стал читать на стене уведомления. Уходя, я взглянула на него, хотя не так пристально, и знаю, что это был он. Он видел, зачем я приходила, и слышал г. Гомбург; видел также, что я посылала деньги и платила из моего кошелька, след[овательно], дело было собственно мое, а товар[ищ] только помогал мне.
Сегодня за столом зашла речь о кафе. Кто-то сказал, что в Лондоне нет кафе и мужчины больше дома, что, конечно, приятно дамам. Дама заметила, что, может быть, дам[ам] веселее и приятнее без мужей; хозяин на это возразил, что только бесчестным дамам может быть это приятно. Потом он защищал каф[е] тем, что там можно видеть своих друзей и толковать о пол[итике]. Ан[гличанин], его защищая, сказал: Вот, напр., русские, они не нуждаются в каф[е], потому что не имеют пол[итического] чувства. Я хотела ему сказать, что он не знает ни русского народа, ни истории.
Париж, начало ноября 1863 г.
А. П. Суслова – Ф. М. Достоевскому (несохранившееся письмо).
9 ноября
Неделю назад послала такое письмо С[альвадору]: «Я вынуждена вам писать, чтобы спросить вас, получили ли вы то письмо, которое я вам написала в конце августа месяца. Благодаря некоторым известным обстоятельствам я опасаюсь, не пропало ли оно. Я должна знать непременно, получено ли вами то письмо или нет, потому что я не хотела так оставаться, не пославши вам и не сказавши то, что хотела вам послать и сказать. Меня уверяют, что письма, которые посылают таким способом, каким я послала, обыкновенно не теряются, но такие доводы меня не успокаивают, я не хочу доводов, я хочу знать, получили ли вы его. Вы очень хорошо знаете, что это дело коммерческое, а не личное. Вы не ответили мне на первое письмо, ни на второе, на которое я вас и не просила мне отвечать.
Если вы мне не ответите на это письмо, я буду думать, что вы не получили письма, которое я послала вам в августе месяце, и я вам пошлю такое же другое письмо.
Суслова А. П. Годы близости с Достоевским. С. 65–67.
Петербург, 15 [27] ноября 1863 г.
…К тебе есть от кого-то письмо. Пришло на днях и лежит у меня на столе…
М. М. Достоевский – Ф. М. Достоевскому // Достоевский Ф. М. Материалы и исследования. Л., 1935. С. 544.
15 ноября. Воскресенье
Не получив никакого ответа на письмо мое, я послала С[альвадору] другое с деньгами (денег не было, и я заложила кольцо). Вот это письмо:
«Ваше молчание, милостивый государь, мне доказывает, что вы или не получили мое письмо в августе месяце, или же, по крайней мере, что вы хотите получить еще раз подобное. Я вам его воспроизвожу, со всеми приложениями, как я вам его обещала. Посылая с тем письмом эти несчастные 15 франков, я хотела рассчитаться с вами за Вашу услугу, которую я приняла тогда за знак дружбы. Я не хочу более оставаться вам обязанной; это против моих принципов быть обязанной людям, которых я не уважаю. Я вам писала в том письме, что я не имею ничего против вас, как не имела бы против обломка, который упал бы случайно на меня на улице. Но если бы вы захотели протестовать против моего письма, я на вас взглянула бы другим образом, т. е. как на существо одушевленное. Впрочем, теперь я нахожу эту последнюю предосторожность ненужной… Люди, как вы, наделены инстинктом самосохранения… Вы будете жить очень долго и очень счастливо.
Посылая вам это письмо, я принимаю все предосторожности, чтобы предотвратить себя от обмана, как иностранку».
Это письмо я послала с комиссионером, приказала ему отдать письмо в руки и требовать расписки в получении. Я растолковала комиссионеру, что 2 письма, посланные таким образом, пропали, чтоб он сказал это С[альвадору].
«Братья, пустите меня с вами умереть».
Путевые записки[69]
Германии я не видала. Двое суток прожила в Бер[лине] и потом ехала до Парижа, нигде не останавливаясь. Думала видеть Дрезденскую галерею, прокатиться по Рейну, но отказалась от всех этих намерений при одной встрече с немцами. Немцы решительно свели меня с ума. Тупость и ограниченность служащих на железной дороге чиновников и работников кажутся решительно баснословны.
Эта несчастная нация кажется мне решительно обиженной Богом. Благодаря им мне раз пришлось остаться на станции, другой – приехать не туда, куда следовало; оба раза случились при перемене вагонов.
16 ноября. Париж. Понедельник
Вчера ходила к комиссионеру, с которым послала письмо Кор., и не застала его, зашла к дворнику сказать, чтоб передал о моем посещении и пригласил ко мне в 6 час… Не был сегодня; я пошла сама. Комиссионер едва взглянул на меня, когда я подошла с вопросом о моем деле. Он отдал мое письмо и сказал, что не нашел Кор. Что ему сказали, будто такого господина там нет и никогда не было. Это меня взбесило. Солгать-то не умел Кор. Пусть бы велел сказать: его нет, а то: [и] не было никогда. Я послала письмо по почте.
Я было написала С[альвадору] такое письмо:
«Я не думала писать вам и, конечно, не написала бы, если вы не вздумали от меня прятаться. Вы подкупили несчастного комиссионера, чтоб он уверял меня, будто вас нет и никогда не было. Я, может быть, и поверила бы, если б не писала вам туда прежде и не получала ответы… Эта такая неудачная ваша уловка дает мне право предполагать, что вы получили все мои письма. Прошу вас ответить, так это или нет. Мне так [не хочется] обидеть напрасно подозрением в утайке денег, может быть, честных людей. Если вы мне не ответите удовлетворительно, я принуждена буду обратиться к моему посольству с просьбой разыскать через французскую полицию, кто был вором моего первого к вам письма. Не увертывайтесь же от прямого ответа, хуже запутаетесь, как это обыкновенно с вами бывает».
17 ноября
Сегодня, когда я пришла обедать, m-me Р. мне сказала, что какой-то господин меня спрашивал и хотел прийти после. Это меня удивило, что ко мне кто-то пришел. Я невольно думала о С[альвадоре], и сердце мое забилось.
– Молодой человек? – спросила я.
– Да, высокий.
– С бородой, – сказала я, предполагая молодого Гер[цена].
– С черной бородой.
Я не могла придумать, кто бы это мог быть. После обеда меня позвали, сказав, что кто-то желает меня видеть. Это был высокий стройный молодой человек. Он мне сказал, что он от С[альвадора]. Я вспыхнула и задрожала. Я взяла свечку
