки пристроился сзади. Жил он, по забавному совпадению, тоже в Марково, но на другой улице и на другой остановке, однако всё равно Шаламову вдруг стало приятно.
— Спасибо, — сухо поблагодарил Дёмин, когда они остановились возле его подъезда. — А тебе на что-то срочное деньги нужны?
Шаламов хотел, было, отшутиться, но неожиданно для себя самого выложил правду:
— Да это не совсем мне… На девчонку одну навесили долг, можно сказать, ни за что ни про что. В общем, там сложная история, но я хочу за неё расплатиться. Такие вот дела.
Оба помолчали с минуту, затем Шаламов надел шлем.
— Ну, бывай. Маякни, если вдруг снова понадобится рабочая сила.
— Слушай, если тебе срочно надо, могу одолжить не всю сумму, конечно, но половину — точно, даже чуть больше. Я подкопил на…, в общем, неважно. Это не к спеху. Отдашь потом. Или ты не занимаешь у тех, с кем всего-навсего потаскал мешки?
Шаламов снял шлем. Протяжно вздохнул.
— Злопамятный ты, Че Гевара. — Помолчав, добавил: — Я ляпнул тогда, не подумав. Просто один козёл меня выбесил, вот и сорвался. Хочешь извинюсь?
— Да нужны мне твои извинения, — фыркнул Дёмин. — Деньги берёшь или нет?
— Лааадно, возьму, раз ты так упрашиваешь.
— Да пошёл ты, — усмехнулся Дёмин.
* * *
Эмилия, конечно же, спала и видела десятый сон. Шаламову стало даже немного совестно, что разбудил её в половине пятого утра. Но как можно было ехать мимо её дома и не зайти? Впрочем, она не выразила ни малейшего недовольства, наоборот. Обрадовалась, нежно прильнула к нему, сонная, тёплая.
— Постой, мне надо в душ сперва. Я весь грязный и вспотел. — Он поцеловал её в макушку и мягко отстранился. А пока мылся, Эм уже крепко уснула.
Глава 28-1
День ото дня Шаламов отдалялся всё больше. Вероника, казалось, испробовала всё, что можно — без толку. То, что раньше действовало на него безотказно, теперь он попросту не замечал. Дома появлялся очень редко, ближе к ночи, уходил к себе, ещё и на ключ закрывался. Иногда заявлялся вообще под утро и сразу мчался в душ. Один раз она настолько отчаялась (ну и подвыпила ещё, поскольку без вина терпеть всё это сил уж никаких не было), что подкараулила его, выходящим из ванной. Он не ожидал и вздрогнул. Её же при виде его голого торса кинуло в жар. Набросилась на него, как изголодавшаяся кошка, прямо в коридоре. Притиснула к стене, покрывая быстрыми поцелуями его шею, плечи, грудь, живот, но как только попыталась сорвать полотенце с бёдер, он вцепился в него, вывернулся и ушёл. Вероника осела на пол и горько разрыдалась. Спустя пару минут он вернулся, уже полностью одетый, присел на корточки рядом. Стал её утешать, бормотать, что просто устал и хочет спать. Но Вероника знала, что это всего лишь отговорки и никак не могла успокоиться.
